Дженнифер взяла блокнот и принялась набрасывать черновик грядущей беседы.
Здание администрации 13:04
Кейси вошла в лифт здания администрации, Ричман - следом за ней.
- Не понимаю, - сказал он, - отчего все так злы на Кинга?
- Оттого, что он лжет, - объяснила Кейси. - Он прекрасно знает, что самолет не приближался к океану на расстояние ста пятидесяти метров. Инцидент произошел на высоте двенадцати километров. Машина опустилась от силы на сотню-другую метров.
- Что из того? Кинг старается привлечь внимание к происшествию, упрочить позиции своего клиента. Он знает, что делает.
- Еще бы.
- “Нортон” уже судился с ним?
- Трижды.
Ричман пожал плечами:
- Если вы так уверены в себе, вчините ему иск.
- Стоило бы, - отозвалась Кейси, - но судебные тяжбы влетают в копеечку, а излишняя гласность нам ни к чему. Куда дешевле уладить дело миром и прибавить затраты на умиротворение Кинга к стоимости самолета. Авиакомпания переложит издержки на кошельки пассажиров. В конечном итоге каждый воздушный путешественник приплачивает за билет несколько долларов в виде скрытого налога. Налога на крючкотворство. Налога на бредли кингов. Вот так обстоят дела в реальном мире.
Двери лифта раздвинулись, и они вышли в коридор четвертого этажа. Кейси торопливо зашагала к помещениям своего отдела.
- Чем мы займемся теперь? - спросил Ричман.
- Одним важным делом, которое напрочь вылетело у меня из головы. - Кейси покосилась на Ричмана. - И у тебя тоже.
“Ньюслайн” 16.45
Дженнифер Мэлоун шагала к кабинету Дика Шенка. По пути она миновала Стену Славы, плотно увешанную фотографиями, плакатами и дипломами. На фотоснимках были запечатлены мгновения близости с сильными мира сего: Шенк скачет на лошади бок о бок с Рейганом; Шенк на яхте с Кронкайтом; Шенк в Саутгэмптоне играет в софтбол с Тичем; Шенк с Клинтоном; Шенк с Беном Бредли. В дальнем углу висела фотография, на которой смехотворно юный Шенк, держа на плече допотопную кинокамеру “Аррифлекс”, снимает в Овальном зале Джона Кеннеди.
Дик Шенк начинал свою карьеру в шестидесятых вольным стрелком из тех, что снимают все подряд. Это была золотая эпоха информационных программ - они были независимы, получали щедрое финансирование, могли свободно комплектовать свой штат. Это была пора расцвета “Белых страниц “Си-Би-Эс” и “Репортажей “Эн-Би-Си”. В ту пору, когда Шенк был юнцом, странствующим по свету с кинокамерой в руках, ему принадлежал весь мир, и он занимался серьезным делом. С годами пришел успех, и горизонты Шенка сузились. Теперь его мир ограничивался загородным домом в Коннектикуте и каменным особняком в Нью-Йорке. Если он и отправлялся куда-нибудь еще, то только в лимузине. Но, невзирая на блестящее образование, богатство и известность, Шенк был недоволен своей судьбой. Ему казалось, что его недооценивают, не проявляют должного уважения к нему лично и к его достижениям. Любопытный юнец превратился в язвительного желчного мужчину. Страдая от недостатка внимания со стороны окружающих, Шенк платил им той же монетой, и его мироощущение становилось все более циничным. Именно поэтому, думала Дженнифер, он непременно ухватится за репортаж о “Нортоне”.
Дженнифер вошла в приемную и остановилась у стола Мэриан.
- Собираешься встретиться с Диком? - спросила та.
- Он у себя?
Мэриан кивнула:
- Хочешь, я пойду с тобой?
- Это необходимо? - спросила Дженнифер, приподняв бровь.
- Видишь ли, - объяснила Мэриан, - Дик уже прикладывался к бутылке.
- Не беда, - сказала Дженнифер. - Как-нибудь справлюсь.
***
Дик Шенк слушал ее, закрыв глаза и сцепив пальцы. Время от времени он чуть заметно кивал.
Дженнифер изложила сюжет, подчеркнув отправные пункты: происшествие в Майами, отказ ОАВП в выдаче сертификата, инцидент на борту самолета “Транс-Пасифик”, угроза срыва китайской сделки. Она упомянула о бывшем эксперте ФАВП, утверждавшем, будто бы в конструкции N-22 множество просчетов и неисправленных недоработок, о журналисте, специализирующемся на авиатехнике, который заявлял, что компания плохо управляется, в цехах - разгул наркомании и бандитизма, о непопулярном новом президенте, который старается повысить объемы продаж. Типичный портрет некогда знаменитой фирмы, пришедшей в упадок.
Дженнифер предлагала подать события в таком ключе: внешне благополучное предприятие прогнило изнутри. Оставшись без крепкой хозяйской руки, компания годами выпускает некачественную продукцию. Осведомленные люди кричат об этом на всех перекрестках, но руководители “Нортона” словно воды в рот набрали. Служащие ФАВП вошли с ними в сговор и не дают делу ход. И все же правда выплыла наружу. Европейцы отказываются продлить сертификат; китайцы вот-вот откажутся от сделки; самолет продолжает губить пассажиров в точном соответствии с предсказаниями специалистов. Имеются потрясающие кадры, от начала и до конца запечатлевшие муки и страдания пассажиров, трое из которых расстались с жизнью. Под занавес всем становится ясно: N-22 - летающий гроб.
Дженнифер умолкла. Повисла долгая тишина. Потом Шенк поднял веки.
- Недурно, - сказал он.
Дженнифер заулыбалась.
- Как реагирует компания? - ленивым тоном осведомился Шенк.
- Каменная стена. Самолет безопасен, критики лгут.
- Чего и следовало ожидать. - Шенк покачал головой. - Непрошибаемое американское упрямство. - Сам он ездил на “БМВ”, предпочитал швейцарские часы, французские вина, английскую обувь. - Все, что производится в Штатах, - куча дерьма, - заявил он и откинулся на спинку кресла, как будто эта мысль потребовала от него невероятного напряжения сил. Потом его голос вновь зазвучал протяжно, задумчиво:
- Какими доказательствами мы располагаем?
- Их немного, - призналась Дженнифер. - Происшествия в Майами и на борту “Транс-Пасифик” до сих пор находятся в стадии расследования.
- Когда можно ждать результатов?
- Через несколько недель.
- Ага. - Шенк медленно кивнул. - Мне нравится твой замысел. Очень нравится. Мы дадим захватывающий репортаж и натянем нос “Шестидесяти минутам”. В прошлом месяце они рассказывали о дефектных деталях самолетов. А мы расскажем о самолете, который ненадежен от носа до хвоста! Летающий гроб! Великолепно! Напугаем всех до полусмерти.
- Я тоже так думаю, - отозвалась Дженнифер. Теперь она улыбалась во весь рот. Шенк заглотил приманку!
- А я буду рад дать пинка Хьюитту, - добавил Дик. Дон Хьюитт, легендарный продюсер “Шестидесяти минут”, всю жизнь сидел у него в печенках. Средства массовой информации упоминали о Хьюитте намного чаще, чем о Шенке, и это больно ранило его гордость. - Жалкие бездари, - проворчал он. - Помнишь их провальный репортаж о гольфистах-профессионалах в период межсезонья?
Дженнифер покачала головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91