Вы блондинка? Мне нужна красивая сексуальная белокурая натурщица. Я пишу портреты. Вы могли бы войти в историю искусства. Вы можете быть только натурщицей. Но если вы действительно сексуальны, возможно, вы могли бы стать больше чем просто натурщицей. В любом случае, если вы позвоните мне и если вы сексуальная блондинка, я обязательно приглашу вас на ужин».
– Надо взять на заметку, – сказала я, слегка помахав письмом, перед тем как присоединить Ставроса к куче «да вы что».
Грустно смотреть, как растет эта куча: она была полна полицейскими-стажерами, владельцами похоронных бюро, астрологами, мужчинами по имени Терри и парнем с Акакия-авеню, Биллрикэй, который написал: «Если меня не окажется дома, когда вы позвоните, пожалуйста, оставьте сообщение моим телохранителям, или уборщику бассейна, или домоправителю, или одному из моих пяти камердинеров». Одно письмо было полностью на немецком, а в конверте оказалась фотография парня с гривой каштановых волос до пояса, который написал, что он работает в аэропорту Дюссельдорфа. И еще одно, от программиста по имени Джон, который написал: «Я сексуально ненасытен и ищу великолепную красотку с классным, роскошным бюстом и большим задом».
– Ну, так и оставайся с задом, – сказала Лиззи.
– Господи, взгляни на это! – Я показала ей шоколадку в красной надорванной фольге.
– Не ешь ее! – простонала Лиззи, вырывая у меня шоколадку и бросая в мусорное ведро. – Она может быть отравлена!
Я взглянула на сопровождающее письмо. «О детка, мысль о тебе не давала мне заснуть всю ночь, – писал отправитель. – Ты лишила меня сна. Пожалуйста, детка, не будь со мной так жестока. Знаешь, я очень, очень ТЕБЯ ЛЮБЛЮ».
– Восемьдесят пять процентов этих мужчин сумасшедшие, – подытожила я. – А остальные просто зануды. В письмах повторяются одни и те же скучные фразы: «неизлечимый романтик… у меня собственные волосы… красный „порше"… у меня собственные зубы… гольф в Элгав… почти порвал с двумя бывшими женами… молод духом… пять детей… позвоните мне…».
– Все, хватит, – сказала я вдруг Лиззи. – Больше не могу! Меня от этого тошнит.
– Ладно, остальное разберем в другой раз, но не забудь позвонить биржевому брокеру, – сказала она, уходя. – Биржевой брокер – это было бы прекрасно. Посмотри на меня!
Да, посмотри на Лиззи, подумала я, когда она садилась в свой «мерседес». Она приехала из дома в Хэмпстеде, удачно перестроенного, где теперь семь спален. Но любила ли она своего успешного, но ужасно флегматичного Мартина? Я никогда ее об этом не спрашивала.
Как бы там ни было, я оставила короткое дружеское послание на автоответчике биржевого брокера и затем стала готовиться к великолепной вечеринке для одиноких «Встречи за столом». Быстрый душ, затем черное платье для коктейлей, короткое ожерелье из жемчуга на шею и браслет на руку, босоножки, волосы поднять вверх, тушь на ресницы, губы подкрасить – voil?!
– Ты отлично выглядишь, – великодушно похвалила Кейт, когда зашла за мной в семь.
– Нет, ты выглядишь намного лучше, – сказала я, – и намного моложе.
– О, ты невероятно молодо выглядишь – лет, м-м, на двадцать пять, – подсчитала она.
– А ты на семнадцать, – стояла я на своем. – Уверена, тебя могли бы принять в банду байкеров.
Раз уж мы лучшие подруги, да еще одного возраста и обе не замужем, почему бы нам с Кейт не говорить друг другу самые приятные, тешащие самолюбие комплименты, которые мы должны были бы слышать от мужчин, если бы не наше трагическое и незаслуженное одиночество. По мере того как мы продвигались на юго-восток Лондона, наша уверенность стала сходить на нет.
– Здесь будут доведенные до отчаяния женщины и занудные мужчины, – сказала я, когда мы подходили к загородному клубу «Далвич», расположенному на двенадцати акрах сказочно красивого парка. Интересно, думала я, пока мы поднимались по ступеням, не хихикают ли над нами постоянные члены клуба или это мое разыгравшееся воображение? Я могла бы поклясться, что девушка из «Встреч за столом», отмечая нас в списке, улыбнулась нам мило, но как-то сочувственно.
– Пойдем, – сказала Кейт, когда нас пригласили в общий зал. Она сжала мою руку. – Улыбайся!
