Аиды, баска, да не тяни же.
Глубоко внутри меня что-то засмеялось.
Чоса все это казалось забавным.
– Как Аджани, – простонал я, – быстро, одним ударом. Не рискуя собой… Дел…
Почему она тянет?
Северный меч сверкнул. Он прорезал вой самума и запел свою собственную песню; о цвете Северного ночного неба; об оттенках баньши-бури, кричащей в Северных горах.
Она была слишком холодной для меня.
Я родился на Юге.
Моей бурей был самиэль.
Я вырвал меч из песка. Чернота блестела.
– Слишком поздно… – прошептал я, – …это зашло слишком далеко…
Ветер отбросил светлые волосы и я снова увидел ее лицо: плоть, наложенная на кости гениальным мастером; тонкие контуры носа, щек, изящный подбородок.
Искривленная линия рта, чуть приоткрытого.
Делила начала петь. Песню смерти. Песню жизни. Песню о танцоре меча. О Южном чуле, уходящем из мира свободных людей, который он хотел сделать своим.
Не жди, баска.
Новая решимость появилась в выражении лица Дел. Она оборвала свою песню на полуноте и подняла смертоносную яватму, чье имя было Бореал.
А я поднял свою.
Потому что Чоса заставил меня сделать это.
– Самиэль, – сказала она.
Но слово затерялось в вое ветра.
14
Рядом с ним на небольшой площадке, венчающей высокую башню, стоит его брат и, так же как он, разглядывая зеленые просторы земли, которую они создали, удивляется, что им это удалось, ведь они волшебники, а не боги… Он хмурится.
– Или может боги это просто воплощения магии, думает он? Магии настолько тайной, сильной и опасной, что до сих пор никто не осмеливался прикоснуться к ней; вызвать ее, собрать ее, работать с нею, создавая что-то из ничего – и переделывая то, что было, чтобы получилось то, что существует сейчас.
Он улыбается.
– Я сделал это…
Он задумывается и изменяет фразу.
МЫ сделали это. Шака и я.
Он поворачивается к своему брату. Чоса Деи и Шака Обре, близнецы, неразделимые, неразличимые друг от друга. Обладающие равными силами и одинаковыми способностями. Почти во всем составляющие две половины целого, баланс света и тьмы.
Разница только в амбициях.
– То, что мы сделали… – начинает Чоса.
Шака улыбается, заканчивая фразу.
– …поистине прекрасно. Это дар людям.
Чоса, отвлеченный от собственного триумфа, хмурится.
– Дар?
– Ну ты же не ждешь от них платы, – говорит Шака, смеясь. – Они нас не просили…
– …они только донимали молитвами своих богов.
Смех замолкает. Шака пожимает плечами.
– Но вместо богов ответили МЫ. Мы дали им то, о чем они мечтали.
– И теперь ты хочешь, чтобы они за это заплатили? – Шака качает головой. – Почему же мы так похожи, но так различны? Разве сила, которой мы овладели, не достаточная компенсация? – в доказательство Шака обводит рукой зелень полей и лесов. – Посмотри, мы оживили землю, мы сделали ее плодородной. Еще недавно здесь был только песок, а сейчас растет трава.
Чоса мрачнеет.
– Мы ответили на их никчемные мольбы. Теперь мы вправе требовать от них платы за труды.
Шака тяжело вздыхает.
– И чем они могут тебе заплатить? Деньгами? Козами? Дочерьми? Бесполезными драгоценностями или домейнами? – он кладет руку на напрягшееся плечо своего брата. – Осмотрись еще раз, Чоса. Приглядись к тому, что мы с тобой сработали. Мы переделали мир.
Лицо Чоса кривится.
– Я не такой великодушный.
Шака убирает свою руку с плеча брата.
– Да. Ты всегда был нетерпеливым. Ты всегда хотел больше.
