Голова закружилась, все вокруг на миг позеленело.
Наконец я с трудом поднялся на колени. Издалека донесся нарастающий рев сирены. Я зашатался и привалился к какой-то машине. Где я? Безмолвную улицу окутывал мрак. Я таращился на залитую кровью мостовую и не знал, что мне делать.
Вой сирен был все громче. Спотыкаясь, я забежал за угол и остановился перевести дух. На улице, которую я только что покинул, сверкнула синяя вспышка. Я снова бросился наутек. Не знаю, далеко ли мне удалось убежать. Мне вообще было неведомо, где я. Поэтому я просто трусил вперед, пока не увидел стоянку, а на ней - такси с тихо урчащим мотором.
- В ближайшую больницу, - сказал я водителю.
Он всмотрелся в мою физиономию.
- Ничего не выйдет.
Я открыл дверцу и полез в машину.
- Брось, приятель! - гаркнул таксист, сердито захлопнул дверь и рванул с места.
Снова сирены. Далеко. Внезапно накатила тошнота. Я опустился на корточки, и меня опять вывернуло. С лица по-прежнему капала кровь, смешиваясь с рвотой.
Дождь все не унимался. Я дрожал от холода, но это помогало мне оставаться в сознании. Выпрямившись, я попытался сориентироваться. Вашингтон-стрит была севернее. На ближайшем указателе виднелась надпись: Кэрли-авеню, но это ничего мне не говорило. Медленно, то и дело останавливаясь, я поплелся вперед.
Я мог лишь надеяться, что продвигаюсь в нужном направлении. К тому же я терял кровь, но не знал, насколько быстро. Сделав два-три шага, я останавливался, прислонялся к стоявшим на улице машинам и переводил дух. Голова кружилась все сильнее и сильнее. В конце концов я споткнулся и упал. Колени с хрустом приложились к мостовой, боль пронзила меня насквозь. На миг в голове прояснилось, и я сумел подняться на ноги. В башмаках хлюпало, одежда пропиталась потом и дождевой водой. Решив воспользоваться этим хлюпаньем в ботинках как своего рода звуковым маяком, я заставил себя идти дальше. Шаг - остановка. Шаг - остановка. Хлюп-хлюп. Хлюп-хлюп. Наконец кварталах в трех впереди показались огни, и я понял, что выберусь.
Шаг - остановка.
Я привалился к какой-то синей машине. Всего на миг, чтобы чуть-чуть отдышаться…
***
- …да тот самый парень, - услышал я. Меня поднимали, засовывали в машину, потом снова вытаскивали. Кто-то устроил мою руку на чьем-то плече, и мгновение спустя я пошел. Впереди сияли яркие лампы, горела вывеска: «НЕОТЛОЖНАЯ ПОМОЩЬ». Синяя. Прямоугольная. У дверей стояла медсестра.
- Полегче, полегче, не напрягайтесь.
Моя голова болталась из стороны в сторону. Я попытался что-то сказать, но в горле пересохло. Страшно хотелось пить. Я окоченел. Скосив глаза, я увидел, что меня тащит на себе какой-то лысый старик с косматой бородой. Я попытался потверже стать на ноги, чтобы избавить его от необходимости поддерживать меня, но колени подломились, как резиновые. Меня трясло.
- Ничего, парень, все в порядке. Ты просто молодец.
Старик говорил нарочито грубовато, стараясь ободрить меня. Подбежала медсестра. Она словно плыла в пятне света висевшего над дверью фонаря. Мельком взглянув на меня, сестра бросилась в приемный покой. Мгновение спустя оттуда выскочили двое санитаров и подхватили меня под руки. Ребята были дюжие. Я почувствовал, как мои ноги отрываются от земли. Носки туфель только чуть-чуть задевали покрытый лужами асфальт. Голова моя свесилась на грудь, и капли дождя забарабанили по затылку. Лысый старик побежал вперед, чтобы распахнуть двери.
Меня внесли в теплое помещение, уложили на мягкий стол и начали раздевать, но костюм и плащ насквозь пропитались водой и кровью, ткань липла к телу, и в конце концов одежду пришлось кромсать ножницами. Казалось, это продолжалось несколько часов. Я не мог открыть глаза: прямо над головой висела ослепительно яркая лампа.
- Возьмите пробу на совместимость крови, - услышал я голос одного из стажеров. - Набор первой помощи и шовный материал - в четвертую палату.
В изголовье суетились люди, я ощущал кожей чьи-то пальцы, марлевые тампоны. Но едва-едва: холодный лоб окоченел. Меня уже успели раздеть, растереть жестким полотенцем, укутать одеялом и переложить на другой мягкий стол, который вдруг покатился по коридору. Я разомкнул веки и увидел лысого старика, который сочувственно смотрел на меня.
- Где вы его нашли? - спросил стажер.
- На машине лежал, - пустился в объяснения старик. - Вижу, лежит мужик. Думаю: пьяный отрубился. А ноги-то на дороге, вот я и остановился, чтобы оттащить, пока его не переехали. Тут и увидел, что одет прилично и весь в крови. И привез его сюда, а что с ним случилось - знать не знаю. Похоже, побили парня.
