Но я училась в Швейцарии и там стала заниматься лыжным спортом.
Ну да, конечно в Швейцарии. Где же еще!
– Вы выиграли золото? – спросил Тодд.
– О нет, конечно нет, – сказала Стелла, изобразив звонкий смех. – Всего лишь серебро. Я держу эту медаль в ванной, чтобы удивлять друзей. А вы когда-нибудь катались на лыжах, Тодд? – спросила она, а я злобно подумала: как, наверное, комично она выглядит, объезжая деревья.
– Только один раз, – ответил он. – Было весело, но мы, калифорнийцы, предпочитаем серфинг. Однако я слышал, что в Вермонте кататься на лыжах просто здорово.
– Да, так и есть. Я езжу в Вермонт каждый год в феврале. Это действительно классно, а еще я люблю заниматься фристайлом в Канаде – вот это действительно захватывающе.
– И очень опасно, – сказал Тодд. Опасно? Это хорошо.
– Да, очень, – ответила она. – Хотя, конечно, обычно есть инструктор. Но сейчас я увлеклась подводными видами спорта – я много занималась дайвингом в Средиземном море. И даже получила аттестат инструктора.
– Вот это да! – сказал Тодд. У него просто челюсть отвисла и язык болтался чуть ли не до пола. – Бельгийцы такие любители приключений, – добавил он.
Честно говоря, это была самая большая глупость, какую мне когда-либо приходилось слышать. Однако я заметила, что американцы всегда стараются обобщать и переносить свои впечатления на всю нацию.
– Большие любители приключений. – Он качал головой с нескрываемым восхищением.
Мне же этот разговор откровенно наскучил, хотя, к несчастью, Кейт нашла достижения Стеллы такими же замечательными, как и Тодд. Но я была сыта по горло бесцеремонной бельгийкой, ее младенчески голубыми глазами, рыжеватыми волосами и большой суммой на счете. Вот бы Довольно Успешный был здесь, горько подумала я. Уж он-то меня бы не игнорировал, он бы шутил, ухаживал за мной и смешил. Может, послать ему открытку? Но что это мне даст?
– Вот это да! Что за женщина! – услышала я голос Тодда. – И как здорово вы бросили кокос!
Я решила, что пора действовать.
– А ваш друг… вы сказали, что он председатель правления «Дебит Суисс»? – внезапно спросила я Стеллу. – Или президент? Что-то я не припомню.
– Он только еще вице-президент, – ответила она, по-девчоночьи хихикая и вертя модное обручальное кольцо на наманикюренном пальчике.
Тодд неуверенно поерзал на стуле.
– Вице-президент – это же просто фантастика! – сказала я. – Он, должно быть, необычайно умный человек. Он приедет к вам?
– Нет, у него нет времени. Сейчас он занимается одной крупной сделкой, миллиардной, – ответила она, пожав тощими плечиками.
Тодд явно упал духом. И вдруг, впервые за вечер, он пристально посмотрел на меня.
– Знаете, Тиффани, вы вся красная, – сказал он. – Вам нужно меньше бывать на солнце.
Очень мило с вашей стороны проявить обо мне заботу, подумала я уныло. А потом он тихо добавил:
– Я уже научился на горьком опыте, потому что… понимаете, у меня был рак кожи.
О нет.
– Но его же очень легко вылечить, – быстро сказала я. – Если рано распознать, как, видимо, было у вас.
– На самом деле моему хирургу пришлось откромсать от меня несколько кусочков, – сказал он с мрачной усмешкой. – Думаю, на те деньги, которые я ему заплатил, он выучил детей в университете.
– Но рак кожи – это не так страшно в наше время, – заметила Кейт, стараясь говорить спокойно. – Это становится ужасной нормой. В Австралии он есть у всех. Это не такая уж серьезная проблема. Я бы не беспокоилась.
Но тут вступила Стелла:
– Нет, это не так. Он очень трудно поддается лечению. У меня была близкая подруга, так вот она умерла от рака.
