15 июня. Лист возвращается в Рим. Перед отъездом из Пешта он в дружеском кругу музыкантов и любите­лей искусства рассказывает, что хотел бы осенью в Пеште дирижировать своими произведениями в шести филармонических концертах.
В конце июня Лист из Рима едет в Тюрингию.
29 июня. Лист приезжает в Веймар. Он останавливает­ся в Альтенбурге, в так называемой «голубой комнате». Но узнав, что остальные части здания сданы внаем, покидает замок.
6 июля. В Риме в Зале Данте под управлением Сгамбати исполняют шесть эпизодов (из четырнадцати) орато­рии «Христос»: всю первую часть («Рождественская оратория») и 8-й эпизод из второй части. Однако рим­ские газеты даже не упомянули об этом концерте.
В августе Лист по приглашению герцога Карла-Александра руководит в Веймаре репетициями «Леген­ды о святой Елизавете».
Он едет в Мейнинген, затем в Эйзенах, чтобы репети­ровать и с тамошними хорами.
28 августа. На празднестве по случаю 800-летия Вартбурга исполняют «Легенду о святой Елизавете». Публика бурно приветствует Листа.
29 августа. Исполнение «Легенды о святой Елизаве­те» в Эйзенахе проходит с таким же успехом.
Герцог Карл-Александр просит Листа вновь посе­литься в Веймаре, но Лист не дает определенного отве­та.
Он едет в Мюнхен, чтобы увидеться с Козимой и Бюловым. Козима и Ганс уже стоят на пороге полного разрыва.
В мюнхенском оперном театре Лист слушает «Тангейзера» и «Лоэнгрина». Обе вагнеровские оперы имеют огромный успех. На спектаклях присутствует и бавар­ский король Людовик II. Нет только Вагнера, который покинул Мюнхен и поселился в Швейцарии, в местечке Трибшен, в вилле на берегу фирвальдштедтского озера.
9 октября. Лист приезжает к Вагнеру в Трибшен. Они вместе играют «Мейстерзингеров». Обсуждают отно­шения Вагнера с Козимой. Несмотря на все просьбы Листа Козима решает оставить Бюлова и связать свою жизнь с Вагнером, что чрезвычайно огорчает Листа. На долгие годы его отношения с Вагнером и Козимой по­лностью прерываются.
Осенью Лист отказывается от предполагавшейся по­ездки в Пешт, так как его планы относительно концер­тов оказались неосуществимыми.
В конце октября он возвращается в Италию. Не­сколько дней проводит во Флоренции. «Только в пятни­цу (в день всех святых) мне удалось сесть на француз­ской пароход, идущий через Чивитавеккья в Ливорно, и в субботу вечером я был дома, в своем жилище в Санта Франческа Романа».
11 ноября. Из письма Листа к Анталу Аугусу: «Я намереваюсь в течение года не покидать Рим. Зима здесь, по всей вероятности, будет очень тихой; правда, ждут приезда множества иностранцев, но мне это совершенно безразлично. У меня нет времени на визиты, так как в этом году, после того как я закончил „Коронационную мессу", я все ещё не смог приступить к новой работе, а потому не собираюсь понапрасну растрачивать свои дни. Если я не занимаюсь в день четыре-пять часов ком­позицией, у меня портится настроение и я начинаю со­мневаться в своем праве на существование в этом мире».
1868
Большую часть года Лист проводит в Риме.
Круг наиболее близких ему друзей состоит из русско­го дипломата барона Мейендорфа и его жены, урожден­ной Горчаковой, немецкого археолога Хельбига и его жены, историка Грегоровиуса и одного из любимых учеников Листа, Джованни Сгамбати.
2 февраля. Лист получает письмо от находящегося в Веймаре Алексея Константиновича Толстого, премье­ра драмы которого «Смерть Иоанна Грозного» в вей­марском театре состоялась 30 января.
В память о своих умерших детях Лист пишет «Рекви­ем» для мужского хора.
21 июня. Лист играет перед папой.
В обществе аббата Антонио Сольфанелли он посеща­ет несколько маленьких итальянских городов.
Летом Лист вновь поселяется в Тиволи, на романтической вилле д'Эсте, где дни его протекают в сочинении, занятиях с учениками и работе над современной школой игры на фортепьяно «Технические упражнения».
Начиная с июля Козима находится у Вагнера в Трибшене.
16 ноября. Козима окончательно покидает мужа и вместе с двумя младшими детьми переселяется к Ваг­неру.
12 декабря. Из письма Листа Бюлову, которого те­перь, после всего случившегося, он любит ещё сильнее: «Дорогой мой мальчик... я непрерывно думаю о Вас, одоб­ряю Вас, дивлюсь Вам и люблю всей душой... Об одном только надо Вам лучше заботиться: о здоровье; очень прошу, думайте о нем немного больше... В первые дни января я поеду отсюда прямо в Веймар».
18 декабря. В Рим приезжает американский поэт Ген­ри Уодсуорт Лонгфелло (1807-1882). В мастерской свое­го друга, американского художника-портретиста Джорджа Хирли его внимание приковывает написан­ный последним портрет Листа.
«Картина, которую Лонгфелло в моей мастерской все время рассматривал, - пишет Хирли, - была портретом сидящего за роялем Листа. Недавно я его так написал. Я рассказал Лонгфелло, что во время сеансов Лист часа­ми играл мне, и обратил его внимание на ту тщатель­ность, с которой я выписал руки; исключительно изящ­ные, нервные, хорошо вылепленные, они выражали страстную, беспокойную натуру их владельца. В эти дни Лист как раз вступил в низшие братства духовного ор­дена и жил в одном из старых монастырей возле Фору­ма. Лонгфелло хотел с ним познакомиться, а так как я остался со своей моделью в добрых отношениях, то попросил у Листа разрешения представить ему амери­канского поэта».
29 декабря. После знакомства с ранними произведе­ниями молодого, тогда ещё никому неизвестного Грига (1843-1907), Лист пишет ему: «Я рад высказать то искреннее удовлетворение, которое вызвала у меня Ваша соната. Она свидетельствует о мощном, глубоком ком­позиторском таланте, богатом фантазией и содержа­тельном. Если зимой Вам доведется быть в Германии, то посетите меня в Веймаре, чтобы мы могли лучше познакомиться».
31 декабря. Лонгфелло и Хирли посещают Листа в монастыре Санта Франческа.
«Мы позвонили у отдельного входа, ведшего в покои Листа, - пишет Хирли. - ...Аббат сам вышел в перед­нюю, чтобы приветствовать нас, высоко держа в руке римский светильник и освещая им дорогу. Его характер­ная голова с длинными седыми волосами, четко высечен­ные черты лица, проницательные глаза, высокая, строй­ная фигура в одеянии священника, - все это создавало столь захватывающую картину, что мистер Лонгфелло шепнул мне: „Мистер Хирли, таким вы должны напи­сать его для меня". - Наш визит прошел очень приятно, так как Лист, если хотел, был самым обаятельным человеком. Он даже играл нам на превосходном амери­канском рояле, затем показал свое холостяцкое жилье, которое совсем не походило на монашескую келью. Чув­ствовалось, что он хочет произвести на своего знамени­того коллегу приятное впечатление. Видя его друже­любное настроение, я сказал ему, как поразило нас обоих его появление, когда он приближался к нам со светильни­ком в руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70