Стажеры просматривали на просвет еще мокрые рентгеновские снимки и обменивались впечатлениями. Потом один из них подошел ко мне.
- Похоже, вы легко отделались, - сказал он. - Вероятно, у вас расшатались два-три зуба, но никаких трещин не видно.
В голове прояснилось. Настолько, что я наконец смог спросить их:
- Вы показывали снимки рентгенологу?
Стажеры замерли, мигом поняв, что я имею в виду. Читать снимки черепа чертовски трудно, тут нужен наметанный глаз. Впрочем, они явно не задумались о том, как я вообще догадался задать такой вопрос.
- Рентгенолога сейчас нет.
- Где он?
- Пошел в кафетерий.
- Приведите его, - велел я. Во рту было сухо, челюсть болела, и я еле шевелил языком. Подняв руку, я коснулся щеки и нащупал здоровенную опухоль, тоже очень болезненную. Неудивительно, что стажеры опасались трещин.
- Какое у меня число?
- Прошу прощения, сэр?
Я не мог внятно произносить слова, и стажеры плохо понимали меня.
- Я спрашиваю, какое у меня гематокритное число?
Они переглянулись.
- Сорок, сэр.
- Дайте воды.
Один из стажеров отправился за водой, второй как-то странно посмотрел на меня, словно впервые узнал о том, что я - человек.
- Вы врач, сэр?
- Нет, - ответил я. - Просто просвещенный пигмей.
Стажер смутился и достал записную книжку.
- Вы когда-нибудь лежали в нашей больнице, сэр?
- Нет, - ответил я. - И не намерен ложиться.
- Сэр, вы поступили к нам с глубокой раной…
- Черт с ней. Дайте зеркало.
- Зеркало?
Я вздохнул:
- Да, зеркало. Чтобы я мог посмотреть, хорошо ли меня заштопали.
- Сэр, если вы врач…
- Принесите зеркало.
И зеркало, и стакан воды прибыли на удивление быстро. Сначала я взял стакан и единым духом осушил его. Вода показалась мне чертовски вкусной.
- Вы бы помедленнее, сэр, - посоветовал стажер.
- Сорок - не такое уж плохое гематокритное число, - ответил я ему, поднимая зеркало повыше и изучая порез на лбу. Я злился на врачей, и это помогало забыть о боли. Разрез был ровный, плавно изогнутый и шел от брови к уху. Мне наложили примерно двадцать швов.
- Давно меня привезли? - спросил я.
- Час назад, сэр.
- Перестаньте величать меня сэром и возьмите новую пробу на гематокритное число, - велел я им. - Надо выяснить, нет ли у меня внутреннего кровоизлияния.
- Пульс у вас всего семьдесят пять, сэр, а цвет кожи…
- Действуйте!
Повинуясь моим указаниям, стажеры взяли еще одну пробу, пять кубиков.
- Господи! - в сердцах воскликнул я. - Это же всего-навсего гематокрит!
Стажер виновато взглянул на меня и поспешно вышел. Видимо, работа в неотложке не идет на пользу. Ребята слишком расхлябаны. Чтобы установить гематокритное число, нужно не больше одного кубика крови. Достаточно проколоть палец.
- Меня зовут Джон Берри, - сообщил я другому стажеру. - Патологоанатом из Линкольновской.
- Да, сэр.
- Не надо записывать.
- Да, сэр, - он отложил блокнот.
- Я не ложусь в больницу, так что не нужно оформлять никаких бумаг.
- Сэр, на вас напали грабители…
- А вот и нет. Я споткнулся и упал. По собственной глупости.
- Сэр, характер увечий показывает…
- Мне плевать, если характер увечий отличается от описанного в учебниках. Я сообщил вам, что случилось, и дело с концом.
- Сэр…
- Не надо спорить, - отрезал я.
На белом халате стажера запеклись капельки крови. Надо полагать, моей.
- На лацкане нет таблички с именем, - заметил я.
- Так точно.
