Во французскую революцию был только один случай
Женской трусости: Дюбарри. Во время Коммуны, пишет один историк,
в последние ее дни, женщины держались за баррикадами дольше, чем
мужчины.
С. Сигеле <Преступная толпа>
<Сын одной сумасшедшей (рассказывает Тебальди), проводивший
обыкновенно свою жизнь или в тюрьме, или в больнице умали-
шенных, был одним из самых неумолимых, сыщиков, убийц,
поджигателей. Но самой знаменитой из всех была Ламбертина
Теруан, эта кровавая героиня, поведшая толпу на штурм инва-
лидного дома и взятие Бастилии, и умершая в Сальпетриэре,
ползая голая по полу и роясь в находящихся там нечистотах>.
Преступники, умалишенные, дети умалишенных, алкоголи-
ки , вообще социальная грязь, лишенная всякого нравственного
чувства и развращенная преступлением, - составляли самую
главную часть бунтовщиков и революционеров.
Примешайте к легкомысленной и повинующейся всякому
толчку толпе этих личностей, - они и сообщат ей ее жестокость
и сумасшествие. Что же тогда удивительного в том, что поступки
этой толпы жестоки?
Там, где, благодаря беспорядку, никто не начальствует и ни-
кто не повинуется, дикие страсти могут проявляться так же сво-
бодно, как и самые возвышенные чувства; но, к несчастью, ге-
рои, в которых нет недостатка, бессильны удержать убийц. По-
следние приводят толпу в движение; большинство же, составлен-
ное из позволяющих увлекать себя автоматов, не в силах им
противиться.
Чтобы понять увеличение жестокости истинных преступников
и всеобщее возбуждение, - прибавьте к нравственному опьяне-
нию, являющемуся результатом численности, и физическое опья-
нение, происходящее от выпитого в изобилии вина, а также ор-
гии над трупами, - и вы сразу поймете, почему <из жестоко-
сердной твари появится Дантовский демон, зверский и в тоже
время утонченный, не только разрушитель, но и находчивый, и
Необходимо заметить, что число сумасшедших всегда велико во
время революций или возмущений не только потому, что сумасшедшие
принимают в них участие, но и потому, что большие общественные,
политические или религиозные возмущения делают сумасшедшими
тех, кто только был предрасположен, хотя и в весьма малой степени, к
сумасшествию. Статистически это было доказано в конце прошлого
века Пинелем, основателем нынешней психиатрии. После него Белом
обращает внимание на сильное увеличение сумасшедших, благодаря
певолюциям 1831, 1832 и 1848 гг.
Преступления толпы
сметливый палач, хвастающийся и довольный теми страдания-
ми, которые он доставляет другим> (Тэн).
<Во время многих часов пальбы, - писал Тэн, - пробуждается
стремление к убийству, и желание убивать, обратившееся в
1<1ёе /1хе, надолго остается в толпе, которой не удалось сделать
что-либо преступное. Достаточно одного только вопля, чтобы
она приняла уже какое-нибудь решение; когда станет убивать
хоть один, все захотят делать то же. Те, кто был без оружия, -
рассказывает один офицер, - бросали в меня камни; женщины
скрежетали зубами и угрожали мне кулаками. Уже двое из мо-
их солдат были убиты позади меня... Наконец я очутился в
нескольких сотнях шагов от городской ратуши, когда перед мо-
ими глазами появилась насаженная на пику голова, которую
мне показывали, говоря, что она принадлежит губернатору Де-
лонэ. Последний, выходя из дому, получил удар шпаги в правое
плечо, затем его потащили на улицу Сен-Антуан, где вся толпа
стала рвать у него волосы, угощая его ударами. Под аркою Сен-
Жан он был уже сильно изранен. Вокруг него раздавались голо-
са: <Перерезать ему горло! Повесить его! привязать к конскому
хвосту!> Тогда, потеряв всякую надежду и желая сократить
свои мучения. Делана закричал: <Кто же наконец убьет меня!>
и, отбиваясь, ударил в живот одного из тех, которые его дер-
жали. В один миг он был истыкан штыками; его потащили к
пруду и мертвому стали наносить удары, крича: <Вот парши-
вое чудовище, которое нам изменило!> - Народ требует его го-
лову, чтобы показать ее обществу, и вот слышатся приглаше-
ния тому, кто получил удар ногой, отрубить голову у обидчи-
ка. Обиженный, повар без места, простой зевака, пришедший в
Бастилию посмотреть, что там происходит, думает, что по-
ступок этот весьма патриотичен, ибо таково всеобщее жела-
ние, и надеется получить, может быть, медаль за уничтожение
подобного чудовища. Данной ему саблей он ударяет по обна-
женной шее; но так как сабля плохо отточена и не режет, то
он вынимает из кармана маленькой нож с черной рукояткой и,
умея в качестве повара обращаться с мясом, счастливо дово-
дит операцию до конца. Затем, насадив голову на вилы и со-
путствуемый более, чем 200 вооруженных людей, не считая
простого народа, он двигается в путь. На улице Сен-Онорэ повар
С. Сигеле <Преступная толпа>
прикрепляет к голове два объявления, чтобы яснее указать, кому
она принадлежит. Слышатся шуточки. Пройдя по Палероялю,
кортеж приближается к Новому мосту, перед статуей Генри-
ха IV наклоняют трижды голову, говоря ей: <Приветствуй своего
господина'> Но это - уже последнее издевательство>...
