Если это не подействует – вероятно, так и будет, – тогда нажми немного. Скажи ему, что это важно для тебя. Если этот сукин сын опять не согласится, намекни, только намекни, что ты слишком долго хранил молчание о том, что произошло между вами, поэтому он кое-чем тебе обязан.
– Между нами ничего не было, и он мне ничем не обязан.
– Хватить врать мне, Рэнди! Ты это делаешь или я…
– Я могу сделать многое, чтобы помочь тебе, но я не собираюсь ради тебя становиться доносчиком или шантажистом, тем более из-за какой-то вшивой картины. Это мое последнее слово.
– Мне наплевать на то, сколько лет мы знакомы, – прорычал Куик; шум воды усилился, так что Брукс, который находился в десятке метров от ревущих авиационных двигателей, едва мог разобрать, что он сказал. – Ты это сделаешь, или я тебя уничтожу.
Бруксу лучше всех было известно, под каким прессом находился Марти. Он знал многих из тех людей, у которых Марти занял деньги, знал их по прежним временам: это были очень крутые ребята, настоящие убийцы. Он не сомневался, что один из них, вероятно, намекнул Марти, что если он в скором времени не представит то, что обещал, его старые дружки начнут на него охоту. Марти тонул, как бы хорошо он ни скрывал это, и если ему не помочь, он был способен увлечь за собой на дно множество людей. Брукс готов был что-то для него сделать, но не мог заставить себя сделать то, о чем тот просил.
– Забудь об этом, Марти, – мягко и печально сказал он. – Я не стану угрожать Робби. Это мое последнее слово.
– Имя Билли Дов тебе о чем-то говорит? Брукс закрыл глаза. Он мог точно предсказать каждый поворот разговора. Внезапно на него навалилась огромная усталость.
– Нет, это имя мне ни о чем не говорит.
– Не пудри мне мозги. Ты познакомился с ним у отеля «Ритц». С тех пор вы регулярно встречаетесь в пабе «Лиса и виноград», верно? Хватит играть со мной в кошки-мышки, меня не обманешь.
– Я же не актер, я – комик. О каком обмане ты говоришь?
– У меня есть фотографии, друг мой, так что можешь не стараться.
– Фотографии? Кого это волнует, Марти?
– Каждого репортера отдела светских сплетен, вот кого. Даже твой тесть Лео Стоун не поможет тебе. А Натали непременно отрежет тебе яйца.
– Пожалуйста. Она даже может сделать из них себе серьги.
– Не остри. Я собираюсь немного прижать твоего маленького дружка Дова, Рэнди. Он расскажет свою историю о том, как ты пригласил его в свою комнату и соблазнил…
Брукс вздохнул. Конечно, Дов расскажет это. За сотню фунтов он расскажет что угодно, и кто может винить его за это. К тому же, чтобы быть уверенным в результате, Марти наверняка найдет способ, как запугать его, помимо того, чтобы заплатить. Все это очень печально, подумал он: Билли очень приятный, но слабохарактерный молодой человек, не способный тягаться с Марти Куиком – еще одна жертва в этом мире, полным более или менее невинных жертв.
Брукс оценил угрозу. Если захочет, Марти несомненно может разрушить его карьеру, подорвать репутацию и сделать несчастной Натали. Он, Рэнди, конечно, может все отрицать, но это вряд ли поможет, потому что о нем уже ходили разные слухи, к тому же ему не будет от этого никакой пользы, когда он предстанет перед Натали. Он знал ее неписанное и невысказанное правило – никаких публичных скандалов. До тех пор пока ее не вынуждали что-то узнать, она на все закрывала глаза.
Он слышал, как Марти хрипло выкрикивал в трубку какие-то угрозы. Внезапно он просто потерял к этому интерес. Он нашел в себе силы понять, что ему на все наплевать.
– Марти, – вежливо прервал он собеседника, – мне надо идти. – Он повесил трубку и быстро вышел из кабинета Фрухтера, чтобы Куик не успел позвонить вновь.
Снаружи он постоял пару минут, жмурясь от яркого летнего солнца. Потом он надел фуражку и пошел к ближайшему ангару, где техники суетились вокруг одного из бомбардировщиков. Дюжина молодых людей под командованием сержанта, которому самому было не более девятнадцати лет, готовили самолет к очередному боевому вылету. Они были похожи на подростков, занимающихся своим старым автомобилем. Сержант, веснушчатый парень из Лос-Анджелеса, помахал ему рукой из кабины.
– Эй, Рэнди, – крикнул он, – как у тебя дела?
Рэнди надел фуражку боком, заложил руку за борт кителя и встал в позу Наполеона, потом снял фуражку, подбросил ее в воздух, быстро изобразил чечетку и головой поймал фуражку, когда она стала падать. Экипаж засмеялся и зааплодировал. Ну, сказал себе Рэнди, старые комедийные номера никогда не устареют – действуют без промаха.