- Лучше бы нацепили. Мы, больные, не любим общаться незнамо с кем.
Стажер глубоко вздохнул.
- Сэр, я студент четвертого курса.
- О, боже.
- Сэр…
- Послушай, сынок, лучше тебе сразу кое-что уразуметь, - сказал я, радуясь тому, что впал в ярость: ведь она давала мне силы. - Может, тебе и интересно провести месяц стажировки в неотложке, но для меня все происходящее - далеко не забава. Позови доктора Хэммонда.
- Кого, сэр?
- Доктора Хэммонда, старшего ординатора.
- Хорошо, сэр.
Стажер пошел прочь, а я подумал, что, вероятно, был чересчур суров с ним. В конце концов, он только учился. И, похоже, был славным малым.
- Кстати, это ты накладывал швы? - спросил я.
- Да, - после долгого неловкого молчания ответил он.
- Хорошая работа.
Стажер улыбнулся:
- Спасибо, сэр.
- Перестаньте «сэрить». Ты осмотрел рану, прежде чем зашить ее?
- Да, с…Да.
- Какое у тебя впечатление?
- Разрез удивительно ровный. Мне показалось, что он сделан бритвой.
Я усмехнулся:
- А может, скальпелем?
- Простите?
- По-моему, вам предстоит довольно интересная ночь, - ответил я. - Позови Хэммонда.
***
Когда я остался один, боль снова взяла меня в оборот, вытеснив все мысли. Особенно сильно болел желудок, как будто я проглотил шар для игры в кегли. Я перевернулся на бок. Стало полегче. А вскоре появился Хэммонд в сопровождении вышеупомянутого студента четвертого курса.
- Привет, Джон, - сказал он.
- Привет, Нортон, как делишки?
- Я не видел, как тебя привезли, иначе…
- Неважно. Твои ребята прекрасно справились.
- Что с тобой стряслось?
- Несчастный случай.
- Тебе еще повезло, - рассудил Нортон, осмотрев рану. - Порез неглубокий. Кровь хлестала струей, хотя по гематокритному числу этого не скажешь.
- У меня большая селезенка.
- Возможно. Как ты себя чувствуешь?
- Погано.
- Голова болит?
- Уже не так сильно.
- Тошнота? Сонливость?
- Да брось ты, Нортон.
- Лежи спокойно. - Он достал маленький фонарик и осмотрел мои зрачки, потом взял офтальмоскоп и проверил глазное дно, после чего занялся руками и ногами, дабы убедиться, что они не утратили чувствительность.
- Видишь, - сказал я, - все в порядке.
- Возможно, у тебя гематома.
- Черта с два.
- Я хочу, чтобы ты остался на сутки. Понаблюдаем.
- Не получится. - Я сел на постели и поморщился от боли в желудке. - Помоги мне встать.
- Боюсь, что твоя одежда…
- Искромсана в клочья? Я знаю. Раздобудь мне белый халат.
- Белый халат? Это еще зачем?
- Я хочу быть на ногах, когда привезут остальных.
- Каких еще остальных?
- Потерпи немного, - ответил я.
Студент спросил, какой у меня размер, и отправился за халатом, но Хэммонд удержал его.
- Минутку. - Он повернулся ко мне:
- Халат ты получишь, но при одном условии.
- Господи, Нортон, нет у меня никакой гематомы, разве что субдуральная, а она может проявиться и через несколько недель или месяцев.
- А может, эпидуральная.
- На снимках черепа не видно ни одной трещины.
Эпидуральная гематома образуется внутри черепной коробки при разрыве артерии вследствие пролома кости. Такое кровоизлияние увеличивает давление на мозг и может привести к смерти.
- Ты сам сказал, что рентгенолог еще не видел их.
- Боже мой, Нортон, я же не восьмидесятилетняя старуха…
- Я дам тебе белый халат, если ты пообещаешь остаться тут до утра.
- Но не оформляй госпитализацию.
- Ладно, проведешь ночь в неотложке.
