Это был Патрик. И наяву он оказался даже лучше, чем на фотографии! В самом деле очень, очень красивый. Фактически matin?e. Объект поклонения. Чудесно. Хорошо, что сегодня не двадцать девятое, иначе мне следовало бы выйти за него замуж немедленно! На нем был очень хороший костюм в чуть заметную серую клетку, рубашка в розовую полоску и темно-синий шелковый галстук. Я взглянула на его ботинки. Они были хорошо начищены – это хороший знак, – и шнурки, конечно, не болтались.
– Здравствуйте, Тиффани, – сказал он.
Но затем поступил довольно странно. Он не протянул руку, а попытался меня поцеловать. Поцеловать! Это уж слишком опережает события. Меня это удивило, и я отстранилась.
– Мне нельзя вас поцеловать? – спросил он с обиженным видом.
– Нет, – сказала я решительно. – Ведь я вас даже не знаю.
Он засмеялся:
– Ну что ж, тогда, может, пожмем друг другу руки, да?
– Да, конечно.
Мы так и сделали. Затем уселись, и он улыбнулся мне. Но я была несколько шокирована его поведением, поэтому ответила ему холодным взглядом.
– Ну, мисс Снежная Королева, очень рад познакомиться с вами, – сказал он с улыбкой.
Снежная Королева! Какая наглость! Я надеялась, что такая развязность не свойственна мужчинам из агентства Каролины Кларк. Я решила не рассказывать ему анекдот про говорящую свинью. Несмотря на мои ожидания, вечер начинался не слишком хорошо. Более того, он явно мог закончиться катастрофой.
– Давайте выпьем, – предложил Патрик. Он заказал бутылку довольно приличного вина, и не успела я опомниться, как бутылка опустела, беседа потекла ручьем, а я растаяла, как шоколадное мороженое в июле.
– Итак, расскажите мне об Уимблдоне для юниоров, – попросила я с искренним интересом. – Многого вы добились?
– Ну я прошел в четвертьфинал, – сказал он.
– В четвертьфинал! – воскликнула я. – Ничего себе!
– Да. И мог бы попасть в полуфинал, но в тай-бреке мой противник сделал неожиданный удар на заднюю линию, и я его пропустил.
– Как жаль, – сказала я. – Но здорово и то, что вы дошли до четвертьфинала. Расскажите поподробнее, как проходил этот матч.
Он так и сделал. И я почувствовала, что он мне нравится. Потом мы заказали какую-то еду и еще бутылку вина и проболтали три с половиной часа. Я рассказала ему про свинью и уже дошла до кульминации, в которой и заключалась вся соль анекдота, когда он сказал:
– …и свинья говорит: «Но я же водопроводчик».
– Ох, вы его уже знаете. – Я чувствовала легкое головокружение. – Черт, а я-то думала, как это смешно и как вы будете хохотать, когда я закончу, – а вы все знали наперед. Вы меня провели. Боже, я чувствую себя такой дурой.
– Но вы так здорово рассказывали этот анекдот, – сказал он. И посмотрел на меня так загадочно, что у меня в животе, если честно, запорхали бабочки.
Затем нам принесли счет, и я спросила:
– Можно я заплачу за себя?
Потому что лучше самой предложить, хотя не очень-то приятно, когда твое предложение принимают. Но Патрика, кажется, это шокировало.
– Конечно нет, – ответил он.
Он не сказал: «Да. Давайте поровну», как Пол из «Встреч за столом». И не попросил у меня пятнадцать фунтов, как Манго Браун. Он просто достал свою золотую карточку «Америкэн экспресс» и заплатил. Я взглянула на часы. Оказалось, что уже полночь и пора отправляться по домам: Патрику в Хаммер-смит, а мне в Айлингтон.
– Какой чудесный вечер, – сказала я, и это было правдой. – Спасибо.
Я ожидала, что он скажет: «Я позвоню вам», или «Давайте встретимся снова в ближайшее время», или «Давайте сходим куда-нибудь потанцуем», или что-то в этом роде. Но он ничего такого не сказал. Он просто сказал: «Ну, до свидания», и я почувствовала такое разочарование, потому что считала, что, несмотря на начало, не сулившее ничего хорошего, вечер прошел на удивление славно. Сидя на заднем сиденье такси, я подумала, не всплакнуть ли мне, но потом решила, что не стоит: в конце концов, я могу познакомиться с кем-нибудь стоящим на свадьбе у Джонатана.
