Дел глубоко вздохнула.
– Ты просил меня убить тебя, – сказала она. – Ты умолял меня убить тебя.
Я рассматривал свои руки, шевеля пальцами с голубыми ногтями, с рассеянным наслаждением.
– Что-то мне подсказывает, что мою просьбу ты не выполнила.
– Нет. Я сделала кое-что другое. Я понимала, что это могло убить тебя, но поскольку ты все равно этого хотел… – она утомленно откинула волосы с лица. От напряжения и усталости Дел стала бесцветной, безжизненной. – Я запела песню, а потом выбила у тебя меч. Чоса не успел войти в тебя полностью, только часть. Я подумала, что стоит рискнуть.
Я нахмурился, кусая губы.
– И разделив нас с мечом…
Дел кивнула.
– Я надеялась, что поскольку часть Чоса осталась в мече, он отпустит тебя.
Я ушел от правды, отрицая ее публично.
– Все могло получиться иначе. Чоса мог прыгнуть в меня.
– Мог, – согласилась она. – И я решила, что в этом случае мне пришлось бы выполнить твою просьбу.
Воспоминания были смутными. Потому что они были не только моими. Они мешались с воспоминаниями Чоса.
– Так что случилось? – осторожно спросил я. – О чем я тебя просил?
– Отрубить тебе голову, – ответила она. – Как я отрубила ее Аджани.
– Аиды, – не выдержал Аббу.
Это меня отвлекло.
– А ты что здесь делаешь? – поинтересовался я. – Проводишь время с Дел? – обычно Аббу умел пользоваться случаем.
Он рассеянно улыбнулся.
– Нет. Но теперь, когда ты напомнил об этом… – многозначительно начал он, но не закончив махнул рукой. – Незбет появился у моего костра и долго нес какую-то неразбериху о светловолосой женщине танцоре меча, – Аббу пожал плечами. – Я сразу понял, о ком он говорит. А поскольку я намного опередил остальных, я послал мальчишку своей дорогой, а сам поехал к вам.
– А Незбет представляет себе кто я? – спросила Дел. – Судя по рассказам этого мальчика, можно подумать, что все сделал только Тигр.
«Этот мальчик» был, наверное, года на два или три моложе самой Дел.
И эта мысль тут же заставила меня почувствовать себя стариком.
– Незбет дурак, – Аббу провел рукой по седеющим волосам. – Как и большинство Южан, он не уважает женщин – разве только в постели. Хотя и я такой же, – он усмехнулся Дел. Она во многом перевернула мир привычных для него представлений, но он еще не собирался сдаваться. – Поэтому даже если он слышит, что в деле замешана женщина, он считает, что ничего серьезного она совершить не могла, – Аббу пожал плечами. – Следовательно вся вина за убийство Аджани ложится на Тигра.
– Но люди видели МЕНЯ, – воскликнула Дел. – Неужели у всех в Искандаре песчаная болезнь? Сотни человек видели как я отрубила ему голову.
– Да, но пошел слух, что ты – Северный африт, вызванный Тигром, чтобы отвлекать внимание Аджани, пока Тигр не подберется к нему и не убьет, – Аббу засмеялся. – Я же говорил, что по Искандару ходит много историй.
– Африт! – Дел не скрывала изумления. – Но я не дух!
Аббу хитро покосился на нее.
– В этом я уверен.
Я разозлился. Я приподнялся на одеяле, проклиная боль, стараясь не обращать внимания на протесты измученного тела, которое заставляли использовать последние резервы.
– Баска…
Но больше я ничего не сказал.
– Тигр? – спросила она.
Нет, баска.
Чоса.
16
Рассвет. Едва солнце вырвалось из-за горизонта, мы собрались вокруг меча. Им двоим придется наблюдать, а мне ограничиться ролью зрителя не удастся.
Помрачневшая Дел смотрела на меня с тревогой и хмурилась так, что светлые брови соединялись у переносицы. Она держала в руке Бореал, Аббу – свой клинок. Только у меня не было оружия, моя яватма лежала на земле.
– Ты же не будешь… – она не стала заканчивать.
– Буду, – сказал я.
– Зачем? – спросил Аббу своим изломанным дребезжащим голосом. – Если это настолько опасно… – Аббу не знал, что и думать. Он то начинал издеваться над собой за свое простодушие, то верил нам. Поверить Аббу вынуждали воспоминания: он, вместе с сотнями других людей, видел, как я вызвал огонь с неба.
– Потому что я не могу спокойно уехать и бросить его здесь, – объяснил я. – Поверь, если бы дело касалось только меня, я бы к нему и близко не подошел, но Дел столько раз повторяла, что оставлять его без присмотра нельзя. Если кто-нибудь поднимет этот меч… ничего не подозревающий невинный человек… – я поежился, стараясь справиться с охватившей меня дрожью – утро было прохладным, а на мне по-прежнему была только набедренная повязка. Мне очень хотелось вытащить запасной бурнус из седельной сумы, но пока были дела поважнее.
– Или кто-то, кого Чоса сможет переделать и использовать в своих целях, – добавила Дел. – Но я хочу… – она вздохнула, откидывая с глаз растрепавшиеся волосы. Ей еще предстояло заплести их в тугую косу. Они спадали на ее плечи, струились по спине, рассыпались на груди. Скользили по расшитой рунами тунике, почти не прикрывавшей руки и ноги.
Чоса Деи видел ее. Это было давно, глубоко в Горе Дракона, когда он просил ее отдать ему меч, который мог разрушить охрану, поставленную Шака Обре. Но Чоса Деи помнил ее.
Я постарался загнать его поглубже.
– Ты знаешь, что делать, – хрипло сказал я. – Не жди от меня приглашения… Я не смогу… Вряд ли я… – я замолчал, глубоко вздохнул и попытался говорить более связно. – У меня может не хватить сил удержать его. На этот раз, – я не мог рассказать ей почему.
– Тигр… – она хотела что-то сказать, но только прикусила губу.
Я повернулся к Аббу.
– Если она не сможет – или не захочет – это придется делать тебе.
Его темное Южное лицо, старше моего, было необычно мрачным и серьезным. В ответ он только кивнул.
Я оскалил зубы в ухмылке.
– Посмотри на это с другой стороны, Аббу – ты наконец-то сможешь правдиво сообщать всем, что ты самый лучший.
Он поднял свой Южный меч и выдавил жалкое подобие улыбки.
– А это и сейчас правдиво.
Я не смотрел на Дел. Я наклонился и поднял меч.
– …ничего?.. Тигр? – отважилась она, и я понял что стою уже боги знают сколько времени, ожидая, когда же что-то случится.
Я задумался.
– Колено болит, – сказал я. – Глаза болят как в аидах. И мне по-прежнему очень нужно окунуться в воду, – я выгнул брови. – Кажется ничего не изменилось.
– Он… там?
Я посмотрел вниз на меч в моих руках. Самиэль почернел наполовину от кончика. Мои пальцы с синими ногтями, сжимавшие рукоять, были бледно-белыми и кожа на них шелушилась, но чернота не пыталась добраться до них.
Снаружи ничего. А вот сколько его внутри?
– Он там, – наполовину правдиво сообщил я, кивая на меч. – Но… думаю, он ранен.
– Ранен? – бросил Аббу. – Сначала ты хочешь, чтобы я поверил, что в твоем мече волшебник, а теперь выясняется, что он еще и ранен? – Аббу шлепнул свой меч в перевязь за спиной. – По-моему ты все придумал. Мне кажется, что во всем этом нет ни капли правды, а ты сочинил эту сказку, чтобы у тебя был повод отказаться танцевать со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97