Я нахмурился. Похоже, выхода не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
- Похоже, вы легко отделались, - сказал он. - Вероятно, у вас расшатались два-три зуба, но никаких трещин не видно.
В голове прояснилось. Настолько, что я наконец смог спросить их:
- Вы показывали снимки рентгенологу?
Стажеры замерли, мигом поняв, что я имею в виду. Читать снимки черепа чертовски трудно, тут нужен наметанный глаз. Впрочем, они явно не задумались о том, как я вообще догадался задать такой вопрос.
- Рентгенолога сейчас нет.
- Где он?
- Пошел в кафетерий.
- Приведите его, - велел я. Во рту было сухо, челюсть болела, и я еле шевелил языком. Подняв руку, я коснулся щеки и нащупал здоровенную опухоль, тоже очень болезненную. Неудивительно, что стажеры опасались трещин.
- Какое у меня число?
- Прошу прощения, сэр?
Я не мог внятно произносить слова, и стажеры плохо понимали меня.
- Я спрашиваю, какое у меня гематокритное число?
Они переглянулись.
- Сорок, сэр.
- Дайте воды.
Один из стажеров отправился за водой, второй как-то странно посмотрел на меня, словно впервые узнал о том, что я - человек.
- Вы врач, сэр?
- Нет, - ответил я. - Просто просвещенный пигмей.
Стажер смутился и достал записную книжку.
- Вы когда-нибудь лежали в нашей больнице, сэр?
- Нет, - ответил я. - И не намерен ложиться.
- Сэр, вы поступили к нам с глубокой раной…
- Черт с ней. Дайте зеркало.
- Зеркало?
Я вздохнул:
- Да, зеркало. Чтобы я мог посмотреть, хорошо ли меня заштопали.
- Сэр, если вы врач…
- Принесите зеркало.
И зеркало, и стакан воды прибыли на удивление быстро. Сначала я взял стакан и единым духом осушил его. Вода показалась мне чертовски вкусной.
- Вы бы помедленнее, сэр, - посоветовал стажер.
- Сорок - не такое уж плохое гематокритное число, - ответил я ему, поднимая зеркало повыше и изучая порез на лбу. Я злился на врачей, и это помогало забыть о боли. Разрез был ровный, плавно изогнутый и шел от брови к уху. Мне наложили примерно двадцать швов.
- Давно меня привезли? - спросил я.
- Час назад, сэр.
- Перестаньте величать меня сэром и возьмите новую пробу на гематокритное число, - велел я им. - Надо выяснить, нет ли у меня внутреннего кровоизлияния.
- Пульс у вас всего семьдесят пять, сэр, а цвет кожи…
- Действуйте!
Повинуясь моим указаниям, стажеры взяли еще одну пробу, пять кубиков.
- Господи! - в сердцах воскликнул я. - Это же всего-навсего гематокрит!
Стажер виновато взглянул на меня и поспешно вышел. Видимо, работа в неотложке не идет на пользу. Ребята слишком расхлябаны. Чтобы установить гематокритное число, нужно не больше одного кубика крови. Достаточно проколоть палец.
- Меня зовут Джон Берри, - сообщил я другому стажеру. - Патологоанатом из Линкольновской.
- Да, сэр.
- Не надо записывать.
- Да, сэр, - он отложил блокнот.
- Я не ложусь в больницу, так что не нужно оформлять никаких бумаг.
- Сэр, на вас напали грабители…
- А вот и нет. Я споткнулся и упал. По собственной глупости.
- Сэр, характер увечий показывает…
- Мне плевать, если характер увечий отличается от описанного в учебниках. Я сообщил вам, что случилось, и дело с концом.
- Сэр…
- Не надо спорить, - отрезал я.
На белом халате стажера запеклись капельки крови. Надо полагать, моей.
- На лацкане нет таблички с именем, - заметил я.
- Так точно.
- Лучше бы нацепили. Мы, больные, не любим общаться незнамо с кем.
