Несмотря на то, что вооружение каждого состояло лишь из предписанного
правилами воровского ножа с серебряной рукояткой - это оружие
использовалось лишь в междоусобных разборках и являлось скорее символом
принадлежности к Цеху - оба вора чувствовали себя в безопасности: их
сопровождали трое надежных профессиональных убийц, нанятых на вечер в
Братстве Душегубов, причем один следовал далеко впереди в качестве
головного дозора, а двое других двигались сзади, составляя арьергард и
главную ударную силу; все трое перемещались, понятное дело, почти
незаметно, ведь эскорт подобного рода не должен бросаться в глаза - так,
по крайней мере, считал Кровас, великий магистр Цеха Воров.
И словно всего этого было недостаточно, чтобы Слевьяс и Фиссиф
чувствовали себя в полной безопасности, рядом с ними, в тени у домов
бесшумно скользило если и не вполне уродливое, то во всяком случае
какое-то большеголовое существо, которое могло быть или крошечной
собачонкой, или котом-недомерком, или гигантской крысой. Порою оно
довольно бесцеремонно, словно желая ободрить воров, подбегало к их
осторожным, обутым в войлочные туфли ногам, но тут же снова пряталось в
самую густую тень.
Да и нельзя сказать, что спутники были в полном восторге от этого
последнего стража. Отойдя шагов на сорок от лавки Дженгао, Фиссиф,
продолжая идти на цыпочках, изогнул свои пухлые губы и тихонько шепнул в
принадлежащее Слевьясу ухо с крупной мочкой:
- Будь я проклят, если мне нравится этот выкормыш Христомило, который
болтается у нас под ногами, - неважно, охраняет он нас или нет. Плохо, что
Кровас взял на работу или вынужден был взять чародея весьма сомнительной,
если не сказать сильнее, репутации и внешности, но...
- Заткни хлебало! - еще тише прошипел Слевьяс.
Пожав плечами, Фиссиф умолк и стал с еще большей настороженностью
озираться, особое внимание обращая на дорогу впереди.
В той стороне, куда они направлялись, у перекрестка с Золотой улицей,
Чистоганную пересекала закрытая галерея, располагавшаяся на уровне второго
этажа и соединявшая два дома, в которых помещались мастерские знаменитых
каменотесов и скульпторов Роккермаса и Слаарга. Фронтоны обоих домов были
украшены неглубокими портиками с непропорционально большими колоннами
разнообразных ордеров, выполнявшими скорее рекламную, нежели
конструктивную функцию.
Из-под галереи послышались два тихих коротких свистка, которыми
шедший впереди наемник возвещал: засады или чего-либо подозрительного нет,
на улице Желтого Дьявола тоже чисто.
Фиссиф вовсе не обрадовался этому сигналу. Сказать по правде,
толстому вору нравилось чувство настороженности и даже страха, во всяком
случае до известных пределов. С трудом сдерживаемая внутренняя паника
заставляла его сердце биться чаще и ощущать всю полноту жизни даже острее,
чем забавы с женщинами, которые он время от времени себе позволял. Поэтому
он пристально уставился сквозь редкий, отдававший сажей смог, на фронтоны
и галерею домов Роккермаса и Слаарга, приближаясь к ним вместе со
Слевьясом с виду ленивым, но довольно быстрым шагом.
В стене закрытой галереи было прорезано четыре небольших оконца, а
между ними в нишах стояли - тоже в качестве рекламы - три гипсовые статуи
в натуральную величину, несколько изъеденные многолетней непогодой и
окрашенные в различные оттенки серого цвета таким же многолетним смогом.
Проходя перед ограблением мимо этих домов, Фиссиф успел рассмотреть
статуи, бросив на них через плечо быстрый, но проницательный взгляд. И
теперь ему показалось, что правая статуя претерпела какие-то неуловимые
изменения. Она представляла человека среднего роста в плаще с капюшоном,
который задумчиво стоял, скрестив руки на груди. Впрочем, нет, происшедшие
изменения не были такими уж неуловимыми: теперь, как показалось Фиссифу,
плащ, капюшон и лицо статуи приобрели более ровный темно-серый оттенок,
черты ее лица стали более резкими, менее изъеденными временем, и - толстый
вор готов был поклясться в этом - сама статуя сделалась ниже ростом!
Более того: прямо под нишей появилась груда серых и белых камней,
которых прежде тут, вроде, не было. Фиссиф попытался припомнить: не слышал
ли он среди суматохи налета, среди всего этого оживления, когда они душили
леопарда, оглоушивали хозяина лавки, и всего прочего - не слышал ли он
какого-нибудь отдаленного грохота, и теперь ему казалось, что так оно и
было. Живое воображение помогло ему представить дыру или даже дверь позади
статуи, откуда последняя могла получить сильный толчок и обрушиться на
какого-нибудь прохожего, к примеру, на него или Слевьяса; он подумал, что
правая статуя была разбита в процессе испытания ловушки и потом заменена
ей подобной.
Когда они со Слевьясом будут проходить под галереей, нужно не
спускать глаз со всех трех статуй. Если он увидит, что одна из них
покачнулась, отпрыгнуть в сторону не составит никакого труда. Но если
такое случится, следует ли ему столкнуть Слевьяса с опасного места? Это
нужно хорошенько обмозговать.
Затем неуемное внимание Фиссифа переключилось на портики с колоннами.
Колонны, очень толстые и ярда три высотой, были расставлены через
неправильные интервалы и различались между собой формой и расположением
каннелюр, поскольку Роккермас и Слаарг слыли авангардистами и придавали
большое значение впечатлению незаконченности, беспорядочности и
неожиданности своих творений.
Однако Фиссифу, который был уже начеку, показалось, что элемент
неожиданности усилился, поскольку под одним из портиков стало на одну
колонну больше, по сравнению с тем, что было недавно, когда он проходил
здесь. Которая из колонн была новой, он с точностью сказать не мог, но был
уверен, что таковая появилась.
Поделиться своими подозрениями со Слевьясом? Вот-вот, а тот снова
зашипит на него, и в его тусклых глазках снова блеснет презрение.
Поперечная галерея была уже совсем близко. Фиссиф бросил взгляд на
правую статую и заметил еще кое-какие ее отличия от той, которую запомнил.
Несмотря на то, что она была ниже ростом, ее осанка сделалась более
прямой, а в выражении темно-серого лица теперь присутствовало не столько
философское раздумье, сколько презрительная ухмылка, пронырливость и явное
самомнение.
Впрочем, когда они со Слевьясом оказались под галереей, ни одна из
статуй на них не рухнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55