- При нем нет бумажника, - сообщил старику стажер. - Он должен вам деньги за доставку?
- Нет, ничего не надо, - ответил старик.
- Он наверняка захочет расплатиться.
- Не надо ничего, - повторил лысый. - Поехал я.
- Сообщите дежурной сестре ваше имя, - попросил стажер, но старик уже был таков.
Меня вкатили в палату с голубыми кафельными стенами. Зажглась лампа, и надо мной нависли чьи-то лица, полускрытые марлевыми масками. Послышался скрип натягиваемых резиновых перчаток.
- Сначала остановим кровотечение, - сказал стажер. - Потом сделаем рентген. - Он взглянул на меня. - Вы в сознании, сэр?
Я кивнул и попытался заговорить.
- Не надо, молчите. Возможно, у вас сломана челюсть. Сейчас я только залатаю рану на лбу, а разбираться будем потом.
Медсестра омыла мне лицо теплой мыльной водой. Я заметил кровь на губке.
- Сейчас обработаем спиртом, - сказала сестра. - Немножко пощиплет.
Стажеры разглядывали мою рану и переговаривались.
- Запишите так: на правом виске поверхностная рана длиной шесть сантиметров.
Я едва почувствовал пощипывание. Спирт был прохладный и почти не раздражал. Стажер вставил в держатель изогнутую хирургическую иглу. Медсестра посторонилась, и он чуть повернул мою голову. Я боялся, что будет больно, но ощутил лишь легкое покалывание. Стажер сказал:
- Чертовски острое орудие. Можно подумать, что его полоснул хирург.
- Нож?
- Возможно, хотя сомневаюсь.
Медсестра перетянула мне руку жгутом и взяла кровь.
- Пожалуй, стоит ввести ему противостолбнячную сыворотку, - не прекращая штопать меня, рассудил стажер. - И пенициллин. - Обращаясь ко мне, он добавил:
- Если «да», моргните один раз. «Нет» - два. У вас нет аллергии на пенициллин?
Я дважды моргнул.
- Вы уверены?
Я моргнул один раз.
- Хорошо, - сказал стажер и возобновил занятия рукоделием, вышивая у меня на лбу. Сестра сделала мне два укола. Еще один стажер молча осматривал меня.
Должно быть, я опять лишился чувств. А когда очнулся, то увидел возле своей головы громоздкий рентгеновский аппарат. И услышал чей-то раздраженный голос:
- Осторожнее, осторожнее.
Я снова потерял сознание и очухался уже в другой палате - на сей раз с салатовыми стенами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Наконец я с трудом поднялся на колени. Издалека донесся нарастающий рев сирены. Я зашатался и привалился к какой-то машине. Где я? Безмолвную улицу окутывал мрак. Я таращился на залитую кровью мостовую и не знал, что мне делать.
Вой сирен был все громче. Спотыкаясь, я забежал за угол и остановился перевести дух. На улице, которую я только что покинул, сверкнула синяя вспышка. Я снова бросился наутек. Не знаю, далеко ли мне удалось убежать. Мне вообще было неведомо, где я. Поэтому я просто трусил вперед, пока не увидел стоянку, а на ней - такси с тихо урчащим мотором.
- В ближайшую больницу, - сказал я водителю.
Он всмотрелся в мою физиономию.
- Ничего не выйдет.
Я открыл дверцу и полез в машину.
- Брось, приятель! - гаркнул таксист, сердито захлопнул дверь и рванул с места.
Снова сирены. Далеко. Внезапно накатила тошнота. Я опустился на корточки, и меня опять вывернуло. С лица по-прежнему капала кровь, смешиваясь с рвотой.
Дождь все не унимался. Я дрожал от холода, но это помогало мне оставаться в сознании. Выпрямившись, я попытался сориентироваться. Вашингтон-стрит была севернее. На ближайшем указателе виднелась надпись: Кэрли-авеню, но это ничего мне не говорило. Медленно, то и дело останавливаясь, я поплелся вперед.
Я мог лишь надеяться, что продвигаюсь в нужном направлении. К тому же я терял кровь, но не знал, насколько быстро. Сделав два-три шага, я останавливался, прислонялся к стоявшим на улице машинам и переводил дух. Голова кружилась все сильнее и сильнее. В конце концов я споткнулся и упал. Колени с хрустом приложились к мостовой, боль пронзила меня насквозь. На миг в голове прояснилось, и я сумел подняться на ноги. В башмаках хлюпало, одежда пропиталась потом и дождевой водой. Решив воспользоваться этим хлюпаньем в ботинках как своего рода звуковым маяком, я заставил себя идти дальше. Шаг - остановка. Шаг - остановка. Хлюп-хлюп. Хлюп-хлюп. Наконец кварталах в трех впереди показались огни, и я понял, что выберусь.
Шаг - остановка.
Я привалился к какой-то синей машине. Всего на миг, чтобы чуть-чуть отдышаться…
***
- …да тот самый парень, - услышал я. Меня поднимали, засовывали в машину, потом снова вытаскивали. Кто-то устроил мою руку на чьем-то плече, и мгновение спустя я пошел. Впереди сияли яркие лампы, горела вывеска: «НЕОТЛОЖНАЯ ПОМОЩЬ». Синяя. Прямоугольная. У дверей стояла медсестра.
