Я-то пила.
– Да, а почему?
– Пила, потому что пила.
– Очень забавно, – сказал он без улыбки. – Послушайте, давайте я сварю вам кофе?
– Да… кухня там, сзади… Чудесные розы. Прекрасные, чудные, чудные розы. Мило… мило с вашей стороны… вы так добры и к бездомным, и к одиноким женщинам, и ко всем, – сказала я, опустившись на диван. – Даже когда они совершенно пьяны.
Я уткнулась лицом в диванные подушки и тихо застонала в розовато-желтую бархатную ткань, а тем временем Довольно Успешный гремел посудой на кухне. Господи, надеюсь, он не будет спрашивать меня, где растворимый «Голд Бленд». Вместо этого я услышала:
– У вас есть настоящий кофе, Тиффани?
– Да, – сказала я, вдруг вспомнив про кофе Алекса. – У меня есть термоядерный алжирский… в буфере. То есть в буфете.
О господи. Я оглядела гостиную: журналы и газеты разбросаны, гора книг на кофейном столике, полузавядшие подснежники в вазочках и недопитая бутылка дешевого красного вина. Вайнетта Слоб, тебе до меня далеко, сказала я себе. Бланш Дюбуа – это я! Эта ужасная мысль меня потрясла и заставила протрезветь. Я подняла вещи с пола, затем прикрыла беспорядок на столе газетой – той самой, на первой странице которой красовалась Эмма. Затем я открыла окно и глубоко вздохнула. Ху-м-м-м-м… У-у-у-х-х-х! Ху-м-м-м-м… У-у-у-х-х-х!
– Тиффани, что вы делаете? – спросил Довольно Успешный, внося поднос с двумя чашками.
– Дыхательные уп-пражнения, – сказала я.
– Ну-ну.
Мы сидели, пили атомный кофе и смотрели друг на друга. Мне стало лучше. Хотя стоило закрыть глаза, как передо мной все плыло. Я решила не закрывать.
– Спасибо за розы, – сказала я. – Чудесный букет.
– Ну, я бы послал их вам, но я всегда так занят, у меня никогда нет времени, вот я и подумал, что было бы неплохо вручить их лично.
– Это замечательно. То есть это и правда замечательно. Вы замечательный. Они чудесные.
Я забыла, какой этот кофе мощный, – я чувствовала, что кофеин разливается по моим венам, словно кокаин. Мне стало лучше. Намного лучше.
– Извините, моя горничная в отпуске, – сказала я. – И одета я не совсем подходяще. Если бы я знала, что вы придете, я вымыла бы голову…
– Ваши волосы выглядят прекрасно.
– …и как можно тщательней причесалась бы. И надела бы красивое платье и элегантные чулки и слегка накрасилась бы. И тщательно выбрала бы у-к-к-рашения. Да, и побрила бы ноги.
– Вы и так прекрасно выглядите.
– Эт-то неправда, но все равно спасибо. – Я поднесла руку ко лбу.
– «Сильная головная боль?» – спросил он участливо.
– Нет. Стыд и унижение. Головная боль планируется на завтрашнее утро. После сильной жажды с похмелья.
Я взглянула на него. Сегодня он был в джинсах и в толстом сером джемпере; темные вьющиеся волосы были слегка влажными.
– Я видела вас по телевизору в новостях, – сказала я.
– О, этот репортер ужасно нам надоел. Мы ему сказали, что не хотим давать интервью. Он даже предварительно не спросил разрешения. Такая невоспитанность и навязчивость!
– Вы здорово смотрелись в полупальто «Сэвил-Роу».
– Спасибо.
– А суп был какой?
– Что?
– Какой суп? – повторила я. – Мясной с овощами? Или острый с пряностями? Не думаю, что там была похлебка из моллюсков.
– Не помню. Я его не готовил, – сказал он. – Я просто помогал его разливать в течение двух недель до и после Рождества. Вот и все. А как ваши рекламные кампании?