Стажер глубоко вздохнул.
- Сэр, я студент четвертого курса.
- О, боже.
- Сэр…
- Послушай, сынок, лучше тебе сразу кое-что уразуметь, - сказал я, радуясь тому, что впал в ярость: ведь она давала мне силы. - Может, тебе и интересно провести месяц стажировки в неотложке, но для меня все происходящее - далеко не забава. Позови доктора Хэммонда.
- Кого, сэр?
- Доктора Хэммонда, старшего ординатора.
- Хорошо, сэр.
Стажер пошел прочь, а я подумал, что, вероятно, был чересчур суров с ним. В конце концов, он только учился. И, похоже, был славным малым.
- Кстати, это ты накладывал швы? - спросил я.
- Да, - после долгого неловкого молчания ответил он.
- Хорошая работа.
Стажер улыбнулся:
- Спасибо, сэр.
- Перестаньте «сэрить». Ты осмотрел рану, прежде чем зашить ее?
- Да, с…Да.
- Какое у тебя впечатление?
- Разрез удивительно ровный. Мне показалось, что он сделан бритвой.
Я усмехнулся:
- А может, скальпелем?
- Простите?
- По-моему, вам предстоит довольно интересная ночь, - ответил я. - Позови Хэммонда.
***
Когда я остался один, боль снова взяла меня в оборот, вытеснив все мысли. Особенно сильно болел желудок, как будто я проглотил шар для игры в кегли. Я перевернулся на бок. Стало полегче. А вскоре появился Хэммонд в сопровождении вышеупомянутого студента четвертого курса.
- Привет, Джон, - сказал он.
- Привет, Нортон, как делишки?
- Я не видел, как тебя привезли, иначе…
- Неважно. Твои ребята прекрасно справились.
- Что с тобой стряслось?
- Несчастный случай.
- Тебе еще повезло, - рассудил Нортон, осмотрев рану. - Порез неглубокий. Кровь хлестала струей, хотя по гематокритному числу этого не скажешь.
- У меня большая селезенка.
- Возможно. Как ты себя чувствуешь?
- Погано.
- Голова болит?
- Уже не так сильно.
- Тошнота? Сонливость?
- Да брось ты, Нортон.
- Лежи спокойно. - Он достал маленький фонарик и осмотрел мои зрачки, потом взял офтальмоскоп и проверил глазное дно, после чего занялся руками и ногами, дабы убедиться, что они не утратили чувствительность.
- Видишь, - сказал я, - все в порядке.
- Возможно, у тебя гематома.
- Черта с два.
- Я хочу, чтобы ты остался на сутки. Понаблюдаем.
- Не получится. - Я сел на постели и поморщился от боли в желудке. - Помоги мне встать.
- Боюсь, что твоя одежда…
- Искромсана в клочья? Я знаю. Раздобудь мне белый халат.
- Белый халат? Это еще зачем?
- Я хочу быть на ногах, когда привезут остальных.
- Каких еще остальных?
- Потерпи немного, - ответил я.
Студент спросил, какой у меня размер, и отправился за халатом, но Хэммонд удержал его.
- Минутку. - Он повернулся ко мне:
- Халат ты получишь, но при одном условии.
- Господи, Нортон, нет у меня никакой гематомы, разве что субдуральная, а она может проявиться и через несколько недель или месяцев.
- А может, эпидуральная.
- На снимках черепа не видно ни одной трещины.
Эпидуральная гематома образуется внутри черепной коробки при разрыве артерии вследствие пролома кости. Такое кровоизлияние увеличивает давление на мозг и может привести к смерти.
- Ты сам сказал, что рентгенолог еще не видел их.
- Боже мой, Нортон, я же не восьмидесятилетняя старуха…
- Я дам тебе белый халат, если ты пообещаешь остаться тут до утра.
- Но не оформляй госпитализацию.
- Ладно, проведешь ночь в неотложке.
Я нахмурился. Похоже, выхода не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73