– Так на сколько вы метнули кокос? – спросила я у нее.
– У нее была крошечная родинка на большом пальце, – продолжала та. – И через шесть месяцев – конец. Занавес. Рак сожрал ее, как лесной пожар.
– Ой, посмотрите вон туда, на море! – сказала Кейт.
– Она страшно мучилась, – сказала Стелла. – Это было так жутко. Я очень горевала.
– А вам нравится на Багамах? – спросила я ее, передавая ей птифур, одновременно исподтишка взглянув на Тодда, у которого на лице было наклеено выражение вежливого интереса.
– Да, ничего нет ужаснее рака кожи, – заключила Стелла, печально покачав головой. Затем, что называется, в мертвой тишине встала. – Я, пожалуй, немного прогуляюсь по пляжу, – сказала она. – Не хотите ли присоединиться?
– Э, нет, спасибо, – быстро ответил Тодд, вежливо встав, когда она отодвинула стул. – Я совсем выдохся. Утром Тиффани загоняла меня на теннисном корте.
К счастью, мой румянец не был заметен под свежим солнечным ожогом. Потом, когда мы уже пили кофе, до нас донеслись звуки «Танцующей королевы».
– О черт, дискотека начинается, – сказала Кейт. – Пойдем?
– Я, пожалуй, отправлюсь на боковую, – сказал Тодд. А потом, когда мы вышли из ресторана, он обратился ко мне: – Тиффани, вы не сыграете со мной в теннис утром до занятия? Часов в восемь? Неплохо было бы попрактиковаться.
Восемь часов – это для меня рановато. Вообще-то, восемь часов утра для меня все равно что три часа ночи. Но, направляясь к ночному клубу под звездным небом, я сказала:
– Конечно, Тодд. Восемь часов – в самый раз. Было уже десять тридцать, и клуб был полон – толпы японских молодоженов и безрассудно влюбленных итальянцев беспорядочно дергались в такт музыке. Если честно, все это не производило благоприятного впечатления, и я уже собралась уйти, как вдруг теннисный инструктор Себастьян взобрался на сцену под аккомпанемент фанфар и вспышек света.
– Внимание, внимание, – объявил он. – Начинаем нашу вечеринку! Сегодня у нас будет особенный танцевальный вечер – и мы начнем с «Уай-Эм-Си-Эй»!
«Эй, парень!..»
– Хорошо, поднимите руки над головой вот так – attenzione tutti quanti, mettete le mani in alto cos?; alors, haussez les mains dessus la t?te; poned las manos sobre la cabeza; H?nder ?ber den Kopf, so; Opp med hendene slik; Konoyoni ryote wo ue ni agete kudasai.
«Не стоит падать духом, говорю!»
– Теперь опустите руки, вот так – ahora dejad caer las manos, de este modo; abaissez les mains, ainsi; adesso lasciate andare le mani verso il basso; jetzt lassen Sie ihre H?nder fallen so; Ned med hendene slik; kondo wa konoyoni ryote wo oroshite kudasai.
«Эй, парень, поднимись над землей, говорю…»
– О боже мой, Кейт, не буду я этим заниматься, – сказала я. – Это глупо.
– А теперь поворачиваемся кругом, вот так, – завывал Себастьян.
– Ну пойдем, Тиффани, – настаивала Кейт. – Ну давай же.
– Нет!
Я чувствовала злобу и раздражение. «Так много способов – хорошо – провести – время!»
– Ну давай, ты же в отпуске!
– Ни за что. «Уай-Эм-Си-Эй!»
– Вот так, – кричал Себастьян. – А теперь пишем буквы руками все вместе – fa?tes les lettres avec les mains; fate le lettere con le mani in questo modo; for-mad las letras con vuestras manos; zeichnen Sie die Buchstaben mit den H?ndern so; Lag bokstavene med hendene slik; konoyoni ryote de moji wo tsukutte kudasai – Уай-Эм-Си-Эй!
«Так: здорово пожить в Уай-Эм-Си-Эй. Так здорово пожить в Уай-Эм-Си-Э-эй!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Ну да, конечно в Швейцарии. Где же еще!
