– Мы создали этот мир для бедствующих людей, Чоса. Мы засеяли поле. Теперь нужно заботиться об урожае.
Чоса издает ироничный смешок.
– Вот ТЫ и заботься об урожае. А я пойду собирать.
Шака смотрит как брат поворачивается, чтобы уйти.
– НЕ смей вмешиваться! Ты не причинишь зла этим людям, Чоса!
Чоса выдерживает паузу.
– Пока нет. Я позволю тебе наиграться новой игрушкой. Я подожду, пока мне есть чем заняться. Потом пройдут века и тебе тоже все это надоест. Тебе захочется чего-то нового, – он улыбается. – Так?
Только звук. Ничего не видно: я не мог открыть глаза. Я мог только лежать и слушать; мое тело не подчинялось мне.
– Будь ты проклят, – прошептала она. – Я ненавижу тебя за это.
Таких слов я от Дел не ожидал.
– Я НЕНАВИЖУ тебя за это! – голос странный, как будто ее держат за горло, она задыхается и не может говорить. – Я ненавижу тебя за то, что ты сделал; за то, каким ты стал после того, как в твой меч вселился этот волшебник и ты начал бороться с ним… – неожиданно она замолчала, несколько секунд я слышал только тяжелое дыхание, потом она продолжила поспокойнее, но все еще с надрывом. – Что мне делать? Позволить ему захватить тебя? Повернуться спиной и уйти? Притвориться, что не стоило бороться, что этот человек не был мне дорог, просто потому что такое решение было бы самым простым?
У меня не был готов ответ ни на один из ее вопросов, но она и не ждала, что я отвечу. Знай Дел, что я мог ее слышать, ничего этого она бы не сказала… Она говорила для себя, потому что не могла молча бороться с такой болью.
– Если бы ты видел, что он сделал… – она уже не скрывала отчаяние.
– Если бы я могла убить его, я бы убила. Если бы я могла отрубить ему голову, как отрубила голову Аджани, я бы сделала это. Если бы я могла использовать магию или что угодно, чтобы освободить тебя, я бы использовала… – потом она заговорила торопливо, стремясь поскорее избавиться от переполнявших ее переживаний. – Мне многое нужно было сказать тебе, но я никак не могла… такие люди как мы с тобой бояться признаться в собственной слабости или согласиться с поражением, потому что для нас это может стать началом конца. Я знаю это. Я это понимаю. А сейчас, когда мне так нужно знать кто и что ты… ты ничего мне не предлагаешь, а я не могу спросить. У меня на это не хватает мужества.
Я собрал все силы и начал бороться, но слова не получались. Веки не поднимались.
– Что мне делать? – повторила она. – Я слаба. Я БОЮСЬ. Такой враг мне не по силам. Я не Песчаный Тигр.
А потом зашелестел поток высокогорных свистящих звуков, соединенных в причудливые чужие слова. Молебствие, которое должно было защитить от страха.
Тишина. Больно бьющая, суровая тишина. Как же мне хотелось заполнить ее.
– Ты исказил мою песню, – наконец объявила она. – Ты переделал все слова и изменил музыку.
Баска, прости.
– Пожалуйста, – сказала Дел. – У меня в жизни было много бед, я спела много песен, я закалила себя. Я такая, какая есть. Я… не похожа на остальных. Я не могу быть как остальные, потому что в этом есть слабость. Но ты дал мне что-то… большее. Ты сделал из меня что-то большее. Ты не сделал меня меньше чем я была – меньше чем мне приходилось быть и все еще приходится… ты сделал меня больше.
Мне так хотелось ей ответить. Сказать, что я ничего из нее не делал, что это она сделала из меня что-то; что благодаря ей я стал лучше; больше…
– Так что мне делать? – холодно спросила она. – Убить тебя для твоего же блага?
Вот этого мне не хотелось.
Как и Чоса.
Который снова стоял на площадке рядом с Шака Обре.
Снова звук. Шипение отточенной стали, вынимаемой из проложенных мягкой кожей ножен. Шелест Южных сандалий. Приглушенные удары копыт – лошадь мягко ставила ноги на песок.
– Значит он нас все-таки нашел, – пробормотала она.
Позвякивание металла: украшения уздечки и трензель; скрип Южного седла. Я почувствовал, что лошадь заупрямилась, но остановилась.
– Слезай, – пригласила она. – Я окажу тебе честь: ты можешь нарисовать круг.
Ответил мужчина. Голос был странный, ломающий гласные.
– А зачем мне круг?
– Разве ты приехал не для того, чтобы бросить ему вызов?
Он молчал несколько секунд, потом ответил.
– По-моему сейчас он немного не в форме.
– Сейчас – да, – согласилась она. – Но я могу его заменить.
– Я пришел не к тебе. По крайней мере… я не собираюсь встречаться с тобой в круге. Постель гораздо мягче.
– Ты можешь рассчитывать только на встречу в круге.