Забавно, как человеку свойственно обращать внимание на все негативное. В оранжерее находилось около полутора сотен человек в возрасте от тридцати до пятидесяти пяти, но как-то так получалось, что видела я только мужчин с седыми волосами и женщин d'un certain ?ge, стоявших кучками, напоминая связанных в пуки индюшек в блестящих обертках, продающихся на День благодарения. Сердце у меня упало и скулы свело от необходимости сохранять на лице улыбку. Сущий ад. Что я здесь делаю? Ужасно, ужасно, ужасно! Но затем я заметила нескольких мужчин, которые выглядели очень-даже-ничего-и-вполне-подходяще, – на самом деле некоторые были даже привлекательны, особенно в смокингах. И некоторые девушки были довольно красивые.
– О, вот эта хорошенькая, – шепнула я Кейт, когда мы прогуливались по кругу.
– Мы здесь, чтобы познакомиться с мужчинами, Тиффани, не смотри на женщин. И все время улыбайся.
Это, кажется, сработало. Если вы лучезарно улыбаетесь какому-нибудь абсолютно незнакомому мужчине, он будет лучезарно улыбаться вам в ответ. Затем он подойдет к вам, вежливо представится и спросит, как вас зовут. Господи! Мы пробыли там всего десять минут и уже познакомились с тремя мужчинами каждая! Затем прозвучал гонг и мы отправились в обеденный зал. Оказалось, что я болтаю с высоким блондином аристократической внешности по имени Пирс. И правда, очень-ничего-себе-и-даже-шикарный.
– Полагаю, – сказал он, рассматривая план стола, – вы сидите рядом со мной, Тиффани. Как приятно.
Думаю, это место знакомств действительно изумительное. Такое веселье. Правда. Кругом разговоры. Но был и негативный момент. Итак, я сидела рядом с аристократичным Пирсом, он рассказал мне всю подноготную своего развода, особенно подробно о том, как его жена изменила ему четыре раза, – о, как она могла, думала я про себя, глядя в его голубые глаза. И только я начала повествовать о собственных несчастливых отношениях с мужчинами, по-настоящему заинтересовавшись им и, если честно, едва перемолвившись парой слов с соседом справа, который, правда, выглядел немного грубоватым, а кроме того, он был вполне счастлив, болтая с приятной рыжеволосой девушкой, как вдруг прозвенел гонг.
– Мы предлагаем дамам оставаться на своих местах, а всех джентльменов просим перейти за другой стол и познакомиться с соседками слева, – объявил распорядитель.
Пирс выглядел убитым горем.
– Но я не хочу переходить, – сказал он. – Я и так счастлив там, где сижу.
Кровь прилила к моим щекам. Я смущенно ему улыбнулась.
– Ну, я еще вернусь, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
– Надо взять на заметку, – сказала я, слегка помахав письмом, перед тем как присоединить Ставроса к куче «да вы что».
Грустно смотреть, как растет эта куча: она была полна полицейскими-стажерами, владельцами похоронных бюро, астрологами, мужчинами по имени Терри и парнем с Акакия-авеню, Биллрикэй, который написал: «Если меня не окажется дома, когда вы позвоните, пожалуйста, оставьте сообщение моим телохранителям, или уборщику бассейна, или домоправителю, или одному из моих пяти камердинеров». Одно письмо было полностью на немецком, а в конверте оказалась фотография парня с гривой каштановых волос до пояса, который написал, что он работает в аэропорту Дюссельдорфа. И еще одно, от программиста по имени Джон, который написал: «Я сексуально ненасытен и ищу великолепную красотку с классным, роскошным бюстом и большим задом».
– Ну, так и оставайся с задом, – сказала Лиззи.
– Господи, взгляни на это! – Я показала ей шоколадку в красной надорванной фольге.
– Не ешь ее! – простонала Лиззи, вырывая у меня шоколадку и бросая в мусорное ведро. – Она может быть отравлена!
Я взглянула на сопровождающее письмо. «О детка, мысль о тебе не давала мне заснуть всю ночь, – писал отправитель. – Ты лишила меня сна. Пожалуйста, детка, не будь со мной так жестока. Знаешь, я очень, очень ТЕБЯ ЛЮБЛЮ».
– Восемьдесят пять процентов этих мужчин сумасшедшие, – подытожила я. – А остальные просто зануды. В письмах повторяются одни и те же скучные фразы: «неизлечимый романтик… у меня собственные волосы… красный „порше"… у меня собственные зубы… гольф в Элгав… почти порвал с двумя бывшими женами… молод духом… пять детей… позвоните мне…».
– Все, хватит, – сказала я вдруг Лиззи. – Больше не могу! Меня от этого тошнит.
– Ладно, остальное разберем в другой раз, но не забудь позвонить биржевому брокеру, – сказала она, уходя. – Биржевой брокер – это было бы прекрасно. Посмотри на меня!
