Она была гораздо просторнее, чем та каморка на четвертом этаже, в которой в бытность свою здешним студентом ютился я. Комнаты наверху много дешевле.
Теперь тут все перекрасили, и стены, которые в мои времена были грязно-серыми, как яйца доисторических ящеров, стали тошнотворно-зелеными. Но коридоры остались все такими же мрачными, лестницы - такими же грязными, воздух - таким же затхлым. Тут по-прежнему воняло нестиранными носками, учебниками и хлоркой.
Рэнделл обустроил свое жилище с большим вкусом. Старинное убранство, мебель, достойная версальского аукциона. От потертого алого бархата и обшарпанной позолоты веяло каким-то тусклым великолепием и светлой тоской по былым временам.
Рэнделл отступил в сторону и пригласил меня войти, даже не поинтересовавшись, кто я такой. Наверное, с первого взгляда распознал во мне эскулапа. Если долго трешься среди врачей, у тебя вырабатывается чутье на них.
Я вошел в комнату и сел.
- Вы насчет Карен? - спросил он скорее озабоченно, чем печально, словно только что вернулся с важного совещания или, наоборот, собирался куда-то бежать.
- Да, - ответил я. - Понимаю, что сейчас не время…
- Ничего страшного. Спрашивайте.
Я закурил сигарету и бросил спичку в золоченую пепельницу венецианского стекла, безобразную, но явно дорогую.
- Я хотел поговорить с вами о ней.
- Что ж, давайте.
Я все ждал, когда же он спросит, кто я такой, но его это, похоже, не волновало. Уильям устроился в кресле напротив меня, закинул ногу на ногу и сказал:
- Итак, что вы хотите знать?
- Когда вы последний раз видели ее?
- В субботу. Она приехала из Нортгемптона автобусом, и я встретил ее на автовокзале вскоре после обеда. У меня было часа два времени, и я довез Карен до дома.
- Как она выглядела?
Уильям передернул плечами.
- Нормально. Все было в порядке. Карен держалась бодрячком, все рассказывала мне про колледж и свою подружку. А еще болтала о тряпках и тому подобной ерунде.
- Она не нервничала? Не казалась подавленной?
- Ничуть. Вела себя как обычно. Может, немного волновалась, потому что вернулась домой после долгой отлучки. Чуть-чуть тревожилась из-за учебы. Родители до сих пор считают Карен маленькой девочкой, и она была убеждена, что они не верят в ее способность усваивать знания. Она была.., как бы это сказать? Немного дерзкой, что ли.
- А до прошлой субботы? Когда вы виделись последний раз?
- Не знаю. Вероятно, в конце августа.
- Значит, в субботу произошло своего рода воссоединение семьи?
- Да, - подтвердил Уильям. - Я всегда радовался встречам с сестрой. Она была настоящим живчиком и обладала способностями мима. Умела сыграть профессора или влюбленного юношу так, что вы покатывались со смеху. Это умение и помогло ей заполучить машину.
- Машину?
- В субботу вечером мы ужинали всей семьей - Карен, я, Ив и дядя Питер.
- Ив?
- Моя мачеха, - объяснил Уильям. - Мы зовем ее Ив.
- Значит, вас было пятеро.
- Четверо.
- А ваш отец?
- Он работал, - Уильям произнес это таким деловитым тоном, что я предпочел воздержаться от расспросов.
- Карен понадобилась машина, - продолжал он, - а Ив ей отказала: не хотела, чтобы Карен каталась ночи напролет. Тогда она обратилась к дядюшке Питеру, которого легче уговорить. Ему тоже не хотелось снабжать Карен колесами, но она пригрозила, что начнет имитировать его, и тотчас получила желаемое.
- А как же сам Питер добрался до дома?
- Я подвез его по пути сюда.
- Значит, в субботу вы провели в обществе Карен несколько часов?
- Да, с часу дня до десяти вечера.
- А потом уехали с вашим дядюшкой?
- Совершенно верно.
- А Карен?
- Осталась с Ив.
- Она уходила из дома тем вечером?
- Наверное. Иначе зачем бы ей машина?
- Не сказала, куда отправляется?
- В Гарвард. У нее там подружки.
- Вы видели ее в воскресенье?
- Нет, только в субботу.
- Скажите, не показалось ли вам, что у Карен несколько необычный вид?
Уильям покачал головой:
- Нет. Карен как Карен. Немножко поправилась, но такое бывает со всеми первокурсницами. Летом она много двигалась, играла в теннис, плавала, а с началом занятий все эти упражнения пришлось прекратить, вот она и накинула несколько фунтов. - Он тускло улыбнулся. - Мы даже подшучивали над ней. Карен сетовала на отвратительную еду, а мы ответили, что еда, должно быть, не так уж плоха, раз от нее раздаются вширь.
- Карен всегда была склонна к полноте?
- Наоборот. Тщедушная, почти костлявая, она изрядно смахивала на мальчишку. А потом вдруг налилась и расцвела, словно бабочка вылупилась из кокона.
