они соединяются даже исключительно с этой
целью. Поэтому безразлично, перейдут ли они впоследствии,
благодаря вышеотмеченному явлению коллективной психологии,
за пределы своего желания, или нет: они хотели, и хотели со-
вершенно сознательно, если не подробностей, то по крайней ме-
ре сущности совершенного ими преступления. Поэтому они мо-
гут привести с своей стороны только весьма слабое оправдание.
Однако, повторяю, даже и в том случае, когда преступление
предумышленно, не следует забывать его мотивов. Суд Линча
(перед которым я вовсе не чувствую ужаса, проявляющегося у
многих, хотя я первый признаю, что это - варварская форма
сокращенного судопроизводства, не дающая никакой гарантии в
справедливости приговора суда Линча), повторяю я, может быть
вызван взрывом негодования против какого-нибудь ужасного
преступления; в этом случае виновники хотя и должны быть
осуждены, но заслуживают большого снисхождения. В наше вре-
мя самосуд запрещен законом: но в некоторых случаях послед-
ний осуждает и всепрощающую кротость. Сын, убивший того,
кто оскорбил его мать, есть человек, которого' закон может нака-
зать, но которому весь мир протянет руку. Конечно для суда
Линча нет достаточно веских извинений, но нельзя отрицать и
того, что часто чувства, из которых исходят судьи Линча, высо-
конравственны; варварство проявляется только в форме.
Наоборот, бывают варварские расправы Линча, облеченные в
варварскую форму и исходящие из низких чувств, против них
закон должен направить самое строгое преследование.
Оставим однако в стороне эти виды предумышленного кол-
лективного преступления, заслуживающего подробного изуче-
ния, но не входящего в нашу задачу, и вернемся к неожиданным
преступлениям толпы. Посмотрим, каково будет наказание, или
лучше, социальная реакция для уничтожения этих преступле-
ний, не забывая в то же время дать себе отчет в мотивах, вы-
звавших эти преступления.
Позитивная школа, по моему мнению, не может дать здесь
решительного ответа; еще менее может она дать какую-нибудь
формулу, которая была бы приложима ко всем случаям.
В толпе, как мы уже видели, могут быть преступники прирож-
денные и преступники случайные; не то важно, что они совершили
С. Сигеле <Преступная толпа>
одно и тоже преступление. По нашему мнению, наказание
должно быть налагаемо не только сообразно со степенью объек-
тивной важности преступления, но также сообразуясь со степе-
нью опасности, которую представляет из себя его виновник;
степень же опасности можно измерить только для каждого от-
дельного случая.
К этому нужно прибавить, что для коллективных преступле-
ний не всегда возможно руководиться общими правилами, кото-
рые устанавливаются для индивидуального преступления, сооб-
разно с тем, как оно было совершено.
Один преступник например, убивающий без всякой видимой
причины, - с жестокостью, выражаясь классически, - всегда
должен быть подвергнут максимальному наказанию, так как а
рпоп можно утверждать, что он, судя по его преступлению, или
преступник прирожденный, или сумасшедший.
Если бы тот же принцип приложить к коллективному пре-
ступлению, то подчас явились бы большие неточности. Какой-
нибудь человек, находясь среди толпы, может совершить много
убийств, не будучи преступником от рождения. К такого рода
крайностям его может толкнуть нравственное опьянение, кото-
рое делает его своей жертвой: только после совершения преступ-
ления такой субъект начинает понимать, как бы проснувшись от
долгого сна, до каких крайностей он себя допустил. В нем про-
сыпается искреннее и мучительное раскаяние, неизвестное пре-
ступнику от рождения.
Тэн рассказывает, что во время революции 1793 г. один из
таких людей убил в продолжение одного дня 5 священников и
впоследствии умер от стыда и угрызений совести.
Как нервный кризис, в который впадает загипнотизирован-
ный, совершив в состоянии гипноза фиктивное преступление,
служит доказательством его органического отвращения к совер-
шенному поступку, точно также угрызения совести и раскаяние
после реального преступления доказывают, что человек не сов-
сем испорчен. Для подобных проступков смертная казнь была бы
несправедливой карой.
Таким образом отвлеченно нельзя установить никакого абсо-
лютного правила.
Здесь более, чем в каком-либо другом месте, нам нужно дер-
жаться самого главного принципа нашей школы: указать на
Юридические выводы.
форму и количество реакции, сообразуясь с характером каждого
отдельного преступника.
