С акушером-гинекологом Артуром Ли мы дружили уже много лет. Он был шафером на нашей свадьбе.
- Что у него стряслось?
- Он попал в передрягу и хотел поговорить с тобой.
- Какая еще передряга? - спросил я и махнул рукой одному из стажеров, чтобы он занял мое место за столом. Мы не могли прекратить обработку биопсий.
- Не знаю, - ответила Джудит. - Но он в тюрьме.
Сначала я подумал, что произошло недоразумение.
- Ты уверена?
- Да. Он только что звонил. Джон, это как-то связано с…
- Понятия не имею. Я знаю не больше твоего, - я прижал трубку плечом и, сняв другую перчатку, бросил обе в пластмассовую корзину для мусора. - Сейчас съезжу к нему, а ты сиди дома и не волнуйся. Вероятно, какой-нибудь пустяк. Может, Арт опять наклюкался.
- Хорошо, - тихо ответила Джудит.
- Не волнуйся, - повторил я.
- Ладно, не буду.
- Я скоро позвоню.
Положив трубку, я снял фартук, повесил его на крючок за дверью и отправился в кабинет Сандерсона. Сандерсон заведовал патологоанатомическим отделением и держался с большим достоинством. Ему исполнилось сорок восемь, седина, как говорится, уже тронула его виски. У Сандерсона было умное лицо с тяжелым подбородком. И ровно столько же причин для страхов, сколько у меня.
- Арт в кутузке, - сообщил я ему.
Сандерсон закрыл папку с отчетом о вскрытии.
- С какой стати?
- Понятия не имею. Хочу повидать его.
- Мне поехать с тобой?
- Не надо, лучше уж я один.
- Позвони мне, как только что-то узнаешь, - попросил Сандерсон, глядя на меня поверх очков в тонкой оправе.
- Непременно.
Он кивнул. Когда я выходил, Сандерсон уже снова раскрыл папку и углубился в чтение. Если принесенная мною весть и расстроила его, внешне Сандерсон никак этого не выказал. Такой уж он человек.
В фойе больницы я сунул руку в карман и нащупал ключи от машины, но тут вспомнил, что не знаю, где держат Арта, и подошел к справочной, чтобы позвонить Джудит. За конторкой сидела Салли Планка, добродушная белокурая девица, чье имя служило нашим стажерам неиссякаемым источником всевозможных шуточек. Дозвонившись, я спросил Джудит, в какой кутузке сидит Арт, но моя жена этого не знала: не догадалась поинтересоваться. Пришлось звонить супруге Арта, Бетти, красавице и умнице, обладательнице степени доктора биохимии, полученной в Стэнфорде. До недавнего времени Бетти вела исследовательскую работу в Гарварде, но потом родила третьего ребенка и забросила науку. Вообще-то она была спокойной женщиной и на моей памяти вышла из себя лишь однажды, когда Джордж Ковач надрался в стельку и залил мочой весь двор домика Ли.
Бетти пребывала в состоянии тихого шока. Будто автомат, она сообщила мне, что Артур сидит на Чарльз-стрит в центре города. Его взяли утром, на пороге дома, когда он собирался отправиться на работу. Дети очень переживают, и Бетти не пустила их в школу. Но как быть дальше? Что им сказать? Господи!
Я посоветовал ей сказать им, что произошла ошибка, и повесил трубку.
***
Миновав вереницу сверкающих «Кадиллаков», я, вывел свой «Фольксваген» со стоянки для персонала. Все эти здоровенные машины принадлежали практикующим врачам; патологоанатомы получают жалованье из больничной кассы и не могут позволить себе завести такую холеную лошадку с лоснящимися боками.
Было без четверти девять, самый час пик. Всяк, кто ездит по Бостону на машине, играет со смертью, потому что наш город занимает первое место в Америке по числу дорожных происшествий, опережая даже Лос-Анджелес. Это вам скажет любой фельдшер «Скорой помощи» или патологоанатом. Нам то и дело приходится вскрывать трупы жертв автомобильных катастроф. Здешние водители носятся как угорелые, и, когда дежуришь в приемном покое неотложки, создается впечатление, что в городе развернулись военные действия: мертвые тела поступают почти непрерывно. Джудит винит в этом депрессию. Арт же твердит, что дело в вероисповедании. Садясь за руль, бостонские католики уповают на покровительство Всевышнего и бездумно прут через двойную разметку на встречную полосу. Но Арт - циник. Однажды на вечеринке в больнице какой-то хирург рассказывал о том, сколько глазных травм наносят фигурки, которыми водители украшают приборные щитки. Машины сталкиваются, пассажиров швыряет вперед, и какая-нибудь пятнадцатисантиметровая мадонна выбивает им глаза. Арт послушал-послушал, да и говорит: «Это самая забавная шутка, какую я когда-либо слышал!» Он хохотал буквально до слез, до колик, хватался за живот, сгибался пополам и все повторял: «Ослепленные верой! Ослепленные верой!» Рассказчик был хирургом-косметологом и не понял юмора. Полагаю, потому, что залатал на своем веку слишком много пустых глазниц. А вот Арт ржал до судорог.
Большинство гостей на той вечеринке сочли его смех дурным тоном. Полагаю, я был единственным, кто сумел понять, почему Арт посчитал свою шутку такой удачной. И, пожалуй, никто, кроме меня, не знал, какая нервная у Арта работа.
Мы с Артом подружились еще в бытность студентами медицинского факультета. Арт большая умница и очень искусный лекарь, да еще считает врачевание своим призванием. Парень он своевольный и, подобно большинству практикующих врачей, немного самодур. Арт мнит себя корифеем, но ведь и на старуху бывает проруха. Возможно, он и впрямь слишком важничает, но я его не виню: он выполняет очень важную работу. В конце концов, кто-то же должен делать аборты.
Не знаю, когда именно он начал заниматься этим. Наверное, сразу же после стажировки. Аборт не ахти какая сложная операция. Набив руку, ее без труда сможет сварганить и сиделка. Дело нехитрое. Но в этом нехитром деле есть одна маленькая закавыка: аборты запрещены законом.
Я очень хорошо помню тот день, когда мне стало известно о проделках Арта. Кто-то из наших стажеров все удивлялся тому, что слишком много образцов, поступающих в лабораторию после профилактических выскабливаний, дают положительный результат. Профилактические выскабливания, ПВ, назначаются при самых разных недомоганиях - нарушениях менструального цикла, болях, межменструальных кровотечениях. Но уж очень часто анализы показывали наличие беременности. Я струхнул. Стажеры были молоды и болтливы, и я тотчас заявил им, что не считаю происходящее темой для шуточек и их зубоскальство может серьезно подорвать репутацию хорошего врача. Парни мигом протрезвели, а я отправился на поиски Артура. Он сидел в больничном кафетерии и безмятежно уписывал пончики, запивая их кофе. Я подошел к нему и сказал безо всяких предисловий:
- Арт, меня кое-что беспокоит.
- Надеюсь, не по гинекологической части? - спросил он и весело рассмеялся.
- Да как сказать. Я тут ненароком подслушал разговор нескольких наших стажеров. Вроде бы в прошлом месяце пять или шесть твоих соскобов показали наличие беременности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73