– А вдруг я у тебя выиграю? А призом будет ночь с тобой? – снова скрип седла. – Но я приехал по другой причине.
– Она послала тебя.
Он не сумел скрыть своего удивления.
– Ты знаешь о ней?
– Наверное больше, чем ей бы хотелось.
– Хорошо, – он прочистил горло, но хрипота осталась. – Что с ним приключилось? Конечно не Незбет… если Песчаный Тигр не постарел настолько и не стал таким беспечным, что даже мальчишка может справиться с ним.
Презрение Дел к Незбету было очевидным.
– Незбет не танцевал с ним. Это… – она остановилась. – Ты все равно не поймешь.
Украшения уздечки зазвенели, когда лошадь мотнула головой.
– Зато я уже давно понял, что Песчаный Тигр изменился и не в лучшую сторону. По Искандару ходят слухи, их подхватили уже и в Харкихале… Люди любят слушать разные истории, когда собираются выпить и поиграть в кости.
– И ТЫ, конечно, в этих историях главный герой. И часто они бывают правдивы?
Он хрипло засмеялся.
– Даже я заметил, что Тигр не такой, как прежде. Ты же не будешь мне возражать, Дел… хотя ты не видела его в расцвете.
– В его расцвете, – она разозлилась. – В его расцвете он был… он и сейчас… трижды мужчина, чем ты.
– Трижды, – заявление Дел его развеселило. – Да, что касается мужчины
– тех требований, которые женщина предъявляет к мужчине – только ты можешь судить. Я с ним никогда не спал.
– Трижды мужчина, – повторила она, – и в постели, и в круге.
Дребезжащий голос стал опасно мягким.
– Откуда ты знаешь? Я ведь никогда не спал с тобой.
– Только не с тобой, – отрезала она.
– Только если я не выиграю у тебя это право.
Ее голос стал не менее опасным.
– Это по-мужски, – сказала она, – в первую очередь думать о женском теле и забывать о женском мастерстве.
Он слез с коня, снова зазвенели украшения уздечки.
– Я знаю, что мастерство у тебя есть. Мы танцевали вместе, помнишь? Путь недолго, но я был шодо для… – он помолчал, – ан-истойя?
– Ты преследовал свою цель, – ответила она, избегая ответа на вопрос.
– Это все, Аббу.
Шаги прошелестели по песку. Он остановился около моей головы.
– Он мертв?
– Конечно нет. Ты думаешь, я охраняю тело?
Голос звучал очень близко.
– Кто тебя знает. Я привык к Югу, а ты Северянка. И ты женщина. А они порой делают странные вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Чоса издает ироничный смешок.
– Вот ТЫ и заботься об урожае. А я пойду собирать.
Шака смотрит как брат поворачивается, чтобы уйти.
– НЕ смей вмешиваться! Ты не причинишь зла этим людям, Чоса!
Чоса выдерживает паузу.
– Пока нет. Я позволю тебе наиграться новой игрушкой. Я подожду, пока мне есть чем заняться. Потом пройдут века и тебе тоже все это надоест. Тебе захочется чего-то нового, – он улыбается. – Так?
Только звук. Ничего не видно: я не мог открыть глаза. Я мог только лежать и слушать; мое тело не подчинялось мне.
– Будь ты проклят, – прошептала она. – Я ненавижу тебя за это.
Таких слов я от Дел не ожидал.
– Я НЕНАВИЖУ тебя за это! – голос странный, как будто ее держат за горло, она задыхается и не может говорить. – Я ненавижу тебя за то, что ты сделал; за то, каким ты стал после того, как в твой меч вселился этот волшебник и ты начал бороться с ним… – неожиданно она замолчала, несколько секунд я слышал только тяжелое дыхание, потом она продолжила поспокойнее, но все еще с надрывом. – Что мне делать? Позволить ему захватить тебя? Повернуться спиной и уйти? Притвориться, что не стоило бороться, что этот человек не был мне дорог, просто потому что такое решение было бы самым простым?
У меня не был готов ответ ни на один из ее вопросов, но она и не ждала, что я отвечу. Знай Дел, что я мог ее слышать, ничего этого она бы не сказала… Она говорила для себя, потому что не могла молча бороться с такой болью.
– Если бы ты видел, что он сделал… – она уже не скрывала отчаяние.
– Если бы я могла убить его, я бы убила. Если бы я могла отрубить ему голову, как отрубила голову Аджани, я бы сделала это. Если бы я могла использовать магию или что угодно, чтобы освободить тебя, я бы использовала… – потом она заговорила торопливо, стремясь поскорее избавиться от переполнявших ее переживаний. – Мне многое нужно было сказать тебе, но я никак не могла… такие люди как мы с тобой бояться признаться в собственной слабости или согласиться с поражением, потому что для нас это может стать началом конца. Я знаю это. Я это понимаю. А сейчас, когда мне так нужно знать кто и что ты… ты ничего мне не предлагаешь, а я не могу спросить. У меня на это не хватает мужества.