Чоса смотрит вниз, на уходящие за горизонт зеленые холмы, которые когда-то были песчаными дюнами. Он произносит вслух правду, о которой раньше они не говорили, но которая давно беспокоила Чоса.
– Ты и я, мы совсем разные.
Глаза Шака расширяются.
– Но мы стремимся к одной цели!
– Нет, – с горечью отвечает Чоса. – Нет. Ты хочешь ЭТО, – он показывает на на траву.
– Чоса… а ты нет?
Чоса пожимает плечами.
– Я не знаю, чего я хочу. Просто чего-то большего. БОЛЬШЕГО. Мне скучно… Посмотри, что мы сделали, Шака. Ты сам сказал: приглядись к тому, что мы с тобой сработали. А чем нам теперь заняться?
Шака смеется.
– Мы что-нибудь придумаем.
Его брат по-прежнему хмурится.
– Мы очень молоды, Шака. У нас еще так много времени, так МНОГО времени…
– И мы обязательно придумаем, чем себя занять, – Шака разглядывает зеленый ковер, окружавший башню, и удовлетворенно кивает. – Мы преподнесли умирающим людям дар жизни, Чоса… Теперь надо бы посмотреть, как они воспользуются им.
Чоса отмахивается, безнадежно, пренебрежительно.
– Можешь смотреть на что пожелаешь. У меня есть занятие поинтереснее.
– Да? И какое?
Чоса Деи улыбается.
– Я приобрел вкус к магии.
Выражение лица Шака меняется: пропадает потакание капризному ребенку, появляется тревожное внимание.
– Мы всегда владели магией, Чоса. Так что ты хочешь?
– Собирать ее, – отвечает Чоса. – Находить ее все больше и собирать. Ведь если оказалось так легко СДЕЛАТЬ это, почему не попробовать все разрушить? – Шака потрясен и, заметив это, Чоса небрежно пожимает плечами.
– Ну, ее волнуйся так. Не сразу. Я дам тебе время наиграться. Если захочешь, если тебе этот мир так нравится, оставишь себе какую-то часть. Тебе ведь полагается половина, – Чоса смеется. – Помнишь, все, что мы имели, мы всегда делили пополам. Так почему не разделить землю, которую мы только что создали?
– Нет, – решительно отказывается Шака.
Глаза Чоса простодушно расширяются.
– Но мы ВСЕГДА так делали. Половина тебе, половина мне.
– Нет, – повторяет Шака. – Сейчас дело касается людей.
Чоса наклоняется поближе к брату и доверительным шепотом напоминает:
– Даже если кто-то из них и погибнет, мы просто сделаем их БОЛЬШЕ.
Шака Обре отшатывается.
– Мы не можем. Они ЛЮДИ, Чоса – они живые. Ты должен оставить их в покое.
– Половина их принадлежит мне.
– Чоса…
– Но мы же всегда так делали, Шака! Всегда пополам. Ты что, забыл?
Но Шака непреклонен.
– Только через мой труп.
Чоса заинтересованно смотрит на брата.
– А знаешь, это интересно, – охотно соглашается он. – До сих пор ничего подобного нам в головы не приходило.
Шака полон подозрений.
– Ты о чем?
– Мы никогда не пытались убить друг друга. Как ты думаешь, что-нибудь получилось бы? Я говорю о настоящей смерти? – от волнения лицо Чоса краснеет. – У каждого из нас есть охрана, мы знаем заклинания… Думаешь мы действительно могли бы преодолеть их? Попробуем, просто чтобы посмотреть, что получится?
– Уходи, – говорит Шака. – Мне это не нравится.
Но Чоса настаивает.
– Подожди, подумай. Представляешь, как это интересно?
Шака качает головой.
В глазах Чоса появляется разочарование.
– Ну почему ты так любишь портить другим удовольствие, Шака?
– Потому что у меня больше здравого смысла. Я понимаю, что такое ответственность, – Шака кивает на зеленые поля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97