Я посмотрела сквозь застекленную дверь внутрь помещения. Порция и Кит играли в бильярд с Лиззи и Мартином, а Фрэнсис вела счет. Раздался резкий стук кия, и шары рассыпались, словно шарики ртути.
Кто, если не Ты, мой поводырь и опора.
За облаком и солнечным светом, Господь, пребудь со мной.
Господи, как мне хочется, чтобы я могла кому-то сказать «пребудь со мной», подумала я с горечью.
Алиса и Эми, усевшись под огромным викторианским бильярдом, играли в карты.
– БИТО! – крикнула Эми. – Бито! Смотри, карты ОДИНАКОВЫЕ, – добавила она с торжеством. – Они идут ВМЕСТЕ! Они ПАРТНЕРЫ! БИТО! БИТО! БИТО!
…и исчезают суетные земные тени.
В жизни, в смерти, о Господь, пребудь со мной.
И вот, сидя снаружи на террасе и глядя через стекло, я спрашивала себя: всегда ли моя жизнь будет такой, как сейчас, всегда ли я буду воспринимать все отстраненно, словно бы со стороны, через своих друзей? Кит женился, у Салли вот-вот родится ребенок, Порция ждет двойню, Кейт теперь живет с Майком, Эмма крепко держит Лоуренса, Кэтрин помолвлена с Хью, Джонатан и Сара счастливы, Лиззи и Мартин тоже. И у Ника есть подружка, какая-то девушка, с которой он познакомился на работе. Меня это порадовало, но и заставило задать себе вопрос: а что, Тиффани Тротт так и останется мисс? Просто присутствуя, стоя за кулисами и ожидая своего выхода на сцену, наблюдая и продолжая ждать. Продолжая ждать, подумала я уныло под звуки оркестра. Ждать. Ждать. Ждать.
Май
– Не могу больше ждать! – жаловалась Салли. – Я просто не в состоянии. Не знаю, что Лена там делает, но, если честно, меня это уже выводит из себя. Предполагалось, что она появится на свет к первому мая, – что же происходит?
– Ну, не знаю, – сказала я. – Здесь я ничем не могу тебе помочь. Просто надо ждать, как распорядится госпожа Природа.
Но я сочувствовала Салли. Какое расстройство! И главное, даже некому пожаловаться. Я имею в виду, что, если поезда опаздывают, вы можете позвонить в соответствующую службу или написать жалобу на станции и, если вам повезет, получить какую-нибудь компенсацию в виде бесплатного билета на ночной поезд до Крю. Но если запаздывает ребенок, то вы просто ждете.
– Две недели сверх срока – это многовато, – согласилась я. – Возможно, нам придется оштрафовать малышку.
– Она не библиотечная книга, Тиффани, – сказала Салли, повязывая фартук. – Это же ребенок. – Затем она надела желтые резиновые перчатки и вытащила из-под раковины красное ведро.
– Салли, что ты собираешься делать?
– Сделаю небольшую уборку, раз уж приходится ждать. Здесь такая грязь.
Ну уж нет, ничего подобного. Никакой грязи. Уборщица приходит к Салли дважды в неделю, так что в квартире всегда чисто, каждый дюйм блестит чистотой, нет и следа пыли.
– Салли, давай я вымою! – вмешалась я, когда она принялась тереть шваброй пол. – Тебе нельзя перенапрягаться…
Я остановилась, чтобы не добавить: «…в твоем положении». Мне не хотелось, чтобы мои слова звучали так же угнетающе, как слова Пат.
– Я в порядке, – сказала она раздраженно, водя желтой губкой туда-сюда по мраморному полу. – Но я не понимаю, что ее задерживает! – добавила она сердито, опуская рычаг, чтобы выжать губку. – К тому времени, когда она родится, ей нужно будет уже ходить.
– Ну, ожидаемая дата родов всегда очень приблизительна, – напомнила я.
– Да, но только потому, что многие женщины не знают дату зачатия, – возразила она. – Но я-то знаю. Я знаю это совершенно точно. Потому что это произошло только один раз. – Она остановилась, выпрямилась и положила руку на поясницу. – Это было первого августа, в пятницу, в «Лейк-Пэлэс» в Удайпуре, в Раджастане. Хочешь, скажу время?
– Хм, нет, спасибо, – сказала я.
Все-таки это счастливый случай. Все равно что выиграть в лотерею, купив один-единственный билет. Вы спите один раз с кем-то, кого вы почти не знаете, и вдруг – выигрыш! Ребенок.
– А что, она действительно сильно запаздывает? – спросила я.
– Вообще-то нет, – призналась Салли устало. – Просто это не слишком весело – быть беременной девять с половиной месяцев. Она все время толкается у меня в животе – там словно «Лихорадка субботнего вечера». Я не рискую выходить на улицу: боюсь, что отойдут воды, – продолжала она, – и у меня жуткий запор – кишечник так сдавлен, что фекалии вот-вот полезут через уши. Господи, я могла бы съесть кусок угля! – добавила она с голодным блеском в глазах.
– Почему бы тебе не поторопить ее? – спросила я.
Салли посмотрела на меня так, будто я сказала: «Почему бы тебе ее не удочерить?»
– Ничто не заставит меня ее торопить, – сказала она многозначительно, снова принимаясь за мытье полов. – Потому что это будет означать роды в больнице, а я хочу родить ее естественно, в домашней обстановке. Но мне так хочется, чтобы она поспешила, – добавила она с раздражением.
Подойдя к буфету, она порылась там, затем с торжеством вытащила старую зубную щетку.
– Салли, что ты сейчас-то намерена делать? – спросила я слабым голосом.
Она опустилась на колени и набросилась, орудуя щеточкой, на плинтус.
– Терпеть не могу, когда в углах пыль, – пояснила она, вычищая воображаемые пылинки яростными, резкими движениями. – Я не хочу, чтобы Леони подверглась воздействию микробов и аллергенов. Послушай, Тифф, спасибо за то, что приехала, но ты вполне можешь заняться чем-нибудь другим. Ведь тебе, должно быть, довольно обременительно…
– О нет, нет, нет, – возразила я. – Хотя ладно, я поеду в клуб и посмотрю теннис, – сказала я, благодарная за возможность уйти. – Там финал мужского турнира, и мне бы хотелось на это взглянуть. Но у меня с собой мобильник, – добавила я, – так что при первых же схватках сразу звони, и я приеду.
– Ладно, – сказала она весело, начищая сверкающий белизной подоконник. – Я позвоню, как только ты понадобишься. Иди развлекайся.
Я прошла к Фулхем-Бродвей и спустилась в метро. Через двадцать пять минут я буду в клубе. Мне так хотелось увидеть матч. В нем участвовал белобрысый Алан, что было удивительно, потому что он никогда раньше не доходил до третьего тура. Однако в последнее время он играл как дьявол. Хотя у него все равно мало шансов обыграть Эда Брукса, думала я, пересаживаясь на Северную линию на «Набережной»; Эд, который завоевывает титул чемпиона последние четыре года, изничтожит его. Но на это интересно будет посмотреть. Проходя через ворота, я услышала звуки сильных ударов мяча о ракетки и взрывы аплодисментов. На дальнем травяном корте человек пятьдесят сидели на деревянных скамьях. Все они увлеченно следили за матчем, головы поворачивались туда-сюда с каждым ударом. Подойдя ближе, я заметила в середине первого ряда свободное место. Шел второй сет. Эд, должно быть, разгромил Алана в первом сете, подумала я, садясь на скамью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105