– С ними все в порядке. Вы видели по телевизору мою рекламу «любовных сердечек»?
– Это ваша реклама?
– Да.
– И любовные стихи?
– Да.
– Очень хорошо, – сказал он. – Я не получил ни одной «валентинки» в этом году, – добавил он. – Не могли бы вы прочесть мне какое-нибудь из ваших стихотворений?
– Ладно.
Я прочистила горло:
Прекрасны
Твои синие глаза,
Мой милый,
Я хочу тебе сказать:
«Поверь, ты лучше
Всех на свете,
И я хочу, Чтобы ты знал:
Ты мой герой,
Ты моя радость,
Моя любовь, Мой идеал».
– Конечно, это должно звучать под приятную музыку, – добавила я, – в исполнении красивых артистов и на фоне сменяющихся кадров. Тогда будет полный эффект. Хотите, прочту еще?
– О да.
Не забывай меня,
Моя мечта,
Ты все на свете
Для меня.
Скажи мне правду,
Скажи «да»,
Просто кивни –
И я твоя.
Довольно Успешный смотрел на меня пристально и как-то загадочно.
– Еще, пожалуйста.
– О, хорошо. М-м…
Веселей,
Улыбок не жалей,
Не грусти,
Мой сладкий,
Слез не лей.
Пусть тебе
Сопутствует успех.
Я люблю тебя,
Ты лучше всех.
– Они звучат так глупо, – сказала я быстро. – Но по телевизору смотрятся неплохо, и производители довольны – говорят, что торговля идет хорошо. И это самое главное. Торговля. Это всегда самое главное, да? – добавила я задумчиво, ставя чашку на блюдце.
– Да, – сказал он. – А для вас что главное?
– Для меня главное – не впутаться в какую-нибудь глупую историю с женатым мужчиной, даже если он мне нравится. Особенно если он мне нравится. А для вас главное то, что вы женаты.
Вино придало мне смелости. Помогло и то, что я была у себя дома.
– Да, – согласился он устало. – Думаю, это самое главное для меня.
– И не последнюю роль играет то, что у вас есть подружка.
– Нет у меня подружки! – отрезал он с внезапным негодованием.
– Есть.
– Нет у меня никого.
Это возмутительно. Он оказался вруном. Терпеть не могу, когда мне врут.
– Еще как есть, потому что я вас видела с ней в «Ритце».
– Это не подружка, – сказал он с раздражением. – Это моя сестра Грейс. Ее друг занимается благотворительностью и ежегодно организует раздачу супа. Она попросила, чтобы я помог.
– Если она только ваша сестра, почему же тогда вы со мной не заговорили? Вы просто прошли мимо, как будто не заметили. Вот я и подумала, что вам есть что скрывать.
– Я-то вас заметил. Но вы сами были с другим мужчиной.
– О. – Это меняет дело. Как странно. – Так вы не поехали тогда на Барбадос?
– Простите?
– С вашей подругой.
– Я же сказал вам, что у меня нет подруги.
– Но она должна у вас быть, – стояла я на своем.
– Почему это должна?
– Потому что вы ее ищете.
– Но это не означает, что я нашел, – сказал он.
– Но вы должны были найти, – все-таки настаивала я.
– Послушайте, Тиффани, может, хватит об этом? – возмутился он.
Господи, он, по-моему, рассердился.
– Вы же давали объявления в газету, чтобы найти подружку, вот я и подумала, что вы уже нашли.
– Ну хорошо, не нашел.
– Вы там писали, что ищете девушку, которая не прочь, чтобы ее побаловали немножко и даже очень. Я уверена, найдется много таких, которые были бы счастливы, если бы их баловали. А вот я не хочу, чтобы меня баловали, ведь вы не только собираетесь баловать, но и жена у вас есть.
– Тиффани, не придавайте этому такого значения…
– А я интересуюсь только свободными мужчинами, которые не собираются меня баловать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
– Да, а почему?