На следующее утро в десять часов зазвонил телефон. Я была еще в постели.
– Да? – сказала я.
– Тиффани?
– Да?
– Это Патрик.
– ПРИВЕТ! – сказала я радостно.
– Вы встали, Тиффани?
– О да, – сказала я. – Встаю… через десять секунд.
– Так вот, я знаю, что должен сохранять спокойствие и подождать по крайней мере неделю, прежде чем звонить снова, но я не хочу заниматься всем этим вздором. Я звоню, чтобы сказать…
– …Да?
– …как я рад, что познакомился с вами. Ух ты!
– И я подумал, не захотите ли вы пойти со мной в театр?
– Да! – сказала я. – Да! Да! Да! В любое время. Что, если сегодня?
На самом деле ничего такого я не сказала.
– О, ну… м-м… да, это было бы неплохо, – сказала я.
– Вы свободны в субботу?
– О, боюсь, что нет. Я собираюсь в Йоркшир на свадьбу.
– Тогда, может, в следующую среду?
– Пожалуй, да. Только взгляну сейчас в свой ежедневник. Да, хорошо, в среду.
– Вы можете сами выбрать пьесу.
– Хорошо, – обрадовалась я. – Я бы хотела посмотреть «Школу жен».
Март
– Какие чудесные нарциссы! – сказала я Нику, когда мы ехали на свадьбу к Джонатану в поезде, отправившемся с Кингз-Кросс в девять тридцать.
– Да, – согласился он, глядя в окно.
Цветы росли вдоль железнодорожного полотна, они кланялись и качали головками с вордсвордской порывистостью, в то время как мы проезжали через сельские просторы Харфордшира. Мы выехали вовремя, и в нашем распоряжении было почти три часа на путешествие до Йорка.
– Надеюсь, Джонатан не забыл, что он должен говорить в церкви, – сказал Ник со смехом.
– Если что, Сара ему подскажет, – отозвалась я, когда поезд подошел к Стивнейдж, нашей первой остановке.
– Ты помнишь, где там церковь? – спросил Ник.
– Не помню. А ты?
– Нет. У меня с собой только приглашение.
– У меня тоже. Но все будет в порядке, – заверила я его. Дверь вагона со стуком захлопнулась, и поезд двинулся в Питерборо. – Венчание в церкви Святой Марии в Уэстоу. Это, наверное, где-то недалеко от города, потому что на почтовом адресе значится только Йорк. Так что на такси это не займет больше десяти минут. Начало церемонии в двенадцать, поезд приходит в одиннадцать тридцать – мы доберемся туда самое позднее без четверти двенадцать.
– Отлично, – сказал он. – Мне нравится твое платье, Тиффани.
– Спасибо. Ты и сам отлично выглядишь.
Видите ли, Ник был в визитке, полосатых серо-черных брюках и в цилиндре. В общем, при полном параде. Ведь он ехал на свадебную церемонию. А там недопустимы никакие пиджаки – только фраки и брюки в полоску.
Я провела рукой по подолу моего платья от Джаспера Конрана из светло-зеленого швейцарского джерси – оно прекрасно на мне сидело и подчеркивало все изгибы фигуры. Чтобы надеть его, пришлось морить себя голодом целую неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
– Здравствуйте, Тиффани, – сказал он.
Но затем поступил довольно странно. Он не протянул руку, а попытался меня поцеловать. Поцеловать! Это уж слишком опережает события. Меня это удивило, и я отстранилась.
– Мне нельзя вас поцеловать? – спросил он с обиженным видом.
– Нет, – сказала я решительно. – Ведь я вас даже не знаю.
Он засмеялся:
– Ну что ж, тогда, может, пожмем друг другу руки, да?
– Да, конечно.
Мы так и сделали. Затем уселись, и он улыбнулся мне. Но я была несколько шокирована его поведением, поэтому ответила ему холодным взглядом.
– Ну, мисс Снежная Королева, очень рад познакомиться с вами, – сказал он с улыбкой.
