Бедный Филлип. Должно быть, он так расстроен – увидеть это, да еще в такое время. И я действительно ему сочувствую. Так сильно, что даже передам ему кучу старых журналов «Хелло!», чтобы легче было коротать время в тюрьме.
И тут я проснулась. Черт. Но какое великолепное начало дня. Это и вправду меня развеселило. Потому что Фил Эндерер все-таки виноват. И мне все равно, что говорит мама. Я считаю его виноватым.
«Да, Филлип, это ты виноват», – твердила я через пару дней после встречи с Руби Пенхалион, направляясь в Уэндсворт, в агентство знакомств «Богиня судьбы». «Ты, Филлип, виноват во всем». Я тщательно оделась: на мне был синий костюмчик и самое лучшее зимнее пальто, которое почти не защищало от резкого ветра. Погода стояла как в Сибири. Тяжело работать в такую погоду – отопление у меня в доме никуда не годится. Я сидела на втором этаже, в своей студии, напялив на себя девять одежек – бабушкины штаны, рейтузы, терможилет и три вязаные кофты, шарф, шляпу и митенки, – и писала текст рекламной брошюры о туре «Намибийская Одиссея» для агентства «Кокс энд Кингс» и старалась представить, что я в пустыне, где жара тридцать пять градусов. Сегодня утром было так холодно, что на губах замерз блеск – пришлось счищать лед с губ с помощью зубной нити. Итак, я шла по Уэндсворт-Хай-стрит в поисках «Богини судьбы» и никак не могла ее найти, потому что такие заведения не выставляют напоказ неоновые вывески с большими горящими буквами. Но наконец я его отыскала и скользнула внутрь. Наверху, на лестничной площадке, меня поджидала белокурая женщина приятной внешности лет сорока.
– Здравствуйте, Тиффани. Я – Габриэлла, – сказала она. – Я работаю в агентстве. Проходите. Не хотите ли кофе?
Какая милая женщина. Я сразу почувствовала себя легко и свободно. Мои опасения растаяли, потому что, естественно, очень действует на нервы, когда ты вынуждена держать себя в руках и давать отчет о себе и своих неудачах на любовном фронте совершенно незнакомому человеку, который еще неизвестно, сможет или не сможет тебе помочь. Во всяком случае, она мне действительно понравилась. У нее была хорошая аура. И первая консультация была бесплатной.
– Уверена, мы сможем вам помочь, Тиффани, – сказала она после пятнадцати минут общего разговора.
– А как же мой возраст? – спросила я.
– Что вы имеете в виду?
– Мне сказали в другом агентстве, что я слишком старая.
Она фыркнула:
– Это просто смешно. У вас как раз тот возраст, который нужен, и вы очень привлекательны. Все в порядке.
– Кажется, я люблю вас, – сказала я. На самом деле ничего такого я не сказала.
– Что ж, это большое облегчение, – успокоилась я.
– А теперь мне нужно немного узнать о вашем прошлом, Тиффани.
Через три с половиной часа я закончила рассказывать о своих несчастных отношениях с мужчинами. Она оказалась таким хорошим слушателем.
– Вечернее платье от Лоры Эшли меня доконало, – заключила я. – Хотя, надо сказать, Алекс был неплохим человеком, – добавила я, чтобы она не считала меня слишком придирчивой.
– Ну, из того, что вы мне рассказали, следует, что он скрытый гей.
Мне понравилась прямота, с которой она это сказала, хотя, если честно, я вовсе не хотела, чтобы она так думала, несмотря на то что, когда мы с Алексом бывали вместе в компании, я чувствовала себя так, словно к моей спине была прикреплена табличка: «Мой друг – мужчина!»
– А сейчас я вот что сделаю, – сказала Габриэлла. – Я дам вам просмотреть личные дела, чтобы вы поняли, какого рода мужчин привлекает это агентство. Они образованны, имеют хорошую профессию и стремятся к серьезным отношениям. Мы здесь не делаем упора на брак, – продолжала она, – но можно сказать, что все они ищут постоянных отношений, что очень часто означает брак.
Затем она достала четыре огромные папки на кольцах, с пластиковыми кармашками, распухшие от фотографий. Господи, сотни фотографий – ничего общего с жалкой стопочкой листочков мисс Пенхалион.
– Я оставлю вас одну минут на тридцать, – сказала Габриэлла, взглянув на часы. – Позовите меня, если вам понадобится дальнейшая информация.