– Пила, потому что пила.
– Очень забавно, – сказал он без улыбки. – Послушайте, давайте я сварю вам кофе?
– Да… кухня там, сзади… Чудесные розы. Прекрасные, чудные, чудные розы. Мило… мило с вашей стороны… вы так добры и к бездомным, и к одиноким женщинам, и ко всем, – сказала я, опустившись на диван. – Даже когда они совершенно пьяны.
Я уткнулась лицом в диванные подушки и тихо застонала в розовато-желтую бархатную ткань, а тем временем Довольно Успешный гремел посудой на кухне. Господи, надеюсь, он не будет спрашивать меня, где растворимый «Голд Бленд». Вместо этого я услышала:
– У вас есть настоящий кофе, Тиффани?
– Да, – сказала я, вдруг вспомнив про кофе Алекса. – У меня есть термоядерный алжирский… в буфере. То есть в буфете.
О господи. Я оглядела гостиную: журналы и газеты разбросаны, гора книг на кофейном столике, полузавядшие подснежники в вазочках и недопитая бутылка дешевого красного вина. Вайнетта Слоб, тебе до меня далеко, сказала я себе. Бланш Дюбуа – это я! Эта ужасная мысль меня потрясла и заставила протрезветь. Я подняла вещи с пола, затем прикрыла беспорядок на столе газетой – той самой, на первой странице которой красовалась Эмма. Затем я открыла окно и глубоко вздохнула. Ху-м-м-м-м… У-у-у-х-х-х! Ху-м-м-м-м… У-у-у-х-х-х!
– Тиффани, что вы делаете? – спросил Довольно Успешный, внося поднос с двумя чашками.
– Дыхательные уп-пражнения, – сказала я.
– Ну-ну.
Мы сидели, пили атомный кофе и смотрели друг на друга. Мне стало лучше. Хотя стоило закрыть глаза, как передо мной все плыло. Я решила не закрывать.
– Спасибо за розы, – сказала я. – Чудесный букет.
– Ну, я бы послал их вам, но я всегда так занят, у меня никогда нет времени, вот я и подумал, что было бы неплохо вручить их лично.
– Это замечательно. То есть это и правда замечательно. Вы замечательный. Они чудесные.
Я забыла, какой этот кофе мощный, – я чувствовала, что кофеин разливается по моим венам, словно кокаин. Мне стало лучше. Намного лучше.
– Извините, моя горничная в отпуске, – сказала я. – И одета я не совсем подходяще. Если бы я знала, что вы придете, я вымыла бы голову…
– Ваши волосы выглядят прекрасно.
– …и как можно тщательней причесалась бы. И надела бы красивое платье и элегантные чулки и слегка накрасилась бы. И тщательно выбрала бы у-к-к-рашения. Да, и побрила бы ноги.
– Вы и так прекрасно выглядите.
– Эт-то неправда, но все равно спасибо. – Я поднесла руку ко лбу.
– «Сильная головная боль?» – спросил он участливо.
– Нет. Стыд и унижение. Головная боль планируется на завтрашнее утро. После сильной жажды с похмелья.
Я взглянула на него. Сегодня он был в джинсах и в толстом сером джемпере; темные вьющиеся волосы были слегка влажными.
– Я видела вас по телевизору в новостях, – сказала я.
– О, этот репортер ужасно нам надоел. Мы ему сказали, что не хотим давать интервью. Он даже предварительно не спросил разрешения. Такая невоспитанность и навязчивость!
– Вы здорово смотрелись в полупальто «Сэвил-Роу».
– Спасибо.
– А суп был какой?
– Что?
– Какой суп? – повторила я. – Мясной с овощами? Или острый с пряностями? Не думаю, что там была похлебка из моллюсков.
– Не помню. Я его не готовил, – сказал он. – Я просто помогал его разливать в течение двух недель до и после Рождества. Вот и все. А как ваши рекламные кампании?