– Вы выиграли золото? – спросил Тодд.
– О нет, конечно нет, – сказала Стелла, изобразив звонкий смех. – Всего лишь серебро. Я держу эту медаль в ванной, чтобы удивлять друзей. А вы когда-нибудь катались на лыжах, Тодд? – спросила она, а я злобно подумала: как, наверное, комично она выглядит, объезжая деревья.
– Только один раз, – ответил он. – Было весело, но мы, калифорнийцы, предпочитаем серфинг. Однако я слышал, что в Вермонте кататься на лыжах просто здорово.
– Да, так и есть. Я езжу в Вермонт каждый год в феврале. Это действительно классно, а еще я люблю заниматься фристайлом в Канаде – вот это действительно захватывающе.
– И очень опасно, – сказал Тодд. Опасно? Это хорошо.
– Да, очень, – ответила она. – Хотя, конечно, обычно есть инструктор. Но сейчас я увлеклась подводными видами спорта – я много занималась дайвингом в Средиземном море. И даже получила аттестат инструктора.
– Вот это да! – сказал Тодд. У него просто челюсть отвисла и язык болтался чуть ли не до пола. – Бельгийцы такие любители приключений, – добавил он.
Честно говоря, это была самая большая глупость, какую мне когда-либо приходилось слышать. Однако я заметила, что американцы всегда стараются обобщать и переносить свои впечатления на всю нацию.
– Большие любители приключений. – Он качал головой с нескрываемым восхищением.
Мне же этот разговор откровенно наскучил, хотя, к несчастью, Кейт нашла достижения Стеллы такими же замечательными, как и Тодд. Но я была сыта по горло бесцеремонной бельгийкой, ее младенчески голубыми глазами, рыжеватыми волосами и большой суммой на счете. Вот бы Довольно Успешный был здесь, горько подумала я. Уж он-то меня бы не игнорировал, он бы шутил, ухаживал за мной и смешил. Может, послать ему открытку? Но что это мне даст?
– Вот это да! Что за женщина! – услышала я голос Тодда. – И как здорово вы бросили кокос!
Я решила, что пора действовать.
– А ваш друг… вы сказали, что он председатель правления «Дебит Суисс»? – внезапно спросила я Стеллу. – Или президент? Что-то я не припомню.
– Он только еще вице-президент, – ответила она, по-девчоночьи хихикая и вертя модное обручальное кольцо на наманикюренном пальчике.
Тодд неуверенно поерзал на стуле.
– Вице-президент – это же просто фантастика! – сказала я. – Он, должно быть, необычайно умный человек. Он приедет к вам?
– Нет, у него нет времени. Сейчас он занимается одной крупной сделкой, миллиардной, – ответила она, пожав тощими плечиками.
Тодд явно упал духом. И вдруг, впервые за вечер, он пристально посмотрел на меня.
– Знаете, Тиффани, вы вся красная, – сказал он. – Вам нужно меньше бывать на солнце.
Очень мило с вашей стороны проявить обо мне заботу, подумала я уныло. А потом он тихо добавил:
– Я уже научился на горьком опыте, потому что… понимаете, у меня был рак кожи.
О нет.
– Но его же очень легко вылечить, – быстро сказала я. – Если рано распознать, как, видимо, было у вас.
– На самом деле моему хирургу пришлось откромсать от меня несколько кусочков, – сказал он с мрачной усмешкой. – Думаю, на те деньги, которые я ему заплатил, он выучил детей в университете.
– Но рак кожи – это не так страшно в наше время, – заметила Кейт, стараясь говорить спокойно. – Это становится ужасной нормой. В Австралии он есть у всех. Это не такая уж серьезная проблема. Я бы не беспокоилась.
Но тут вступила Стелла:
– Нет, это не так. Он очень трудно поддается лечению. У меня была близкая подруга, так вот она умерла от рака.
– Так на сколько вы метнули кокос? – спросила я у нее.