- Полегче, полегче, не напрягайтесь.
Моя голова болталась из стороны в сторону. Я попытался что-то сказать, но в горле пересохло. Страшно хотелось пить. Я окоченел. Скосив глаза, я увидел, что меня тащит на себе какой-то лысый старик с косматой бородой. Я попытался потверже стать на ноги, чтобы избавить его от необходимости поддерживать меня, но колени подломились, как резиновые. Меня трясло.
- Ничего, парень, все в порядке. Ты просто молодец.
Старик говорил нарочито грубовато, стараясь ободрить меня. Подбежала медсестра. Она словно плыла в пятне света висевшего над дверью фонаря. Мельком взглянув на меня, сестра бросилась в приемный покой. Мгновение спустя оттуда выскочили двое санитаров и подхватили меня под руки. Ребята были дюжие. Я почувствовал, как мои ноги отрываются от земли. Носки туфель только чуть-чуть задевали покрытый лужами асфальт. Голова моя свесилась на грудь, и капли дождя забарабанили по затылку. Лысый старик побежал вперед, чтобы распахнуть двери.
Меня внесли в теплое помещение, уложили на мягкий стол и начали раздевать, но костюм и плащ насквозь пропитались водой и кровью, ткань липла к телу, и в конце концов одежду пришлось кромсать ножницами. Казалось, это продолжалось несколько часов. Я не мог открыть глаза: прямо над головой висела ослепительно яркая лампа.
- Возьмите пробу на совместимость крови, - услышал я голос одного из стажеров. - Набор первой помощи и шовный материал - в четвертую палату.
В изголовье суетились люди, я ощущал кожей чьи-то пальцы, марлевые тампоны. Но едва-едва: холодный лоб окоченел. Меня уже успели раздеть, растереть жестким полотенцем, укутать одеялом и переложить на другой мягкий стол, который вдруг покатился по коридору. Я разомкнул веки и увидел лысого старика, который сочувственно смотрел на меня.
- Где вы его нашли? - спросил стажер.
- На машине лежал, - пустился в объяснения старик. - Вижу, лежит мужик. Думаю: пьяный отрубился. А ноги-то на дороге, вот я и остановился, чтобы оттащить, пока его не переехали. Тут и увидел, что одет прилично и весь в крови. И привез его сюда, а что с ним случилось - знать не знаю. Похоже, побили парня.
- При нем нет бумажника, - сообщил старику стажер. - Он должен вам деньги за доставку?
- Нет, ничего не надо, - ответил старик.
- Он наверняка захочет расплатиться.
- Не надо ничего, - повторил лысый. - Поехал я.
- Сообщите дежурной сестре ваше имя, - попросил стажер, но старик уже был таков.
Меня вкатили в палату с голубыми кафельными стенами. Зажглась лампа, и надо мной нависли чьи-то лица, полускрытые марлевыми масками. Послышался скрип натягиваемых резиновых перчаток.
- Сначала остановим кровотечение, - сказал стажер. - Потом сделаем рентген. - Он взглянул на меня. - Вы в сознании, сэр?
Я кивнул и попытался заговорить.
- Не надо, молчите. Возможно, у вас сломана челюсть. Сейчас я только залатаю рану на лбу, а разбираться будем потом.
Медсестра омыла мне лицо теплой мыльной водой. Я заметил кровь на губке.
- Сейчас обработаем спиртом, - сказала сестра. - Немножко пощиплет.
Стажеры разглядывали мою рану и переговаривались.
- Запишите так: на правом виске поверхностная рана длиной шесть сантиметров.
Я едва почувствовал пощипывание. Спирт был прохладный и почти не раздражал. Стажер вставил в держатель изогнутую хирургическую иглу. Медсестра посторонилась, и он чуть повернул мою голову. Я боялся, что будет больно, но ощутил лишь легкое покалывание. Стажер сказал:
- Чертовски острое орудие. Можно подумать, что его полоснул хирург.
- Нож?
- Возможно, хотя сомневаюсь.
Медсестра перетянула мне руку жгутом и взяла кровь.
- Пожалуй, стоит ввести ему противостолбнячную сыворотку, - не прекращая штопать меня, рассудил стажер. - И пенициллин. - Обращаясь ко мне, он добавил:
- Если «да», моргните один раз. «Нет» - два. У вас нет аллергии на пенициллин?
Я дважды моргнул.
- Вы уверены?
Я моргнул один раз.
- Хорошо, - сказал стажер и возобновил занятия рукоделием, вышивая у меня на лбу. Сестра сделала мне два укола. Еще один стажер молча осматривал меня.
Должно быть, я опять лишился чувств. А когда очнулся, то увидел возле своей головы громоздкий рентгеновский аппарат. И услышал чей-то раздраженный голос:
- Осторожнее, осторожнее.
Я снова потерял сознание и очухался уже в другой палате - на сей раз с салатовыми стенами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73