– С ними все в порядке. Вы видели по телевизору мою рекламу «любовных сердечек»?
– Это ваша реклама?
– Да.
– И любовные стихи?
– Да.
– Очень хорошо, – сказал он. – Я не получил ни одной «валентинки» в этом году, – добавил он. – Не могли бы вы прочесть мне какое-нибудь из ваших стихотворений?
– Ладно.
Я прочистила горло:
Прекрасны
Твои синие глаза,
Мой милый,
Я хочу тебе сказать:
«Поверь, ты лучше
Всех на свете,
И я хочу, Чтобы ты знал:
Ты мой герой,
Ты моя радость,
Моя любовь, Мой идеал».
– Конечно, это должно звучать под приятную музыку, – добавила я, – в исполнении красивых артистов и на фоне сменяющихся кадров. Тогда будет полный эффект. Хотите, прочту еще?
– О да.
Не забывай меня,
Моя мечта,
Ты все на свете
Для меня.
Скажи мне правду,
Скажи «да»,
Просто кивни –
И я твоя.
Довольно Успешный смотрел на меня пристально и как-то загадочно.
– Еще, пожалуйста.
– О, хорошо. М-м…
Веселей,
Улыбок не жалей,
Не грусти,
Мой сладкий,
Слез не лей.
Пусть тебе
Сопутствует успех.
Я люблю тебя,
Ты лучше всех.
– Они звучат так глупо, – сказала я быстро. – Но по телевизору смотрятся неплохо, и производители довольны – говорят, что торговля идет хорошо. И это самое главное. Торговля. Это всегда самое главное, да? – добавила я задумчиво, ставя чашку на блюдце.
– Да, – сказал он. – А для вас что главное?
– Для меня главное – не впутаться в какую-нибудь глупую историю с женатым мужчиной, даже если он мне нравится. Особенно если он мне нравится. А для вас главное то, что вы женаты.
Вино придало мне смелости. Помогло и то, что я была у себя дома.
– Да, – согласился он устало. – Думаю, это самое главное для меня.
– И не последнюю роль играет то, что у вас есть подружка.
– Нет у меня подружки! – отрезал он с внезапным негодованием.
– Есть.
– Нет у меня никого.
Это возмутительно. Он оказался вруном. Терпеть не могу, когда мне врут.
– Еще как есть, потому что я вас видела с ней в «Ритце».
– Это не подружка, – сказал он с раздражением. – Это моя сестра Грейс. Ее друг занимается благотворительностью и ежегодно организует раздачу супа. Она попросила, чтобы я помог.
– Если она только ваша сестра, почему же тогда вы со мной не заговорили? Вы просто прошли мимо, как будто не заметили. Вот я и подумала, что вам есть что скрывать.
– Я-то вас заметил. Но вы сами были с другим мужчиной.
– О. – Это меняет дело. Как странно. – Так вы не поехали тогда на Барбадос?
– Простите?
– С вашей подругой.
– Я же сказал вам, что у меня нет подруги.
– Но она должна у вас быть, – стояла я на своем.
– Почему это должна?
– Потому что вы ее ищете.
– Но это не означает, что я нашел, – сказал он.
– Но вы должны были найти, – все-таки настаивала я.
– Послушайте, Тиффани, может, хватит об этом? – возмутился он.
Господи, он, по-моему, рассердился.
– Вы же давали объявления в газету, чтобы найти подружку, вот я и подумала, что вы уже нашли.
– Ну хорошо, не нашел.
– Вы там писали, что ищете девушку, которая не прочь, чтобы ее побаловали немножко и даже очень. Я уверена, найдется много таких, которые были бы счастливы, если бы их баловали. А вот я не хочу, чтобы меня баловали, ведь вы не только собираетесь баловать, но и жена у вас есть.
– Тиффани, не придавайте этому такого значения…
– А я интересуюсь только свободными мужчинами, которые не собираются меня баловать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105