– Я видел каждый вариант. Они постоянно двигались, извивалось как клубок червей, – я пытался подобрать слова, чтобы она тоже смогла увидеть, а потом помочь мне понять. – Я видел все, что может случиться, вряд ли случится, уже не случится. И в середине этого клубка были мы с тобой…
Дел совсем побледнела. Выглядела она такой же потрясенной, как и я.
– Мне это не нравится! – вздохнул я. – Мне это совсем не нравится… я бы с большим удовольствием забыл обо всей этой истории… но что мне остается делать? Я присосался к этому мечу, а к нему присосался Чоса Деи. Я просто ничего не могу изменить, правильно? Я могу только мучиться от своей беспомощности, – я покачал головой и откинул мокрые от пота волосы со лба. – Я не просил хустафу бросать песок…
– Из-за того, что ты мог там увидеть? – хрипло спросила Дел.
– Я просто… не хотел, – я пожал плечами. – Я никогда не задумывался о будущем, меня отучили от этого когда я был чулой у Салсет. Рабы не должны думать ни о чем, главное для них – выжить сейчас, – я непроизвольно дернулся вспоминая прошлое. – Я предпочел бы узнать свое будущее только когда окажусь в нем.
Дел вяло кивнула, потом улыбнулась своим мыслям, потому что они были просты и понятны и помогали не думать о беспомощности.
– Значит… мы останемся вместе. И что бы я ни сделала и ни сказала, случится то, что предопределено.
– Может случиться, вряд ли случится, уже не случится, – я развел руками и умудрился выдавить улыбку. – Понимаешь, Делила? Нельзя узнать свое будущее потому что оно все время меняется. То, что сейчас возможно, завтра станет маловероятным, а потом уже никогда не сможет произойти.
Дел стерла бусинки пота с верхней губы.
– Я не понимаю тебя. Ты не тот человек, которого я когда-то встретила в кантине.
Я усмехнулся.
– А ты этим не гордишься? По-моему каждая женщина мечтает изменить мужчину.
Она выплюнула Северное проклятье.
– Я не знаю, что тебе сказать. Ты во мне все перевернул.
– Это во мне все перевернули, – сказал я с чувством и быстро, чтобы Дел не успела остановить меня, сцепил пальцы на клинке Бореал. – Я не Чоса Деи. Часть его во мне, но я остаюсь самим собой, – я помолчал. – Мог бы Чоса сделать это не поглотив ее? Не поглотив тебя?
Она смотрела на мои руки. На кожу нормального цвета и темные волоски на ней, на нормальные ногти.
– Я знаю ее имя, – сказал я. – Она была бы моей, если бы я захотел ее. Если бы я был Чоса Деи.
– И я? – спросила Дел. – Я тоже была бы твоей, если бы ты захотел меня?
Я медленно покачал головой.
– Я никогда не делал этот выбор за тебя. Ты научила меня уважать чужое мнение.
Она долго молчала, потом тихо попросила:
– Отпусти, Тигр.
Я разжал пальцы и Дел убрала меч в ножны.
Я опустился на кровать, радуясь, что наконец-то могу расслабиться, и думая, что для головы, которая и без того шла кругом от запутанных и неожиданных истин, я выпил слишком много акиви.
– Объясни мне только одно: как ты умудрилась не опьянеть?
Дел улыбнулась.
– Я научилась этому в Стаал-Уста.
– Научилась? Вас учили пить?
Она забралась на кровать, скрестила ноги и прислонилась к стене.
– Считается, что выпивка делает танцора меча беззаботным. Я тебе это говорила.
– Да. Неоднократно. Продолжай.
– Поэтому прежде чем покинуть Стаал-Уста, каждый ученик должен получить один урок.
– И какой же?
– Мы должны пить всю ночь и весь следующий день.
– Всю ночь и весь день?
– Да.
– Аиды, тебе же потом было плохо!
– В этом все дело.
– Довести человека до полуживого состояния?
– Довести человека до полуживого состояния, чтобы больше никогда ему не захотелось напиться.
– Но ты пила. Сегодня.
– Пьянство лишает человека равновесия.
– Это одно из его многочисленных последствий.
– Поэтому нас в Стаал-Уста заставляли пить, а потом танцевать. Чтобы мы привыкли и научились в любом состоянии контролировать себя. Чтобы даже напившись, мы не проиграли танец.
Я задумался. Система обучения казалась мне довольно странной, но результаты были налицо.
– Я пью уже много лет… почему я не смог привыкнуть?
– Меня заставляла дисциплина. Самоконтроль. Ты, напившись, не стараешься справиться с опьянением и, кроме того, у тебя самоконтроль несколько ослаблен.
– Северная напыщенность, – пробормотал я и снова задумался. – Значит все эти разговоры, что ты можешь выпить больше меня… – я не закончил.
– Я могу, – спокойно согласилась Дел.
Я натянуто улыбнулся.
– А я могу отлить дальше.
На секунду она застыла, потом расслабилась.