Господи, она была такой хорошей. Такой милой. Я чувствовала себя так легко, весело пролистывая анкеты. У меня сразу поднялось настроение. В самом деле поднялось. Главное, есть фотографии. Что очень разумно, думала я. Сразу видно, что человек из себя представляет. Так вот, я сидела там и весело просматривала личные дела от А до К, как вдруг наткнулась на нечто забавное. Я увидела человека, которого знала. Сэма Кларка. Мы учились вместе в начальной школе. Я никогда его не любила. Он был довольно драчливым и часто щипал меня на площадке для игр. И вот теперь он здесь, в «Богине судьбы». В его краткой биографии говорилось, что он инженер по электронике, разведен, имеет троих детей, любит мотоциклы и тяжелый рок. Он не сильно изменился, но волосы почти сплошь поседели. Господи. Ну ладно. Все-таки мир тесен, да? Затем я пролистала раздел от К до П и на этот раз наткнулась еще на одного – Сэнди Риттса, бывшего коллегу Филлипа, который был, честно говоря, немного занудлив. Он звонил мне несколько раз, после того как Филлип меня бросил, но мне удалось от него отвертеться. Я никогда не находила его привлекательным, к тому же с негодованием обнаружила, что его фотография была явно десятилетней давности. Я перевернула еще несколько страниц – там были довольно симпатичные парни: бухгалтер, юрисконсульт и преподаватель, что-то в этом роде. Затем я перешла к разделу от П до Т и увидела еще одного знакомого. Майка Шоу. Главного бухгалтера в «Гёгл Гагл энд Пеготти», с которым я работала семь лет назад. Он был нормальным, но немножко себе на уме, как говорится. Затем я перешла к последнему разделу, от Т до Я, и только перевернула третью анкету, как увидела еще одну очень знакомую фотографию. Дело было в том, что у меня была точно такая же. Это была та самая фотография, которую я послала художнику Эрику, заклеив лицо Алекса. На ней мы с Алексом стояли на лужайке в Глайндборне и смеялись. Я вспомнила, что она нравилась Алексу, и действительно, он на ней хорошо вышел. А я, конечно, была отрезана, хотя можно было заметить кусочек синей шелковой блузки. Я была потрясена. Алекс! Который говорил, что не хочет ни на ком жениться. Алекс, который говорил, что не хочет, чтобы какая-нибудь женщина «трогала его вещи». Алекс, который говорил, что не выносит даже мысли о детях. Алекс, который бросил меня в мой день рождения. Алекс, который угробил целых девять месяцев моей жизни! Цунами удивления, смешанного с тошнотой, захлестнуло меня, и я с трудом перевела дух. Господи боже мой! Из всех брачных агентств во всех городах мира… почему он оказался именно в этом? Это скорее всего давление родителей:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
И тут я проснулась. Черт. Но какое великолепное начало дня. Это и вправду меня развеселило. Потому что Фил Эндерер все-таки виноват. И мне все равно, что говорит мама. Я считаю его виноватым.
«Да, Филлип, это ты виноват», – твердила я через пару дней после встречи с Руби Пенхалион, направляясь в Уэндсворт, в агентство знакомств «Богиня судьбы». «Ты, Филлип, виноват во всем». Я тщательно оделась: на мне был синий костюмчик и самое лучшее зимнее пальто, которое почти не защищало от резкого ветра. Погода стояла как в Сибири. Тяжело работать в такую погоду – отопление у меня в доме никуда не годится. Я сидела на втором этаже, в своей студии, напялив на себя девять одежек – бабушкины штаны, рейтузы, терможилет и три вязаные кофты, шарф, шляпу и митенки, – и писала текст рекламной брошюры о туре «Намибийская Одиссея» для агентства «Кокс энд Кингс» и старалась представить, что я в пустыне, где жара тридцать пять градусов. Сегодня утром было так холодно, что на губах замерз блеск – пришлось счищать лед с губ с помощью зубной нити. Итак, я шла по Уэндсворт-Хай-стрит в поисках «Богини судьбы» и никак не могла ее найти, потому что такие заведения не выставляют напоказ неоновые вывески с большими горящими буквами. Но наконец я его отыскала и скользнула внутрь. Наверху, на лестничной площадке, меня поджидала белокурая женщина приятной внешности лет сорока.
– Здравствуйте, Тиффани. Я – Габриэлла, – сказала она. – Я работаю в агентстве. Проходите. Не хотите ли кофе?
Какая милая женщина. Я сразу почувствовала себя легко и свободно. Мои опасения растаяли, потому что, естественно, очень действует на нервы, когда ты вынуждена держать себя в руках и давать отчет о себе и своих неудачах на любовном фронте совершенно незнакомому человеку, который еще неизвестно, сможет или не сможет тебе помочь. Во всяком случае, она мне действительно понравилась. У нее была хорошая аура. И первая консультация была бесплатной.
– Уверена, мы сможем вам помочь, Тиффани, – сказала она после пятнадцати минут общего разговора.
