Смущают Листа и материальные заботы. Он понима­ет, что должен или избрать обеспечивающую надежное существование должность капельмейстера, или продол­жать ненавистную ему, но приносящую значительный доход карьеру пианиста-виртуоза.
15 июня. Лист и Мари д'Агу оставляют Рим.
С сознанием уходящей любви, со все возрастающим раздражением друг против друга, с желанием бежать от самих себя они едут сперва в Лукку.
Лето они проводят в Лукке.
Здесь Лист узнает, что на родине Бетховена, в Бонне, собираются воздвигнуть памятник великому компози­тору, но сбор средств на него дал пока всего лишь 424 франка.
3 октября. Лист в Пизе. Отсюда он пишет в Бонн комитету по сооружению памятника Бетховену: «Так как подписка на монумент Бетховену подвигается мед­ленно и потому выполнение его является делом ещё весь­ма отдаленным, то я вношу следующее предложение. Сумму, недостающую для сооружения памятника, я восполню из своих средств, не требуя при этом никаких особых преимуществ, кроме права выбрать скульптора. Это флорентийский скульптор Бартолини, который считается первым мастером Италии».
Берлиозу Лист пишет: «Нужно положить конец этой канители; столь медленный сбор средств оскорбителен для памяти Бетховена. Такие, с трудом, по грошу со­бранные пожертвования не достойны памяти Бетхове­на! Что за позор для всех и как горько это нам, музыкан­там!»
Осенью пути Листа и Мари д'Агу расходятся. Мари возвращается в Париж одна. Мать Листа, у которой живут его дети, начинает вести отдельное хозяйство.
Лист отправляется в Вену, полный решимости отту­да, наконец, поехать в Венгрию.
На этом заканчивается большая глава в книге жизни Листа. После нескольких лет учения и странствий моло­дой Лист становится зрелым человеком, выбирает неза­висимость и карьеру гастролирующего по Европе пиа­ниста-виртуоза. Первый путь ведет его на родину, в Венгрию.
16 ноября. Лист прибывает в Вену. Здесь он дает шесть утренних концертов. И на этот раз все билеты на них распроданы. Наибольший успех приносит ему исполнение транскрипций «Лесного царя» Шуберта и Шестой симфонии Бетховена.
6 декабря. Из дневника Терезы Вальтер: «В понедель­ник перед полуднем концерт Листа, от которого я в со­вершенном восторге. Его гениальное исполнение таких произведений, как соната фа минор Бетховена, песни Шуберта и его собственная, очень красивая фантазия на темы „Лючии ди Ламмермур" восхитило меня, поко­рило, вызвало настоящий душевный подъем».
Серию концертов прерывает болезнь Листа. Лежа в постели, он пишет письмо председателю Пешт-Будайского музыкального общества графу Лео Фештетичу (1800-1884):
«Любезный граф! Вы хотите, чтобы я ещё в этом году был в Пеште? Право, не знаю. Во всяком случае Вам грозит опасность, что между 18 и 22 декабря я буду там. Я появлюсь несколько постаревшим, более зрелым и, позволю себе сказать, более искусным музыкантом, чем тот, кого Вы знали в предыдущем году, ибо с тех пор я много работал в Италии. Я надеюсь, что Вы сохранили добрую память обо мне и я всегда могу рассчитывать на Вашу, столь милую моему сердцу дружбу».
В ответном письме граф Фештетич зовет Листа при­ехать в Венгрию. Первая поездка Листа в Венгрию - вступление к периоду жизни гастролирующего пиани­ста-виртуоза (1839-1847).
18 декабря. Лист прибывает в Пожонь. Местом своего первого выступления на венгерской земле он избирает город, бывший свидетелем его детских успехов и высоко оценивший его.
Рано утром восторженная толпа ожидает прибытия Листа у моста через Дунай. Как раз тогда в городе заседал венгерский сейм, созванный на 1839-1940 гг. Это был один из так называемых реформистских сей­мов, постоянно действовавших с 1825 года, на которых депутаты-венгры стали говорить по-венгерски и выно­сить такие решения, как, например, то, что крестьянин за выкуп может освободиться из-под власти помещика, может владеть собственностью; далее, что все, даже не подлежащие обложению налогами дворяне, обязаны платить в будущем мостовую пошлину за переход через Цепной мост, первый в Венгрии постоянный мост через Дунай. К этому времени в Венгрии усиливается движе­ние за равные для всех права перед законом, за свободу мысли. Ширится и крепнет единый фронт против Габс­бургов, организованно выступает магнатская оппози­ция во главе с графом Лайошем Баттяни.
19 декабря. В 9 часов утра Лист пишет из Пожони Мари: «О, моя дикая и далекая родина! О, мои друзья, аминь! Я приехал в Пресбург в 5 часов утра. Сегодня в полдень мой первый концерт. Вчера ужин у графа Бат­тяни (в настоящее время лидер оппозиции в Венгрии), визит к Сечени, бывшему со мной безукоризненно любез­ным. Из-за пештского моста он почти полностью поте­рял свою популярность, но человек он чрезвычайно выда­ющийся. Большой вечер у губернатора Фиуме господина Киша, где присутствовали все и вся и где я фигурировал в качестве героя дня».
В ходе встреч с выдающимися политическими деяте­лями страны, лидерами движения за реформы Лист знакомится с общественными проблемами Венгрии, с её трудностями. Эти встречи и беседы укрепляют его убеждение, что ему следует своими выступлениями влить свежую струю в музыкальную жизнь страны. Но эти встречи привлекают внимание и австрийской тай­ной полиции. В одном из донесений говорится, что «зав­тра в 12 часов состоится концерт Листа, который ник­то не хочет пропустить, на завтра отменяются заседа­ния сейма, и Комитет семи прекратит свое заседание в 11 часов».
Новое письмо к Мари из Пожони, написанное в тот же четверг 19 декабря, но в два часа дня: «Только что закончился мой концерт. Восторг неописуем... Посколь­ку в конце аплодисменты не прекращались, я сыграл ещё одну венгерскую мелодию (ту, которую любите и Вы), и с первых же тактов её встретили возгласы „Эльен! Эльен!", что растрогало меня до слез».
20 декабря. Новый концерт. На этот раз благотвори­тельный, в пользу бедняков. Лист играет в театре, зал которого - явление для Пожони редкое - переполнен.
Из письма к Мари: «В афише было объявлено, что я выступаю только с одной пьесой... но так так публика не переставала вызывать меня, я вынужден был вновь сесть за рояль. Аплодисменты удвоились, и когда, нако­нец, я взял первые аккорды „Ракоци-марша" (чрезвычай­но популярная в Венгрии мелодия, которую я только что обработал на свой лад) весь зал закричал „Эльен! Эльен!"... Немногим позже я нанес визит графине Бат­тяни в её ложе (сливки пресбургской аристократии). Едва я открыл дверь, как дамы начали аплодировать, публика стала подражать дамам и при моем вступлении в ложу дружно аплодировала. После театра меня пред­ставили в казино, где я проиграл в вист около пятидеся­ти франков, что в этот вечер мало огорчило меня».
21 декабря. Из донесения австрийской тайной поли­ции:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70