– В этом я готова признать твою победу.
– Ну и отлично, – я поднялся. – Теперь ложись спать, а я проверю как там лошади.
– Я могу пойти с тобой.
Я улыбнулся.
– Я знаю, что ты не пьяна, баска. Но я бил от души и готов поспорить, что голова у тебя болит.
Она потрогала подбородок.
– Болит. Такого я от тебя не ожидала, – Дел помолчала и мрачно добавила. – Стоило бы тебе за это отплатить.
– Отплатишь, – усмехнулся я. – Если не кулаком, то языком, – я улыбнулся, чтобы она не обиделась. – Отдохни, баска, – я повернулся к двери, но так не вышел. – Да, баска, еще одно…
Дел вопросительно приподняла брови.
– Что, в аиды, заставило тебя бросить вызов этому клещу Пенджи?
– Которому?
– Богатому. Тому, который хотел купить тебя.
– А-а, ему, – она нахмурилась. – Он меня разозлил.
Я посмотрел на нее с подозрением.
– Ты наслаждалась собой.
Дел усмехнулась.
– Да.
– Ну спи, – я снова повернулся к двери.
– Тигр?
Я застыл, потом обернулся.
– Что?
Дел смотрела на меня внимательно и серьезно.
– Если ты нарисовал связывающий круг, который мог запереть Чоса Деи, почему ты не оставил в нем меч?
– Меч? – растерянно переспросил я, а потом понял. – Я, конечно, мог.
– И Чоса Деи был бы в ловушке.
Я кивнул.
Дел нахмурилась.
– Разве мы не этого добиваемся? Загнать его в ловушку из которой он уже не смог бы выбраться?
Я снова кивнул.
– Да. И я нашел такую ловушку. Моя яватма – ключ к ней.
Голубые глаза сверкнули. Вопрос был слишком важен и Дел осторожно подбирала слова.
– Тогда почему бы не оставить его в круге и не покончить со всей этой историей?
– Потому что, – просто ответил я.
– Потому что? Потом что что?
Я печально улыбнулся.
– Потому что мне бы тоже пришлось остаться в круге.
– Тебе?..
– Он во мне, баска. Теперь нужно освободить не только меч… нужно освободить и меня.
Дел побледнела.
– Аиды… – пробормотала она.
– Я был уверен, что ты меня поймешь, – я повернулся и вышел из комнаты.
27
Я не пошел проверять лошадей. Я пошел к старику.
Акетни Мехмета расположили свой лагерь на площади у караванного квартала.
Раньше, в дни когда Кууми было суетливым и полным жизни, на этой площади располагался самый большой базар, а караваны останавливались не доезжая до поселения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Дел совсем побледнела. Выглядела она такой же потрясенной, как и я.
– Мне это не нравится! – вздохнул я. – Мне это совсем не нравится… я бы с большим удовольствием забыл обо всей этой истории… но что мне остается делать? Я присосался к этому мечу, а к нему присосался Чоса Деи. Я просто ничего не могу изменить, правильно? Я могу только мучиться от своей беспомощности, – я покачал головой и откинул мокрые от пота волосы со лба. – Я не просил хустафу бросать песок…
– Из-за того, что ты мог там увидеть? – хрипло спросила Дел.
– Я просто… не хотел, – я пожал плечами. – Я никогда не задумывался о будущем, меня отучили от этого когда я был чулой у Салсет. Рабы не должны думать ни о чем, главное для них – выжить сейчас, – я непроизвольно дернулся вспоминая прошлое. – Я предпочел бы узнать свое будущее только когда окажусь в нем.
Дел вяло кивнула, потом улыбнулась своим мыслям, потому что они были просты и понятны и помогали не думать о беспомощности.
– Значит… мы останемся вместе. И что бы я ни сделала и ни сказала, случится то, что предопределено.
– Может случиться, вряд ли случится, уже не случится, – я развел руками и умудрился выдавить улыбку. – Понимаешь, Делила? Нельзя узнать свое будущее потому что оно все время меняется. То, что сейчас возможно, завтра станет маловероятным, а потом уже никогда не сможет произойти.
Дел стерла бусинки пота с верхней губы.
– Я не понимаю тебя. Ты не тот человек, которого я когда-то встретила в кантине.
Я усмехнулся.
– А ты этим не гордишься? По-моему каждая женщина мечтает изменить мужчину.
Она выплюнула Северное проклятье.
– Я не знаю, что тебе сказать. Ты во мне все перевернул.
– Это во мне все перевернули, – сказал я с чувством и быстро, чтобы Дел не успела остановить меня, сцепил пальцы на клинке Бореал. – Я не Чоса Деи. Часть его во мне, но я остаюсь самим собой, – я помолчал. – Мог бы Чоса сделать это не поглотив ее? Не поглотив тебя?
Она смотрела на мои руки. На кожу нормального цвета и темные волоски на ней, на нормальные ногти.
– Я знаю ее имя, – сказал я. – Она была бы моей, если бы я захотел ее. Если бы я был Чоса Деи.