Когда толпа дошла до того состояния, что ей уже мало уби-
вать, когда она хочет, чтобы смерть сопровождалась самыми же-
стокими муками и самой ужасной гнусностью, когда кровавый
инстинкт достиг у нее этой степени жестокости, то в ней не пре-
минет проснуться также и похоть. Жестокость и похоть это -
пара, усиливающая друг друга. Подобно субъекту, который уни-
жает поэзию любви муками и кровью^, и толпа увеличивает под-
лость убийства проступками против нравственности, и это низкое
умопомешательство, произведенное похотью и видом крови, окан-
чивается подчас самой гнусной подлостью и каннибальством.
Все чудовища, которые ползали скованные на дне челове-
ческой души, подымаются в одно мгновение из глубины челове-
ка; подымаются не только злобные инстинкты с их скрежетом
зубов, но и гнусные помыслы с их пеною у рта, и эти две стаи,
соединившись, остервеняются на женщин, которых славная или
постыдная известность заставляет обратить на них внимание: на
мадам Ламбаль, подругу королевы, на Деруэ, вдову известного
отравителя, на цветочницу из Палерояля, изуродовавшую весьма
жестоко, благодаря ревности, своего любовника, французского
гвардейца. В этих случаях с жестокостью соединяется и похоть,
Ломброзо изучил связь похоти с инстинктом человекоубийства,
указав, что изнасилование подчас сопровождается убийством, а иногда
даже и заменяет его, возбуждая в человеке, совершающем такое пре-
ступление, одно и тоже наслаждение. Один из таких субъектов, которо-
го проститутки называли палачом; перед каждым соитием мучил или
убивал несколько куриц, голубей или гусей;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Женской трусости: Дюбарри. Во время Коммуны, пишет один историк,
в последние ее дни, женщины держались за баррикадами дольше, чем
мужчины.
С. Сигеле <Преступная толпа>
<Сын одной сумасшедшей (рассказывает Тебальди), проводивший
обыкновенно свою жизнь или в тюрьме, или в больнице умали-
шенных, был одним из самых неумолимых, сыщиков, убийц,
поджигателей. Но самой знаменитой из всех была Ламбертина
Теруан, эта кровавая героиня, поведшая толпу на штурм инва-
лидного дома и взятие Бастилии, и умершая в Сальпетриэре,
ползая голая по полу и роясь в находящихся там нечистотах>.
Преступники, умалишенные, дети умалишенных, алкоголи-
ки , вообще социальная грязь, лишенная всякого нравственного
чувства и развращенная преступлением, - составляли самую
главную часть бунтовщиков и революционеров.
Примешайте к легкомысленной и повинующейся всякому
толчку толпе этих личностей, - они и сообщат ей ее жестокость
и сумасшествие. Что же тогда удивительного в том, что поступки
этой толпы жестоки?
Там, где, благодаря беспорядку, никто не начальствует и ни-
кто не повинуется, дикие страсти могут проявляться так же сво-
бодно, как и самые возвышенные чувства; но, к несчастью, ге-
рои, в которых нет недостатка, бессильны удержать убийц. По-
следние приводят толпу в движение; большинство же, составлен-
ное из позволяющих увлекать себя автоматов, не в силах им
противиться.
Чтобы понять увеличение жестокости истинных преступников
и всеобщее возбуждение, - прибавьте к нравственному опьяне-
нию, являющемуся результатом численности, и физическое опья-
нение, происходящее от выпитого в изобилии вина, а также ор-
гии над трупами, - и вы сразу поймете, почему <из жестоко-
сердной твари появится Дантовский демон, зверский и в тоже
время утонченный, не только разрушитель, но и находчивый, и
Необходимо заметить, что число сумасшедших всегда велико во
время революций или возмущений не только потому, что сумасшедшие
принимают в них участие, но и потому, что большие общественные,
политические или религиозные возмущения делают сумасшедшими
тех, кто только был предрасположен, хотя и в весьма малой степени, к
сумасшествию. Статистически это было доказано в конце прошлого
века Пинелем, основателем нынешней психиатрии. После него Белом
обращает внимание на сильное увеличение сумасшедших, благодаря
певолюциям 1831, 1832 и 1848 гг.