– У нее была крошечная родинка на большом пальце, – продолжала та. – И через шесть месяцев – конец. Занавес. Рак сожрал ее, как лесной пожар.
– Ой, посмотрите вон туда, на море! – сказала Кейт.
– Она страшно мучилась, – сказала Стелла. – Это было так жутко. Я очень горевала.
– А вам нравится на Багамах? – спросила я ее, передавая ей птифур, одновременно исподтишка взглянув на Тодда, у которого на лице было наклеено выражение вежливого интереса.
– Да, ничего нет ужаснее рака кожи, – заключила Стелла, печально покачав головой. Затем, что называется, в мертвой тишине встала. – Я, пожалуй, немного прогуляюсь по пляжу, – сказала она. – Не хотите ли присоединиться?
– Э, нет, спасибо, – быстро ответил Тодд, вежливо встав, когда она отодвинула стул. – Я совсем выдохся. Утром Тиффани загоняла меня на теннисном корте.
К счастью, мой румянец не был заметен под свежим солнечным ожогом. Потом, когда мы уже пили кофе, до нас донеслись звуки «Танцующей королевы».
– О черт, дискотека начинается, – сказала Кейт. – Пойдем?
– Я, пожалуй, отправлюсь на боковую, – сказал Тодд. А потом, когда мы вышли из ресторана, он обратился ко мне: – Тиффани, вы не сыграете со мной в теннис утром до занятия? Часов в восемь? Неплохо было бы попрактиковаться.
Восемь часов – это для меня рановато. Вообще-то, восемь часов утра для меня все равно что три часа ночи. Но, направляясь к ночному клубу под звездным небом, я сказала:
– Конечно, Тодд. Восемь часов – в самый раз. Было уже десять тридцать, и клуб был полон – толпы японских молодоженов и безрассудно влюбленных итальянцев беспорядочно дергались в такт музыке. Если честно, все это не производило благоприятного впечатления, и я уже собралась уйти, как вдруг теннисный инструктор Себастьян взобрался на сцену под аккомпанемент фанфар и вспышек света.
– Внимание, внимание, – объявил он. – Начинаем нашу вечеринку! Сегодня у нас будет особенный танцевальный вечер – и мы начнем с «Уай-Эм-Си-Эй»!
«Эй, парень!..»
– Хорошо, поднимите руки над головой вот так – attenzione tutti quanti, mettete le mani in alto cos?; alors, haussez les mains dessus la t?te; poned las manos sobre la cabeza; H?nder ?ber den Kopf, so; Opp med hendene slik; Konoyoni ryote wo ue ni agete kudasai.
«Не стоит падать духом, говорю!»
– Теперь опустите руки, вот так – ahora dejad caer las manos, de este modo; abaissez les mains, ainsi; adesso lasciate andare le mani verso il basso; jetzt lassen Sie ihre H?nder fallen so; Ned med hendene slik; kondo wa konoyoni ryote wo oroshite kudasai.
«Эй, парень, поднимись над землей, говорю…»
– О боже мой, Кейт, не буду я этим заниматься, – сказала я. – Это глупо.
– А теперь поворачиваемся кругом, вот так, – завывал Себастьян.
– Ну пойдем, Тиффани, – настаивала Кейт. – Ну давай же.
– Нет!
Я чувствовала злобу и раздражение. «Так много способов – хорошо – провести – время!»
– Ну давай, ты же в отпуске!
– Ни за что. «Уай-Эм-Си-Эй!»
– Вот так, – кричал Себастьян. – А теперь пишем буквы руками все вместе – fa?tes les lettres avec les mains; fate le lettere con le mani in questo modo; for-mad las letras con vuestras manos; zeichnen Sie die Buchstaben mit den H?ndern so; Lag bokstavene med hendene slik; konoyoni ryote de moji wo tsukutte kudasai – Уай-Эм-Си-Эй!
«Так: здорово пожить в Уай-Эм-Си-Эй. Так здорово пожить в Уай-Эм-Си-Э-эй!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105