- Значит, прежде у нее никогда не бывало избыточного веса?
Уильям пожал плечами.
- Не знаю. По правде говоря, я не обращал на это внимания.
- А больше вы ничего не заметили?
- Ничего.
Я обвел взглядом комнату. На столе, рядом с «Патологией и хирургической анатомией» Роббинса, стояла фотография, на которой были запечатлены Уильям и Карен. Оба были черны от загара и выглядели совершенно здоровыми. Уильям проследил за моим взглядом.
- Снимок сделан прошлой весной на Багамах, - сообщил он. - В кои-то веки нам удалось выкроить недельку и отдохнуть всей семьей. Мы прекрасно провели время.
Я встал и, подойдя к столу, внимательно всмотрелся в фотографию. Карен выглядела сногсшибательно. Синие глаза и белокурые волосы красиво оттеняли ее темную загорелую кожу.
- Понимаю, что мой вопрос звучит странно, - сказал я. - Но скажите, всегда ли на бедрах и предплечьях Карен были черные волоски?
- И впрямь занятно, - задумчиво проговорил Уильям. - Теперь я припоминаю, как в субботу дядя Питер посоветовал Карен обесцветить эти волоски или натереть их воском. Она впала в бешенство, но через пару минут поостыла и рассмеялась.
- Значит, волоски появились недавно?
- Наверное. Или они были всегда, но я не замечал. А что?
- Пока не знаю, - ответил я.
Уильям встал и подошел к фотографии.
- А по виду и не скажешь, что такой девушке может понадобиться аборт, - проговорил он. - Славная, жизнерадостная, забавная девчонка. У нее было золотое сердце. Понимаю, что это звучит глупо, но так оно и было. Семья считала ее чем-то вроде живого талисмана. Она была всеобщей любимицей.
- Куда она ездила прошлым летом? - спросил я.
Уильям покачал головой.
- Понятия не имею.
- Вы не шутите?
- Ну, вообще-то Карен должна была ехать на мыс и работать в картинной галерее в Провинстауне. - Он помолчал. - Но я не думаю, что она просидела там долго. Наверное, проводила время на Холме. У нее там были дружки. Она коллекционировала разных чокнутых.
- Что за дружки? Какого пола?
- Какого угодно, - Уильям передернул плечами. - Впрочем, я не в курсе. Карен пару раз упоминала их, но вскользь. А когда я начинал расспрашивать об этом, она только смеялась и переводила разговор на другое. Ей всегда удавалось повернуть все по-своему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Теперь тут все перекрасили, и стены, которые в мои времена были грязно-серыми, как яйца доисторических ящеров, стали тошнотворно-зелеными. Но коридоры остались все такими же мрачными, лестницы - такими же грязными, воздух - таким же затхлым. Тут по-прежнему воняло нестиранными носками, учебниками и хлоркой.
Рэнделл обустроил свое жилище с большим вкусом. Старинное убранство, мебель, достойная версальского аукциона. От потертого алого бархата и обшарпанной позолоты веяло каким-то тусклым великолепием и светлой тоской по былым временам.
Рэнделл отступил в сторону и пригласил меня войти, даже не поинтересовавшись, кто я такой. Наверное, с первого взгляда распознал во мне эскулапа. Если долго трешься среди врачей, у тебя вырабатывается чутье на них.
Я вошел в комнату и сел.
- Вы насчет Карен? - спросил он скорее озабоченно, чем печально, словно только что вернулся с важного совещания или, наоборот, собирался куда-то бежать.
- Да, - ответил я. - Понимаю, что сейчас не время…
- Ничего страшного. Спрашивайте.
Я закурил сигарету и бросил спичку в золоченую пепельницу венецианского стекла, безобразную, но явно дорогую.
- Я хотел поговорить с вами о ней.
- Что ж, давайте.
Я все ждал, когда же он спросит, кто я такой, но его это, похоже, не волновало. Уильям устроился в кресле напротив меня, закинул ногу на ногу и сказал:
- Итак, что вы хотите знать?
- Когда вы последний раз видели ее?
- В субботу. Она приехала из Нортгемптона автобусом, и я встретил ее на автовокзале вскоре после обеда. У меня было часа два времени, и я довез Карен до дома.
- Как она выглядела?
Уильям передернул плечами.
- Нормально. Все было в порядке. Карен держалась бодрячком, все рассказывала мне про колледж и свою подружку. А еще болтала о тряпках и тому подобной ерунде.
- Она не нервничала? Не казалась подавленной?
- Ничуть. Вела себя как обычно. Может, немного волновалась, потому что вернулась домой после долгой отлучки. Чуть-чуть тревожилась из-за учебы. Родители до сих пор считают Карен маленькой девочкой, и она была убеждена, что они не верят в ее способность усваивать знания. Она была.., как бы это сказать? Немного дерзкой, что ли.
- А до прошлой субботы? Когда вы виделись последний раз?