Преступления толпы
сметливый палач, хвастающийся и довольный теми страдания-
ми, которые он доставляет другим> (Тэн).
<Во время многих часов пальбы, - писал Тэн, - пробуждается
стремление к убийству, и желание убивать, обратившееся в
1<1ёе /1хе, надолго остается в толпе, которой не удалось сделать
что-либо преступное. Достаточно одного только вопля, чтобы
она приняла уже какое-нибудь решение; когда станет убивать
хоть один, все захотят делать то же. Те, кто был без оружия, -
рассказывает один офицер, - бросали в меня камни; женщины
скрежетали зубами и угрожали мне кулаками. Уже двое из мо-
их солдат были убиты позади меня... Наконец я очутился в
нескольких сотнях шагов от городской ратуши, когда перед мо-
ими глазами появилась насаженная на пику голова, которую
мне показывали, говоря, что она принадлежит губернатору Де-
лонэ. Последний, выходя из дому, получил удар шпаги в правое
плечо, затем его потащили на улицу Сен-Антуан, где вся толпа
стала рвать у него волосы, угощая его ударами. Под аркою Сен-
Жан он был уже сильно изранен. Вокруг него раздавались голо-
са: <Перерезать ему горло! Повесить его! привязать к конскому
хвосту!> Тогда, потеряв всякую надежду и желая сократить
свои мучения. Делана закричал: <Кто же наконец убьет меня!>
и, отбиваясь, ударил в живот одного из тех, которые его дер-
жали. В один миг он был истыкан штыками; его потащили к
пруду и мертвому стали наносить удары, крича: <Вот парши-
вое чудовище, которое нам изменило!> - Народ требует его го-
лову, чтобы показать ее обществу, и вот слышатся приглаше-
ния тому, кто получил удар ногой, отрубить голову у обидчи-
ка. Обиженный, повар без места, простой зевака, пришедший в
Бастилию посмотреть, что там происходит, думает, что по-
ступок этот весьма патриотичен, ибо таково всеобщее жела-
ние, и надеется получить, может быть, медаль за уничтожение
подобного чудовища. Данной ему саблей он ударяет по обна-
женной шее; но так как сабля плохо отточена и не режет, то
он вынимает из кармана маленькой нож с черной рукояткой и,
умея в качестве повара обращаться с мясом, счастливо дово-
дит операцию до конца. Затем, насадив голову на вилы и со-
путствуемый более, чем 200 вооруженных людей, не считая
простого народа, он двигается в путь. На улице Сен-Онорэ повар
С. Сигеле <Преступная толпа>
прикрепляет к голове два объявления, чтобы яснее указать, кому
она принадлежит. Слышатся шуточки. Пройдя по Палероялю,
кортеж приближается к Новому мосту, перед статуей Генри-
ха IV наклоняют трижды голову, говоря ей: <Приветствуй своего
господина'> Но это - уже последнее издевательство>...
Когда толпа дошла до того состояния, что ей уже мало уби-
вать, когда она хочет, чтобы смерть сопровождалась самыми же-
стокими муками и самой ужасной гнусностью, когда кровавый
инстинкт достиг у нее этой степени жестокости, то в ней не пре-
минет проснуться также и похоть. Жестокость и похоть это -
пара, усиливающая друг друга. Подобно субъекту, который уни-
жает поэзию любви муками и кровью^, и толпа увеличивает под-
лость убийства проступками против нравственности, и это низкое
умопомешательство, произведенное похотью и видом крови, окан-
чивается подчас самой гнусной подлостью и каннибальством.
Все чудовища, которые ползали скованные на дне челове-
ческой души, подымаются в одно мгновение из глубины челове-
ка; подымаются не только злобные инстинкты с их скрежетом
зубов, но и гнусные помыслы с их пеною у рта, и эти две стаи,
соединившись, остервеняются на женщин, которых славная или
постыдная известность заставляет обратить на них внимание: на
мадам Ламбаль, подругу королевы, на Деруэ, вдову известного
отравителя, на цветочницу из Палерояля, изуродовавшую весьма
жестоко, благодаря ревности, своего любовника, французского
гвардейца. В этих случаях с жестокостью соединяется и похоть,
Ломброзо изучил связь похоти с инстинктом человекоубийства,
указав, что изнасилование подчас сопровождается убийством, а иногда
даже и заменяет его, возбуждая в человеке, совершающем такое пре-
ступление, одно и тоже наслаждение. Один из таких субъектов, которо-
го проститутки называли палачом; перед каждым соитием мучил или
убивал несколько куриц, голубей или гусей;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95