Поведение рабочих в Риме в 1889 г. было совершенно отлично
от поведения деказвильских рудокопов.
Они были доведены до отчаяния экономическим кризисом,
продолжавшимся очень долгое время и по-видимому не желав-
Преступления толпы.
1пим исчезать. Возбуждаемые и находясь под влиянием речей, с
которым к ним обращались их вожди и которыми они побужда-
ли их требовать силою того, чего они не могли получить, указы-
вая спокойно на свои желания и нужды, они после полудня 8-го
февраля 1889 г., вооружившись палками, рабочими инструмен-
тами и камнями, прошли от моста К1реИа до Испанской площа-
ди, без труда прогнав нескольких полицейских сержантов,
тщетно пытавшихся удержать их на другой стороне моста. Рабо-
чих было немного; но так как они не встречали препятствий, то
внушали серьезный страх.
При их приближении окна и двери запирались; те, кто был на
улицах, скрылись в домах, дав рабочим возможность доходить
до каких угодно крайностей. Страх, который показывали жите-
ли, естественно возбуждал большую смелость в рабочих, которые
стали бросать камни по фонарям и разбивать витрины магазинов.
С Испанской площади они перешли в улицу Четырех Фонта-
нов, направляясь к площади Виктора-Эммануила с глухим шу-
мом толпы, ожидающей только удобного случая, чтобы бурно
проявить скрытые в ней в продолжении долгого времени чувст-
ва. Дойдя до галереи королевы Маргариты, рабочие вступили в
нее с угрозами, думая проникнуть в кафе <с1и Сггапй Огрёе> и
разграбить его. Один офицер, случайно находившийся у дверей,
обнажил саблю и крикнул толпе разойтись. Рабочих было около
1000, и к тому же у них в руках было оружие; тем не менее не
было пущено даже ни одного камня, не было оказано никакой
попытки к сопротивлению: они все удалились, продолжая свой
путь, и, немного спустя, разошлись по домам.
В этом случае, как и в том, который передан Лакретелем,
спокойной храбрости одного было достаточно, чтобы заставить
толпу понять всю гнусность поступка, который она хотела со-
вершить; и подобно пьяному человеку, которому вылили на го-
лову ушат холодной воды, она возвращается к своим нормаль-
ным чувствам.
Против 32-х рабочих, которые собственно были виноваты в
этих буйствах, был возбужден процесс о разграблении и погроме;
но прошлое всех подсудимых было безупречно. В этом, по-моему,
и нужно искать причину того, что они хотя и были в состоянии
разбить несколько фонарей или витрин, но не допустили увлечь
себя до убийства, подобно деказвильским рабочим.
С. Сигеле <Преступная толпа>
В ноябре 1831 г. рабочие, служившие на лионских шелковых
фабриках, потребовали увеличения заработной платы, на что не
получили удовлетворения. Тогда они произвели стачку и восста-
ли против полиции, которая имела неблагоразумие вмешаться в
их дело. По странному стечению обстоятельств они стали хозяе-
вами города и заставили войска удалиться в Макон. Были соо-
ружены баррикады, и произошло сражение с солдатами: весь
город был охвачен паникой. Но лишь только рабочие почувство-
вали себя хозяевами, как совершенно успокоились, точно по
волшебству: не был разграблен ни один магазин; ни в одном до-
ме не было тронуто имущество, и когда, спустя несколько дней,
войска с герцогом Орлеанским и маршалом Сультом во главе
вошли в город, то нашли его весьма спокойным; сами рабочие,
раскаиваясь, так сказать, в своих поступках, не оказали никако-
го сопротивления водворению властей туда, откуда они были
ими изгнаны.
Таким образом, мне кажется ясным, что антропологический
состав толпы оказывает известное влияние на поступки, которые
она совершает; толпа хороших людей может пойти по дурной
дороге, но она никогда не дойдет до той степени испорченности,
до какой может дойти толпа дурных людей.
Необходимо еще прибавить, касаясь антропологического со-
става толпы, что не только присутствие в толпе настоящих пре-
ступников, но даже и таких лиц, которые, будучи честными,
имеют слабое отвращение к крови и на которых ее пролитие не
оказывает большого впечатления, может иметь роковой исход.
Многие из них, находясь в миролюбивой и честной среде, дали
бы вполне законный исход своим наклонностям, занимаясь из-
вестными ремеслами или профессиями, которые для человека
чувствительного и сострадательного кажутся жестокими, как
например профессии мясника, солдата или хирурга. Раз они на-
ходятся в толпе, то ясно, что им будет легче, чем другим, совер-
шить какое-нибудь преступление.
<Известно, - писал Проаль, - что во время различных револю-
ций, обагрявших кровью Францию, особенно выходящую из ряда
жестокость выказывали преимущественно мясники, и что при
Карле VI они проливали кровь ручьями>.
Преступления толпы
Одним из самых горячих революционеров 1793 г. был мясник
Лежандр, которому Ланжюинэ сказал: <прежде чем убить меня,
сделай так, чтобы я превратился в быка>.
Даже и среди индивидуальных преступников большая часть
состоит из тех лиц, которые занимаются жестокими профессия-
ми и ремеслами.
<Между наиболее новыми <распарывателями> женщин, - писал
Кор, - нужно упомянуть Авинена, ремеслом мясника, Биллуа-
ра, старого солдата, и Лебьеза, ех-студента медицины. Гюи
Патен в одном из своих писем к Спону рассказывает о дерзкой
краже у герцогини Орлеанской, сопровождавшейся исчезновением
из дома камердинера; тело его нашли в отхожем месте, разруб-
ленным на четыре части. Убийцами и ворами оказались два ла-
кея, бывшие раньше цирюльниками>.
Сю на своем Шуринере в <Парижских Тайнах> замечательно
удачно изобразил это влияние ужасного ремесла мясника на че-
ловеческие чувства. Впрочем, уже много раз было сделано на-
блюдение, что все вообще профессии, внушающие презрение к
жизни (собственной или чужой, человеческой или животного),
порождают или, вернее, развивают кровавые ивстинкты. Дока-
зательством этому может служить ремесло солдата. Что касается
известных храбрецов и героев, то разве в них нет наклонностей
преступника! Разве Ричард Львиное Сердце не ел мяса сарацин и
не находил его неясным и сладким^
Но, признавая силу и значение всех этих более или менее
значительных предрасположений к преступлениям, мы не мо-
жем не видеть, что если порядочные люди портятся, а дурные и
жестокие одерживают верх и имеют возможность действовать, -
то это зависит также от духа толпы. При всем том, мы не раз-
решили еще чисто юридического вопроса: какова должна быть
ответственность за преступления, совершенные под влиянием
Целой разъяренной толпы? В следующей главе мы попытаемся
его разрешить.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ЮРИДИЧЕСКИЕ ВЫВОДЫ
Наполеон, после тщательного изучения действий Конвента, ска-
зал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95