- Не знаю. Вероятно, в конце августа.
- Значит, в субботу произошло своего рода воссоединение семьи?
- Да, - подтвердил Уильям. - Я всегда радовался встречам с сестрой. Она была настоящим живчиком и обладала способностями мима. Умела сыграть профессора или влюбленного юношу так, что вы покатывались со смеху. Это умение и помогло ей заполучить машину.
- Машину?
- В субботу вечером мы ужинали всей семьей - Карен, я, Ив и дядя Питер.
- Ив?
- Моя мачеха, - объяснил Уильям. - Мы зовем ее Ив.
- Значит, вас было пятеро.
- Четверо.
- А ваш отец?
- Он работал, - Уильям произнес это таким деловитым тоном, что я предпочел воздержаться от расспросов.
- Карен понадобилась машина, - продолжал он, - а Ив ей отказала: не хотела, чтобы Карен каталась ночи напролет. Тогда она обратилась к дядюшке Питеру, которого легче уговорить. Ему тоже не хотелось снабжать Карен колесами, но она пригрозила, что начнет имитировать его, и тотчас получила желаемое.
- А как же сам Питер добрался до дома?
- Я подвез его по пути сюда.
- Значит, в субботу вы провели в обществе Карен несколько часов?
- Да, с часу дня до десяти вечера.
- А потом уехали с вашим дядюшкой?
- Совершенно верно.
- А Карен?
- Осталась с Ив.
- Она уходила из дома тем вечером?
- Наверное. Иначе зачем бы ей машина?
- Не сказала, куда отправляется?
- В Гарвард. У нее там подружки.
- Вы видели ее в воскресенье?
- Нет, только в субботу.
- Скажите, не показалось ли вам, что у Карен несколько необычный вид?
Уильям покачал головой:
- Нет. Карен как Карен. Немножко поправилась, но такое бывает со всеми первокурсницами. Летом она много двигалась, играла в теннис, плавала, а с началом занятий все эти упражнения пришлось прекратить, вот она и накинула несколько фунтов. - Он тускло улыбнулся. - Мы даже подшучивали над ней. Карен сетовала на отвратительную еду, а мы ответили, что еда, должно быть, не так уж плоха, раз от нее раздаются вширь.
- Карен всегда была склонна к полноте?
- Наоборот. Тщедушная, почти костлявая, она изрядно смахивала на мальчишку. А потом вдруг налилась и расцвела, словно бабочка вылупилась из кокона.
- Значит, прежде у нее никогда не бывало избыточного веса?
Уильям пожал плечами.
- Не знаю. По правде говоря, я не обращал на это внимания.
- А больше вы ничего не заметили?
- Ничего.
Я обвел взглядом комнату. На столе, рядом с «Патологией и хирургической анатомией» Роббинса, стояла фотография, на которой были запечатлены Уильям и Карен. Оба были черны от загара и выглядели совершенно здоровыми. Уильям проследил за моим взглядом.
- Снимок сделан прошлой весной на Багамах, - сообщил он. - В кои-то веки нам удалось выкроить недельку и отдохнуть всей семьей. Мы прекрасно провели время.
Я встал и, подойдя к столу, внимательно всмотрелся в фотографию. Карен выглядела сногсшибательно. Синие глаза и белокурые волосы красиво оттеняли ее темную загорелую кожу.
- Понимаю, что мой вопрос звучит странно, - сказал я. - Но скажите, всегда ли на бедрах и предплечьях Карен были черные волоски?
- И впрямь занятно, - задумчиво проговорил Уильям. - Теперь я припоминаю, как в субботу дядя Питер посоветовал Карен обесцветить эти волоски или натереть их воском. Она впала в бешенство, но через пару минут поостыла и рассмеялась.
- Значит, волоски появились недавно?
- Наверное. Или они были всегда, но я не замечал. А что?
- Пока не знаю, - ответил я.
Уильям встал и подошел к фотографии.
- А по виду и не скажешь, что такой девушке может понадобиться аборт, - проговорил он. - Славная, жизнерадостная, забавная девчонка. У нее было золотое сердце. Понимаю, что это звучит глупо, но так оно и было. Семья считала ее чем-то вроде живого талисмана. Она была всеобщей любимицей.
- Куда она ездила прошлым летом? - спросил я.
Уильям покачал головой.
- Понятия не имею.
- Вы не шутите?
- Ну, вообще-то Карен должна была ехать на мыс и работать в картинной галерее в Провинстауне. - Он помолчал. - Но я не думаю, что она просидела там долго. Наверное, проводила время на Холме. У нее там были дружки. Она коллекционировала разных чокнутых.
- Что за дружки? Какого пола?
- Какого угодно, - Уильям передернул плечами. - Впрочем, я не в курсе. Карен пару раз упоминала их, но вскользь. А когда я начинал расспрашивать об этом, она только смеялась и переводила разговор на другое. Ей всегда удавалось повернуть все по-своему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73