Позитивная школа видит, рассматривает и терпеливо иссле-
дует бесчисленные причины преступлений толпы; - все это ей
нужно для того, чтобы с большей компетентностью рассуждать
об этом вопросе; но в ней нет никакого стремления дать, на
основании изучения этих причин, какой-нибудь более общий
вывод, настолько точный, чтобы он мог иметь значение во всех
возможных случаях . Что касается нынешнего состояния зна-
ния, то, так как классическая школа пользуется еще большим
почетом, дать такое общее правило является необходимостью.
<Правило это, - сказал я в первом издании моей книжки, -
должно быть таким, какое предложено Пюльезе, а именно: поста-
новить, чтобы преступления, совершенные ср'ед,и толпы, всегда
рассматривались, как совершенные индивидами, несущими только
половинную ответственность>. Я сам понимал нелепость такого ро-
да извинения отдельного умственного недостатка, так как в при-
норовленной к этому случаю формуле нет справедливости . По-
следнее особенно резко бросается в глаза, потому что формула эта
относится не только к случайному преступнику (по отношению к
которому она была бы справедлива по своим последствиям), но и
к преступнику прирожденному, для которого она совершенно не-
справедлива и является одной из тех поблажек, которые ему под-
час делает закон. При всем том я не мог найти лучшей формулы.
Рассуждая о преступлениях толпы, необходимо обращать внимание
на пол и возраст, так как известно, что женщины, дети и даже юноши
легче поддаются внушению, чем взрослые. <Детство, - писал Рамбо-
сон, - это расплавленный металл, выливаемый в форму и прини-
мающий какие угодно очертания... Все темпераменты, близкие в тем-
пераменту ребенка, женщины или юноши, скорее всех принимают впе-
чатления извне и заражаются всеми эпидемиями>. Лаверн назвал детей
ёроп^ея МисаЫез (воспитательные губки), - название очень меткое, при-
ложимое отчасти и к женщинам.
Современная психиатрия доказала ложность мнения древней пси-
хиатрии, полагавшей, что какой-нибудь человек может быть в одно и
то же время более или менее сумасшедшим и умственно здоровым,
сумасшедшим - с точки зрения известных чувств или известных идей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
целью. Поэтому безразлично, перейдут ли они впоследствии,
благодаря вышеотмеченному явлению коллективной психологии,
за пределы своего желания, или нет: они хотели, и хотели со-
вершенно сознательно, если не подробностей, то по крайней ме-
ре сущности совершенного ими преступления. Поэтому они мо-
гут привести с своей стороны только весьма слабое оправдание.
Однако, повторяю, даже и в том случае, когда преступление
предумышленно, не следует забывать его мотивов. Суд Линча
(перед которым я вовсе не чувствую ужаса, проявляющегося у
многих, хотя я первый признаю, что это - варварская форма
сокращенного судопроизводства, не дающая никакой гарантии в
справедливости приговора суда Линча), повторяю я, может быть
вызван взрывом негодования против какого-нибудь ужасного
преступления; в этом случае виновники хотя и должны быть
осуждены, но заслуживают большого снисхождения. В наше вре-
мя самосуд запрещен законом: но в некоторых случаях послед-
ний осуждает и всепрощающую кротость. Сын, убивший того,
кто оскорбил его мать, есть человек, которого' закон может нака-
зать, но которому весь мир протянет руку. Конечно для суда
Линча нет достаточно веских извинений, но нельзя отрицать и
того, что часто чувства, из которых исходят судьи Линча, высо-
конравственны; варварство проявляется только в форме.
Наоборот, бывают варварские расправы Линча, облеченные в
варварскую форму и исходящие из низких чувств, против них
закон должен направить самое строгое преследование.
Оставим однако в стороне эти виды предумышленного кол-
лективного преступления, заслуживающего подробного изуче-
ния, но не входящего в нашу задачу, и вернемся к неожиданным
преступлениям толпы. Посмотрим, каково будет наказание, или
лучше, социальная реакция для уничтожения этих преступле-
ний, не забывая в то же время дать себе отчет в мотивах, вы-
звавших эти преступления.
Позитивная школа, по моему мнению, не может дать здесь
решительного ответа; еще менее может она дать какую-нибудь
формулу, которая была бы приложима ко всем случаям.
