– Освободить ЭТО.
Снова «это». Мой меч.
– Аиды, баска, ты слишком много о нем думаешь. Мне самому надоело ждать и я с большим удовольствием покончил бы с ним здесь, чем тянуть до Джулы, но выбора мне, кажется, никто не предлагает, – я прошел мимо нее и вышел из конюшни. – Давай избавимся от этих шмоток. Мне нужна еда и чашка акиви.
Дел вздохнула и пошла за мной.
– Что ж, по крайней мере в этом ты не изменился.
Мы быстро избавились от груза, купив себе постель, и вернулись в общую комнату, полную клиентов. Дым хувы спиралями поднимался к потолку, от разлитого вина пол был липким, отекавшие свечи разливали тошнотворный свет. В комнате пахло молодым вином, кислой едой, стареющими шлюхами и немытыми, потными телами.
Обычный набор запахов для кантины.
Заставляющий пожалеть, что у человека есть нос.
Дел что-то тихо пробормотала. Я показал на небольшой покосившийся стол в углу комнаты, пробрался через человеческий стадный двор, зацепил ногой табуретку и подтащил ее к себе.
– Акиви! – закричал я пухлой служанке, нагруженной чашками и кувшинами. – И две миски тушеного мяса с сыром!
Дел застыла у стола, молча осматривая кантину. Она старалась ничем не выдать своего отвращения, но я его сразу почувствовал.
– Садись, – бросил я. – Ты ожидала чего-то лучшего?
Дел обернулась. Она долго изучала меня, потом опустилась на табуретку. Стол стоял в углу, в стороне от толпы; место, которое я оставил Дел должно было защищать ее со спины и боков. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы самому не занять такую выгодную позицию, но Дел предпочла не заметить это.
Служанка принесла все, что я заказал. Кувшин акиви, две чашки, две миски, над которыми поднимался пар, и ложки. Я открыл рот, чтобы попросить воды, заранее считая монеты, но Дел меня опередила.
– Я буду пить акиви.
Сам не знаю, как мне удалось справиться с собой и не застыть перед ней с открытым ртом.
– Это крепкая штучка, баска.
– Совершенно с тобой согласна, – она потянулась за кувшином и наполнила до краев обе чашки. Едкий аромат был таким густым, что я готов был на пари разрезать его пополам мечом.
Я сунул служанке лишнюю монету и жестом отослал ее. Я никак не мог понять, что происходит с Дел.
– Слушай, баска, я знаю, я неоднократно говорил тебе, что ты не имеешь права упрекать меня за излишнюю любовь к неизвестному тебе напитку, но…
– Ты прав, – спокойно согласилась она и поднесла чашку ко рту.
– Ты не обязана делать это, баска!
– Пей свое, – с прохладцей посоветовала она и сделала приличный глоток.
В детстве я не получил утонченного воспитания; я расхохотался ей в лицо.
– Боги, Дел… посмотрела бы ты на себя со стороны!
Она умудрилась проглотить все, что взяла в рот, сохранив достоинство. Потом сделала другой глоток.
– Баска… хватит! Не надо мне ничего доказывать.
Голубые глаза смотрели на меня. Этот глоток дался ей лучше, лицо почти не скривилось.
– Нельзя судить мужчину не испробовав на себе его пороки.
Я прищурился.
– А это ты от кого слышала?
– От моего ан-кайдина в Стаал-Уста.
Я ухмыльнулся.
– В этом все Северяне – сплошная напыщенность и пустые слова.
– А чему учил тебя твой шодо?
– Мой шодо учил меня семи уровням работы с мечом. Больше ни на что времени не оставалось.
– А-а, – третий глоток. – В этом все Южане – сплошной пот и благоухающие задницы.
Всегда на середине глотка… Я подавился, разбрызгал акиви, вытер лицо.
– А ЭТО что должно означать?
Дел немного подумала.
– То, что ты делаешь во сне после того, как съешь слишком много сыра.
– После… а-а, – я нахмурился. – Слушай, тебе не кажется, что есть темы поприятнее.
Дел сладко улыбнулась и выпила еще акиви.
– Поосторожнее, – забеспокоился я. – Я рассказывал тебе, что со мной случилось. После первой чашки этой штуки меня унесли в кровать.
Она вытащила косу из-под бурнуса и томно перекинула ее через плечо.
– Кое-что у меня получается лучше, чем у тебя. Может и в этом я тебя обгоню?
– В умении пить? Сомневаюсь. У меня многолетняя практика, и кроме того, я мужчина.
– Так вот в чем дело, – Дел кивнула и сделала еще глоток. – Значит пить больше чем другой заставляет мужчину его гордость.
Я вспомнил о привычных для кантин спорах кто больше выпьет. Женщины в таких соревнованиях не участвовали, разве что в качестве награды победителю.
Тепло разлилось у меня в животе, поднялось до шеи, щеки покраснели. Дел, заметив это, улыбнулась. Мою реакцию можно было принять за ответ.
Что сделало меня более обидчивым.
– Мужчины во многом превосходят женщин. А некоторые мужчины в чем-то превосходят других мужчин, и ничего страшного в этом нет. Никакого отношения к гордости это не имеет. И нет ничего плохого в выяснении кто же лучше.
– Упившись, мужчина может самоутвердиться.
– В некоторых случаях да, – признал я. Я помнил много таких случаев.
– Или показав, что он может дальше отлить?
– А это ты откуда знаешь?
– У меня было много братьев.
Я хмыкнул.
– Я не делаю из этого привычки. Но не отрицаю, что такое случается.
– А как насчет женщин?
– Что?
– Ты соревновался за женщин?
Я нахмурился.
– К чему все это? Ты из-за чего-то злишься на меня? Что ЕЩЕ я сделал?
Дел улыбнулась и сделала глоток.
– Я просто пытаюсь понять, что делает мужчину мужчиной.
Я выругался.
– Мужчина может не только отливать на дальность, пить и гоняться за шлюхами.
Дел положила подбородок на ладонь.
– А женщина может не только печь хлеб и рожать детей.
– Аиды, разве я не понимаю? По-моему ты давно мне это объяснила, – я плеснул в свою чашку акиви. – ТЫ хочешь еще?
Дел улыбнулась.
– Пожалуйста.
– Ешь мясо, – посоветовал я, копаясь в собственной миске.
– Сыр зеленый, – заметила она.
Мясо тоже, немного.
– Значит ешь вокруг. Лучшего ты здесь не найдешь.
Она поковыряла в своей миске.
– Не удивительно, что Кууми пришло в упадок. Единицы выживут после такого ужина.
Я нашел кусок по цвету напоминавший мясо.
– В сумках есть кумфа.
Дел скривилась, а я усмехнулся.
– Ешь, – мягко повторил я. – Чтобы утром выворачивался не пустой желудок.
25
Она выпила куда больше, чем я ожидал. И съела гораздо меньше, чем я надеялся. Но за свою жизнь я успел кое-чему научиться, например одной прописной истине: не стоит давать советы женщине, особенно пьяной Делиле.
Вот только я сомневался, что она была пьяна. Ну может совсем немного. Слегка разогрелась, в голубых глазах появился блеск, на бледных щеках расцвел румянец. И выглядела она счастливой.
Конечно, любой человек сказал бы, что быть счастливым совсем неплохо, а видеть перед собой счастливую женщину это еще лучше, ну а счастливая Дел это может быть самое замечательное зрелище – вот только я не знал, что с ней делать.
Вернее, конечно знал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97