– А как же мой возраст? – спросила я.
– Что вы имеете в виду?
– Мне сказали в другом агентстве, что я слишком старая.
Она фыркнула:
– Это просто смешно. У вас как раз тот возраст, который нужен, и вы очень привлекательны. Все в порядке.
– Кажется, я люблю вас, – сказала я. На самом деле ничего такого я не сказала.
– Что ж, это большое облегчение, – успокоилась я.
– А теперь мне нужно немного узнать о вашем прошлом, Тиффани.
Через три с половиной часа я закончила рассказывать о своих несчастных отношениях с мужчинами. Она оказалась таким хорошим слушателем.
– Вечернее платье от Лоры Эшли меня доконало, – заключила я. – Хотя, надо сказать, Алекс был неплохим человеком, – добавила я, чтобы она не считала меня слишком придирчивой.
– Ну, из того, что вы мне рассказали, следует, что он скрытый гей.
Мне понравилась прямота, с которой она это сказала, хотя, если честно, я вовсе не хотела, чтобы она так думала, несмотря на то что, когда мы с Алексом бывали вместе в компании, я чувствовала себя так, словно к моей спине была прикреплена табличка: «Мой друг – мужчина!»
– А сейчас я вот что сделаю, – сказала Габриэлла. – Я дам вам просмотреть личные дела, чтобы вы поняли, какого рода мужчин привлекает это агентство. Они образованны, имеют хорошую профессию и стремятся к серьезным отношениям. Мы здесь не делаем упора на брак, – продолжала она, – но можно сказать, что все они ищут постоянных отношений, что очень часто означает брак.
Затем она достала четыре огромные папки на кольцах, с пластиковыми кармашками, распухшие от фотографий. Господи, сотни фотографий – ничего общего с жалкой стопочкой листочков мисс Пенхалион.
– Я оставлю вас одну минут на тридцать, – сказала Габриэлла, взглянув на часы. – Позовите меня, если вам понадобится дальнейшая информация.
Господи, она была такой хорошей. Такой милой. Я чувствовала себя так легко, весело пролистывая анкеты. У меня сразу поднялось настроение. В самом деле поднялось. Главное, есть фотографии. Что очень разумно, думала я. Сразу видно, что человек из себя представляет. Так вот, я сидела там и весело просматривала личные дела от А до К, как вдруг наткнулась на нечто забавное. Я увидела человека, которого знала. Сэма Кларка. Мы учились вместе в начальной школе. Я никогда его не любила. Он был довольно драчливым и часто щипал меня на площадке для игр. И вот теперь он здесь, в «Богине судьбы». В его краткой биографии говорилось, что он инженер по электронике, разведен, имеет троих детей, любит мотоциклы и тяжелый рок. Он не сильно изменился, но волосы почти сплошь поседели. Господи. Ну ладно. Все-таки мир тесен, да? Затем я пролистала раздел от К до П и на этот раз наткнулась еще на одного – Сэнди Риттса, бывшего коллегу Филлипа, который был, честно говоря, немного занудлив. Он звонил мне несколько раз, после того как Филлип меня бросил, но мне удалось от него отвертеться. Я никогда не находила его привлекательным, к тому же с негодованием обнаружила, что его фотография была явно десятилетней давности. Я перевернула еще несколько страниц – там были довольно симпатичные парни: бухгалтер, юрисконсульт и преподаватель, что-то в этом роде. Затем я перешла к разделу от П до Т и увидела еще одного знакомого. Майка Шоу. Главного бухгалтера в «Гёгл Гагл энд Пеготти», с которым я работала семь лет назад. Он был нормальным, но немножко себе на уме, как говорится. Затем я перешла к последнему разделу, от Т до Я, и только перевернула третью анкету, как увидела еще одну очень знакомую фотографию. Дело было в том, что у меня была точно такая же. Это была та самая фотография, которую я послала художнику Эрику, заклеив лицо Алекса. На ней мы с Алексом стояли на лужайке в Глайндборне и смеялись. Я вспомнила, что она нравилась Алексу, и действительно, он на ней хорошо вышел. А я, конечно, была отрезана, хотя можно было заметить кусочек синей шелковой блузки. Я была потрясена. Алекс! Который говорил, что не хочет ни на ком жениться. Алекс, который говорил, что не хочет, чтобы какая-нибудь женщина «трогала его вещи». Алекс, который говорил, что не выносит даже мысли о детях. Алекс, который бросил меня в мой день рождения. Алекс, который угробил целых девять месяцев моей жизни! Цунами удивления, смешанного с тошнотой, захлестнуло меня, и я с трудом перевела дух. Господи боже мой! Из всех брачных агентств во всех городах мира… почему он оказался именно в этом? Это скорее всего давление родителей:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105