– Слушай, сержант, – крикнул он, – как насчет участия в завтрашнем вылете?
– Твоего? Ты хочешь лететь на задание? Ты, что, рехнулся?
Брукс скорчил рожу и изобразил идиота, грубый комедийный номер, который в прежние времена всегда вызывал смех в зале, и который и здесь его не подвел. Потом перевел дух и пожал плечами.
– Я хочу посмотреть, как это выглядит.
– Как? Я сам летал только однажды. Ты хочешь знать, как это выглядит. Тебе холодно и чертовски страшно, а где-то на полпути ты уже начинаешь читать молитву, вот как это выглядит. Сделай милость – оставайся на базе. Поверь мне на слово.
– Я обещал одному своему другу в Голливуде, что я обязательно полечу, сержант. Большой продюсер – он снимает фильм, и ему нужен мой совет.
«Голливуд» было, конечно, магическое слово. Все было возможно, если это исходило оттуда; любая идея, самая бредовая, приобретала смысл, если она была связана с кино. Сержант кивнул.
– Я спрошу командира, – сказал он. – Он хороший парень, из Нью-Йорка, он знает, кто ты, и будет счастлив взять тебя на задание с собой. А полковник Фрухтер не против?
– Это его идея, – сказал Брукс, зная, что Фрухтер ни за что не встанет на рассвете, чтобы узнать о его намерении.
– Предоставь это мне. Я все улажу. Мы достанем тебе комбинезон и посадим в самолет.
– Спасибо, сержант. – Рэнди Брукс почувствовал необыкновенное спокойствие. Всю свою жизнь он рисковал, так что мог изменить еще один раз? Он поднял глаза и увидел имя самолета, написанное на фюзеляже. «Последняя шутка» – стояли на нем белые буквы над целым рядом нарисованных бомб и карикатурой на человека, поскользнувшегося на банановой кожуре на глазах у пышногрудой блондинки, которая стояла у фонарного столба и смеялась над ним.
История моей жизни, сказал себе Рэнди. Впервые за многие месяцы он стал с нетерпением ждать завтрашнего дня.
– Я не знаю, где она проводит большую часть времени, – проворчал Робби Вейн, наливая виски с содовой Гилламу Пентекосту.
– Ваше здоровье, – сказал Пентекост. Его долговязая фигура кое-как уместилась в кресло, в котором любой другой человек выглядел бы карликом, но для него оно казалось просто игрушечным. – Я не понимаю, как вы можете с этим мириться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
– Между нами ничего не было, и он мне ничем не обязан.
– Хватить врать мне, Рэнди! Ты это делаешь или я…
– Я могу сделать многое, чтобы помочь тебе, но я не собираюсь ради тебя становиться доносчиком или шантажистом, тем более из-за какой-то вшивой картины. Это мое последнее слово.
– Мне наплевать на то, сколько лет мы знакомы, – прорычал Куик; шум воды усилился, так что Брукс, который находился в десятке метров от ревущих авиационных двигателей, едва мог разобрать, что он сказал. – Ты это сделаешь, или я тебя уничтожу.
Бруксу лучше всех было известно, под каким прессом находился Марти. Он знал многих из тех людей, у которых Марти занял деньги, знал их по прежним временам: это были очень крутые ребята, настоящие убийцы. Он не сомневался, что один из них, вероятно, намекнул Марти, что если он в скором времени не представит то, что обещал, его старые дружки начнут на него охоту. Марти тонул, как бы хорошо он ни скрывал это, и если ему не помочь, он был способен увлечь за собой на дно множество людей. Брукс готов был что-то для него сделать, но не мог заставить себя сделать то, о чем тот просил.
– Забудь об этом, Марти, – мягко и печально сказал он. – Я не стану угрожать Робби. Это мое последнее слово.
– Имя Билли Дов тебе о чем-то говорит? Брукс закрыл глаза. Он мог точно предсказать каждый поворот разговора. Внезапно на него навалилась огромная усталость.
– Нет, это имя мне ни о чем не говорит.
– Не пудри мне мозги. Ты познакомился с ним у отеля «Ритц». С тех пор вы регулярно встречаетесь в пабе «Лиса и виноград», верно? Хватит играть со мной в кошки-мышки, меня не обманешь.
– Я же не актер, я – комик. О каком обмане ты говоришь?
– У меня есть фотографии, друг мой, так что можешь не стараться.
– Фотографии? Кого это волнует, Марти?
– Каждого репортера отдела светских сплетен, вот кого. Даже твой тесть Лео Стоун не поможет тебе. А Натали непременно отрежет тебе яйца.
– Пожалуйста. Она даже может сделать из них себе серьги.