– И я? – спросила Дел. – Я тоже была бы твоей, если бы ты захотел меня?
Я медленно покачал головой.
– Я никогда не делал этот выбор за тебя. Ты научила меня уважать чужое мнение.
Она долго молчала, потом тихо попросила:
– Отпусти, Тигр.
Я разжал пальцы и Дел убрала меч в ножны.
Я опустился на кровать, радуясь, что наконец-то могу расслабиться, и думая, что для головы, которая и без того шла кругом от запутанных и неожиданных истин, я выпил слишком много акиви.
– Объясни мне только одно: как ты умудрилась не опьянеть?
Дел улыбнулась.
– Я научилась этому в Стаал-Уста.
– Научилась? Вас учили пить?
Она забралась на кровать, скрестила ноги и прислонилась к стене.
– Считается, что выпивка делает танцора меча беззаботным. Я тебе это говорила.
– Да. Неоднократно. Продолжай.
– Поэтому прежде чем покинуть Стаал-Уста, каждый ученик должен получить один урок.
– И какой же?
– Мы должны пить всю ночь и весь следующий день.
– Всю ночь и весь день?
– Да.
– Аиды, тебе же потом было плохо!
– В этом все дело.
– Довести человека до полуживого состояния?
– Довести человека до полуживого состояния, чтобы больше никогда ему не захотелось напиться.
– Но ты пила. Сегодня.
– Пьянство лишает человека равновесия.
– Это одно из его многочисленных последствий.
– Поэтому нас в Стаал-Уста заставляли пить, а потом танцевать. Чтобы мы привыкли и научились в любом состоянии контролировать себя. Чтобы даже напившись, мы не проиграли танец.
Я задумался. Система обучения казалась мне довольно странной, но результаты были налицо.
– Я пью уже много лет… почему я не смог привыкнуть?
– Меня заставляла дисциплина. Самоконтроль. Ты, напившись, не стараешься справиться с опьянением и, кроме того, у тебя самоконтроль несколько ослаблен.
– Северная напыщенность, – пробормотал я и снова задумался. – Значит все эти разговоры, что ты можешь выпить больше меня… – я не закончил.
– Я могу, – спокойно согласилась Дел.
Я натянуто улыбнулся.
– А я могу отлить дальше.
На секунду она застыла, потом расслабилась.
– В этом я готова признать твою победу.
– Ну и отлично, – я поднялся. – Теперь ложись спать, а я проверю как там лошади.
– Я могу пойти с тобой.
Я улыбнулся.
– Я знаю, что ты не пьяна, баска. Но я бил от души и готов поспорить, что голова у тебя болит.
Она потрогала подбородок.
– Болит. Такого я от тебя не ожидала, – Дел помолчала и мрачно добавила. – Стоило бы тебе за это отплатить.
– Отплатишь, – усмехнулся я. – Если не кулаком, то языком, – я улыбнулся, чтобы она не обиделась. – Отдохни, баска, – я повернулся к двери, но так не вышел. – Да, баска, еще одно…
Дел вопросительно приподняла брови.
– Что, в аиды, заставило тебя бросить вызов этому клещу Пенджи?
– Которому?
– Богатому. Тому, который хотел купить тебя.
– А-а, ему, – она нахмурилась. – Он меня разозлил.
Я посмотрел на нее с подозрением.
– Ты наслаждалась собой.
Дел усмехнулась.
– Да.
– Ну спи, – я снова повернулся к двери.
– Тигр?
Я застыл, потом обернулся.
– Что?
Дел смотрела на меня внимательно и серьезно.
– Если ты нарисовал связывающий круг, который мог запереть Чоса Деи, почему ты не оставил в нем меч?
– Меч? – растерянно переспросил я, а потом понял. – Я, конечно, мог.
– И Чоса Деи был бы в ловушке.
Я кивнул.
Дел нахмурилась.
– Разве мы не этого добиваемся? Загнать его в ловушку из которой он уже не смог бы выбраться?
Я снова кивнул.
– Да. И я нашел такую ловушку. Моя яватма – ключ к ней.
Голубые глаза сверкнули. Вопрос был слишком важен и Дел осторожно подбирала слова.
– Тогда почему бы не оставить его в круге и не покончить со всей этой историей?
– Потому что, – просто ответил я.
– Потому что? Потом что что?
Я печально улыбнулся.
– Потому что мне бы тоже пришлось остаться в круге.
– Тебе?..
– Он во мне, баска. Теперь нужно освободить не только меч… нужно освободить и меня.
Дел побледнела.
– Аиды… – пробормотала она.
– Я был уверен, что ты меня поймешь, – я повернулся и вышел из комнаты.
27
Я не пошел проверять лошадей. Я пошел к старику.
Акетни Мехмета расположили свой лагерь на площади у караванного квартала.
Раньше, в дни когда Кууми было суетливым и полным жизни, на этой площади располагался самый большой базар, а караваны останавливались не доезжая до поселения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97