Да, посмотри на Лиззи, подумала я, когда она садилась в свой «мерседес». Она приехала из дома в Хэмпстеде, удачно перестроенного, где теперь семь спален. Но любила ли она своего успешного, но ужасно флегматичного Мартина? Я никогда ее об этом не спрашивала.
Как бы там ни было, я оставила короткое дружеское послание на автоответчике биржевого брокера и затем стала готовиться к великолепной вечеринке для одиноких «Встречи за столом». Быстрый душ, затем черное платье для коктейлей, короткое ожерелье из жемчуга на шею и браслет на руку, босоножки, волосы поднять вверх, тушь на ресницы, губы подкрасить – voil?!
– Ты отлично выглядишь, – великодушно похвалила Кейт, когда зашла за мной в семь.
– Нет, ты выглядишь намного лучше, – сказала я, – и намного моложе.
– О, ты невероятно молодо выглядишь – лет, м-м, на двадцать пять, – подсчитала она.
– А ты на семнадцать, – стояла я на своем. – Уверена, тебя могли бы принять в банду байкеров.
Раз уж мы лучшие подруги, да еще одного возраста и обе не замужем, почему бы нам с Кейт не говорить друг другу самые приятные, тешащие самолюбие комплименты, которые мы должны были бы слышать от мужчин, если бы не наше трагическое и незаслуженное одиночество. По мере того как мы продвигались на юго-восток Лондона, наша уверенность стала сходить на нет.
– Здесь будут доведенные до отчаяния женщины и занудные мужчины, – сказала я, когда мы подходили к загородному клубу «Далвич», расположенному на двенадцати акрах сказочно красивого парка. Интересно, думала я, пока мы поднимались по ступеням, не хихикают ли над нами постоянные члены клуба или это мое разыгравшееся воображение? Я могла бы поклясться, что девушка из «Встреч за столом», отмечая нас в списке, улыбнулась нам мило, но как-то сочувственно.
– Пойдем, – сказала Кейт, когда нас пригласили в общий зал. Она сжала мою руку. – Улыбайся!
Забавно, как человеку свойственно обращать внимание на все негативное. В оранжерее находилось около полутора сотен человек в возрасте от тридцати до пятидесяти пяти, но как-то так получалось, что видела я только мужчин с седыми волосами и женщин d'un certain ?ge, стоявших кучками, напоминая связанных в пуки индюшек в блестящих обертках, продающихся на День благодарения. Сердце у меня упало и скулы свело от необходимости сохранять на лице улыбку. Сущий ад. Что я здесь делаю? Ужасно, ужасно, ужасно! Но затем я заметила нескольких мужчин, которые выглядели очень-даже-ничего-и-вполне-подходяще, – на самом деле некоторые были даже привлекательны, особенно в смокингах. И некоторые девушки были довольно красивые.
– О, вот эта хорошенькая, – шепнула я Кейт, когда мы прогуливались по кругу.
– Мы здесь, чтобы познакомиться с мужчинами, Тиффани, не смотри на женщин. И все время улыбайся.
Это, кажется, сработало. Если вы лучезарно улыбаетесь какому-нибудь абсолютно незнакомому мужчине, он будет лучезарно улыбаться вам в ответ. Затем он подойдет к вам, вежливо представится и спросит, как вас зовут. Господи! Мы пробыли там всего десять минут и уже познакомились с тремя мужчинами каждая! Затем прозвучал гонг и мы отправились в обеденный зал. Оказалось, что я болтаю с высоким блондином аристократической внешности по имени Пирс. И правда, очень-ничего-себе-и-даже-шикарный.
– Полагаю, – сказал он, рассматривая план стола, – вы сидите рядом со мной, Тиффани. Как приятно.
Думаю, это место знакомств действительно изумительное. Такое веселье. Правда. Кругом разговоры. Но был и негативный момент. Итак, я сидела рядом с аристократичным Пирсом, он рассказал мне всю подноготную своего развода, особенно подробно о том, как его жена изменила ему четыре раза, – о, как она могла, думала я про себя, глядя в его голубые глаза. И только я начала повествовать о собственных несчастливых отношениях с мужчинами, по-настоящему заинтересовавшись им и, если честно, едва перемолвившись парой слов с соседом справа, который, правда, выглядел немного грубоватым, а кроме того, он был вполне счастлив, болтая с приятной рыжеволосой девушкой, как вдруг прозвенел гонг.
– Мы предлагаем дамам оставаться на своих местах, а всех джентльменов просим перейти за другой стол и познакомиться с соседками слева, – объявил распорядитель.
Пирс выглядел убитым горем.
– Но я не хочу переходить, – сказал он. – Я и так счастлив там, где сижу.
Кровь прилила к моим щекам. Я смущенно ему улыбнулась.
– Ну, я еще вернусь, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105