– Не остри. Я собираюсь немного прижать твоего маленького дружка Дова, Рэнди. Он расскажет свою историю о том, как ты пригласил его в свою комнату и соблазнил…
Брукс вздохнул. Конечно, Дов расскажет это. За сотню фунтов он расскажет что угодно, и кто может винить его за это. К тому же, чтобы быть уверенным в результате, Марти наверняка найдет способ, как запугать его, помимо того, чтобы заплатить. Все это очень печально, подумал он: Билли очень приятный, но слабохарактерный молодой человек, не способный тягаться с Марти Куиком – еще одна жертва в этом мире, полным более или менее невинных жертв.
Брукс оценил угрозу. Если захочет, Марти несомненно может разрушить его карьеру, подорвать репутацию и сделать несчастной Натали. Он, Рэнди, конечно, может все отрицать, но это вряд ли поможет, потому что о нем уже ходили разные слухи, к тому же ему не будет от этого никакой пользы, когда он предстанет перед Натали. Он знал ее неписанное и невысказанное правило – никаких публичных скандалов. До тех пор пока ее не вынуждали что-то узнать, она на все закрывала глаза.
Он слышал, как Марти хрипло выкрикивал в трубку какие-то угрозы. Внезапно он просто потерял к этому интерес. Он нашел в себе силы понять, что ему на все наплевать.
– Марти, – вежливо прервал он собеседника, – мне надо идти. – Он повесил трубку и быстро вышел из кабинета Фрухтера, чтобы Куик не успел позвонить вновь.
Снаружи он постоял пару минут, жмурясь от яркого летнего солнца. Потом он надел фуражку и пошел к ближайшему ангару, где техники суетились вокруг одного из бомбардировщиков. Дюжина молодых людей под командованием сержанта, которому самому было не более девятнадцати лет, готовили самолет к очередному боевому вылету. Они были похожи на подростков, занимающихся своим старым автомобилем. Сержант, веснушчатый парень из Лос-Анджелеса, помахал ему рукой из кабины.
– Эй, Рэнди, – крикнул он, – как у тебя дела?
Рэнди надел фуражку боком, заложил руку за борт кителя и встал в позу Наполеона, потом снял фуражку, подбросил ее в воздух, быстро изобразил чечетку и головой поймал фуражку, когда она стала падать. Экипаж засмеялся и зааплодировал. Ну, сказал себе Рэнди, старые комедийные номера никогда не устареют – действуют без промаха.
– Слушай, сержант, – крикнул он, – как насчет участия в завтрашнем вылете?
– Твоего? Ты хочешь лететь на задание? Ты, что, рехнулся?
Брукс скорчил рожу и изобразил идиота, грубый комедийный номер, который в прежние времена всегда вызывал смех в зале, и который и здесь его не подвел. Потом перевел дух и пожал плечами.
– Я хочу посмотреть, как это выглядит.
– Как? Я сам летал только однажды. Ты хочешь знать, как это выглядит. Тебе холодно и чертовски страшно, а где-то на полпути ты уже начинаешь читать молитву, вот как это выглядит. Сделай милость – оставайся на базе. Поверь мне на слово.
– Я обещал одному своему другу в Голливуде, что я обязательно полечу, сержант. Большой продюсер – он снимает фильм, и ему нужен мой совет.
«Голливуд» было, конечно, магическое слово. Все было возможно, если это исходило оттуда; любая идея, самая бредовая, приобретала смысл, если она была связана с кино. Сержант кивнул.
– Я спрошу командира, – сказал он. – Он хороший парень, из Нью-Йорка, он знает, кто ты, и будет счастлив взять тебя на задание с собой. А полковник Фрухтер не против?
– Это его идея, – сказал Брукс, зная, что Фрухтер ни за что не встанет на рассвете, чтобы узнать о его намерении.
– Предоставь это мне. Я все улажу. Мы достанем тебе комбинезон и посадим в самолет.
– Спасибо, сержант. – Рэнди Брукс почувствовал необыкновенное спокойствие. Всю свою жизнь он рисковал, так что мог изменить еще один раз? Он поднял глаза и увидел имя самолета, написанное на фюзеляже. «Последняя шутка» – стояли на нем белые буквы над целым рядом нарисованных бомб и карикатурой на человека, поскользнувшегося на банановой кожуре на глазах у пышногрудой блондинки, которая стояла у фонарного столба и смеялась над ним.
История моей жизни, сказал себе Рэнди. Впервые за многие месяцы он стал с нетерпением ждать завтрашнего дня.
– Я не знаю, где она проводит большую часть времени, – проворчал Робби Вейн, наливая виски с содовой Гилламу Пентекосту.
– Ваше здоровье, – сказал Пентекост. Его долговязая фигура кое-как уместилась в кресло, в котором любой другой человек выглядел бы карликом, но для него оно казалось просто игрушечным. – Я не понимаю, как вы можете с этим мириться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128