Я собрал все силы и начал бороться, но слова не получались. Веки не поднимались.
– Что мне делать? – повторила она. – Я слаба. Я БОЮСЬ. Такой враг мне не по силам. Я не Песчаный Тигр.
А потом зашелестел поток высокогорных свистящих звуков, соединенных в причудливые чужие слова. Молебствие, которое должно было защитить от страха.
Тишина. Больно бьющая, суровая тишина. Как же мне хотелось заполнить ее.
– Ты исказил мою песню, – наконец объявила она. – Ты переделал все слова и изменил музыку.
Баска, прости.
– Пожалуйста, – сказала Дел. – У меня в жизни было много бед, я спела много песен, я закалила себя. Я такая, какая есть. Я… не похожа на остальных. Я не могу быть как остальные, потому что в этом есть слабость. Но ты дал мне что-то… большее. Ты сделал из меня что-то большее. Ты не сделал меня меньше чем я была – меньше чем мне приходилось быть и все еще приходится… ты сделал меня больше.
Мне так хотелось ей ответить. Сказать, что я ничего из нее не делал, что это она сделала из меня что-то; что благодаря ей я стал лучше; больше…
– Так что мне делать? – холодно спросила она. – Убить тебя для твоего же блага?
Вот этого мне не хотелось.
Как и Чоса.
Который снова стоял на площадке рядом с Шака Обре.
Снова звук. Шипение отточенной стали, вынимаемой из проложенных мягкой кожей ножен. Шелест Южных сандалий. Приглушенные удары копыт – лошадь мягко ставила ноги на песок.
– Значит он нас все-таки нашел, – пробормотала она.
Позвякивание металла: украшения уздечки и трензель; скрип Южного седла. Я почувствовал, что лошадь заупрямилась, но остановилась.
– Слезай, – пригласила она. – Я окажу тебе честь: ты можешь нарисовать круг.
Ответил мужчина. Голос был странный, ломающий гласные.
– А зачем мне круг?
– Разве ты приехал не для того, чтобы бросить ему вызов?
Он молчал несколько секунд, потом ответил.
– По-моему сейчас он немного не в форме.
– Сейчас – да, – согласилась она. – Но я могу его заменить.
– Я пришел не к тебе. По крайней мере… я не собираюсь встречаться с тобой в круге. Постель гораздо мягче.
– Ты можешь рассчитывать только на встречу в круге.
– А вдруг я у тебя выиграю? А призом будет ночь с тобой? – снова скрип седла. – Но я приехал по другой причине.
– Она послала тебя.
Он не сумел скрыть своего удивления.
– Ты знаешь о ней?
– Наверное больше, чем ей бы хотелось.
– Хорошо, – он прочистил горло, но хрипота осталась. – Что с ним приключилось? Конечно не Незбет… если Песчаный Тигр не постарел настолько и не стал таким беспечным, что даже мальчишка может справиться с ним.
Презрение Дел к Незбету было очевидным.
– Незбет не танцевал с ним. Это… – она остановилась. – Ты все равно не поймешь.
Украшения уздечки зазвенели, когда лошадь мотнула головой.
– Зато я уже давно понял, что Песчаный Тигр изменился и не в лучшую сторону. По Искандару ходят слухи, их подхватили уже и в Харкихале… Люди любят слушать разные истории, когда собираются выпить и поиграть в кости.
– И ТЫ, конечно, в этих историях главный герой. И часто они бывают правдивы?
Он хрипло засмеялся.
– Даже я заметил, что Тигр не такой, как прежде. Ты же не будешь мне возражать, Дел… хотя ты не видела его в расцвете.
– В его расцвете, – она разозлилась. – В его расцвете он был… он и сейчас… трижды мужчина, чем ты.
– Трижды, – заявление Дел его развеселило. – Да, что касается мужчины
– тех требований, которые женщина предъявляет к мужчине – только ты можешь судить. Я с ним никогда не спал.
– Трижды мужчина, – повторила она, – и в постели, и в круге.
Дребезжащий голос стал опасно мягким.
– Откуда ты знаешь? Я ведь никогда не спал с тобой.
– Только не с тобой, – отрезала она.
– Только если я не выиграю у тебя это право.
Ее голос стал не менее опасным.
– Это по-мужски, – сказала она, – в первую очередь думать о женском теле и забывать о женском мастерстве.
Он слез с коня, снова зазвенели украшения уздечки.
– Я знаю, что мастерство у тебя есть. Мы танцевали вместе, помнишь? Путь недолго, но я был шодо для… – он помолчал, – ан-истойя?
– Ты преследовал свою цель, – ответила она, избегая ответа на вопрос.
– Это все, Аббу.
Шаги прошелестели по песку. Он остановился около моей головы.
– Он мертв?
– Конечно нет. Ты думаешь, я охраняю тело?
Голос звучал очень близко.
– Кто тебя знает. Я привык к Югу, а ты Северянка. И ты женщина. А они порой делают странные вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97