В толпе, как мы уже видели, могут быть преступники прирож-
денные и преступники случайные; не то важно, что они совершили
С. Сигеле <Преступная толпа>
одно и тоже преступление. По нашему мнению, наказание
должно быть налагаемо не только сообразно со степенью объек-
тивной важности преступления, но также сообразуясь со степе-
нью опасности, которую представляет из себя его виновник;
степень же опасности можно измерить только для каждого от-
дельного случая.
К этому нужно прибавить, что для коллективных преступле-
ний не всегда возможно руководиться общими правилами, кото-
рые устанавливаются для индивидуального преступления, сооб-
разно с тем, как оно было совершено.
Один преступник например, убивающий без всякой видимой
причины, - с жестокостью, выражаясь классически, - всегда
должен быть подвергнут максимальному наказанию, так как а
рпоп можно утверждать, что он, судя по его преступлению, или
преступник прирожденный, или сумасшедший.
Если бы тот же принцип приложить к коллективному пре-
ступлению, то подчас явились бы большие неточности. Какой-
нибудь человек, находясь среди толпы, может совершить много
убийств, не будучи преступником от рождения. К такого рода
крайностям его может толкнуть нравственное опьянение, кото-
рое делает его своей жертвой: только после совершения преступ-
ления такой субъект начинает понимать, как бы проснувшись от
долгого сна, до каких крайностей он себя допустил. В нем про-
сыпается искреннее и мучительное раскаяние, неизвестное пре-
ступнику от рождения.
Тэн рассказывает, что во время революции 1793 г. один из
таких людей убил в продолжение одного дня 5 священников и
впоследствии умер от стыда и угрызений совести.
Как нервный кризис, в который впадает загипнотизирован-
ный, совершив в состоянии гипноза фиктивное преступление,
служит доказательством его органического отвращения к совер-
шенному поступку, точно также угрызения совести и раскаяние
после реального преступления доказывают, что человек не сов-
сем испорчен. Для подобных проступков смертная казнь была бы
несправедливой карой.
Таким образом отвлеченно нельзя установить никакого абсо-
лютного правила.
Здесь более, чем в каком-либо другом месте, нам нужно дер-
жаться самого главного принципа нашей школы: указать на
Юридические выводы.
форму и количество реакции, сообразуясь с характером каждого
отдельного преступника.
Позитивная школа видит, рассматривает и терпеливо иссле-
дует бесчисленные причины преступлений толпы; - все это ей
нужно для того, чтобы с большей компетентностью рассуждать
об этом вопросе; но в ней нет никакого стремления дать, на
основании изучения этих причин, какой-нибудь более общий
вывод, настолько точный, чтобы он мог иметь значение во всех
возможных случаях . Что касается нынешнего состояния зна-
ния, то, так как классическая школа пользуется еще большим
почетом, дать такое общее правило является необходимостью.
<Правило это, - сказал я в первом издании моей книжки, -
должно быть таким, какое предложено Пюльезе, а именно: поста-
новить, чтобы преступления, совершенные ср'ед,и толпы, всегда
рассматривались, как совершенные индивидами, несущими только
половинную ответственность>. Я сам понимал нелепость такого ро-
да извинения отдельного умственного недостатка, так как в при-
норовленной к этому случаю формуле нет справедливости . По-
следнее особенно резко бросается в глаза, потому что формула эта
относится не только к случайному преступнику (по отношению к
которому она была бы справедлива по своим последствиям), но и
к преступнику прирожденному, для которого она совершенно не-
справедлива и является одной из тех поблажек, которые ему под-
час делает закон. При всем том я не мог найти лучшей формулы.
Рассуждая о преступлениях толпы, необходимо обращать внимание
на пол и возраст, так как известно, что женщины, дети и даже юноши
легче поддаются внушению, чем взрослые. <Детство, - писал Рамбо-
сон, - это расплавленный металл, выливаемый в форму и прини-
мающий какие угодно очертания... Все темпераменты, близкие в тем-
пераменту ребенка, женщины или юноши, скорее всех принимают впе-
чатления извне и заражаются всеми эпидемиями>. Лаверн назвал детей
ёроп^ея МисаЫез (воспитательные губки), - название очень меткое, при-
ложимое отчасти и к женщинам.
Современная психиатрия доказала ложность мнения древней пси-
хиатрии, полагавшей, что какой-нибудь человек может быть в одно и
то же время более или менее сумасшедшим и умственно здоровым,
сумасшедшим - с точки зрения известных чувств или известных идей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95