Снежная Королева! Какая наглость! Я надеялась, что такая развязность не свойственна мужчинам из агентства Каролины Кларк. Я решила не рассказывать ему анекдот про говорящую свинью. Несмотря на мои ожидания, вечер начинался не слишком хорошо. Более того, он явно мог закончиться катастрофой.
– Давайте выпьем, – предложил Патрик. Он заказал бутылку довольно приличного вина, и не успела я опомниться, как бутылка опустела, беседа потекла ручьем, а я растаяла, как шоколадное мороженое в июле.
– Итак, расскажите мне об Уимблдоне для юниоров, – попросила я с искренним интересом. – Многого вы добились?
– Ну я прошел в четвертьфинал, – сказал он.
– В четвертьфинал! – воскликнула я. – Ничего себе!
– Да. И мог бы попасть в полуфинал, но в тай-бреке мой противник сделал неожиданный удар на заднюю линию, и я его пропустил.
– Как жаль, – сказала я. – Но здорово и то, что вы дошли до четвертьфинала. Расскажите поподробнее, как проходил этот матч.
Он так и сделал. И я почувствовала, что он мне нравится. Потом мы заказали какую-то еду и еще бутылку вина и проболтали три с половиной часа. Я рассказала ему про свинью и уже дошла до кульминации, в которой и заключалась вся соль анекдота, когда он сказал:
– …и свинья говорит: «Но я же водопроводчик».
– Ох, вы его уже знаете. – Я чувствовала легкое головокружение. – Черт, а я-то думала, как это смешно и как вы будете хохотать, когда я закончу, – а вы все знали наперед. Вы меня провели. Боже, я чувствую себя такой дурой.
– Но вы так здорово рассказывали этот анекдот, – сказал он. И посмотрел на меня так загадочно, что у меня в животе, если честно, запорхали бабочки.
Затем нам принесли счет, и я спросила:
– Можно я заплачу за себя?
Потому что лучше самой предложить, хотя не очень-то приятно, когда твое предложение принимают. Но Патрика, кажется, это шокировало.
– Конечно нет, – ответил он.
Он не сказал: «Да. Давайте поровну», как Пол из «Встреч за столом». И не попросил у меня пятнадцать фунтов, как Манго Браун. Он просто достал свою золотую карточку «Америкэн экспресс» и заплатил. Я взглянула на часы. Оказалось, что уже полночь и пора отправляться по домам: Патрику в Хаммер-смит, а мне в Айлингтон.
– Какой чудесный вечер, – сказала я, и это было правдой. – Спасибо.
Я ожидала, что он скажет: «Я позвоню вам», или «Давайте встретимся снова в ближайшее время», или «Давайте сходим куда-нибудь потанцуем», или что-то в этом роде. Но он ничего такого не сказал. Он просто сказал: «Ну, до свидания», и я почувствовала такое разочарование, потому что считала, что, несмотря на начало, не сулившее ничего хорошего, вечер прошел на удивление славно. Сидя на заднем сиденье такси, я подумала, не всплакнуть ли мне, но потом решила, что не стоит: в конце концов, я могу познакомиться с кем-нибудь стоящим на свадьбе у Джонатана.
На следующее утро в десять часов зазвонил телефон. Я была еще в постели.
– Да? – сказала я.
– Тиффани?
– Да?
– Это Патрик.
– ПРИВЕТ! – сказала я радостно.
– Вы встали, Тиффани?
– О да, – сказала я. – Встаю… через десять секунд.
– Так вот, я знаю, что должен сохранять спокойствие и подождать по крайней мере неделю, прежде чем звонить снова, но я не хочу заниматься всем этим вздором. Я звоню, чтобы сказать…
– …Да?
– …как я рад, что познакомился с вами. Ух ты!
– И я подумал, не захотите ли вы пойти со мной в театр?
– Да! – сказала я. – Да! Да! Да! В любое время. Что, если сегодня?
На самом деле ничего такого я не сказала.
– О, ну… м-м… да, это было бы неплохо, – сказала я.
– Вы свободны в субботу?
– О, боюсь, что нет. Я собираюсь в Йоркшир на свадьбу.
– Тогда, может, в следующую среду?
– Пожалуй, да. Только взгляну сейчас в свой ежедневник. Да, хорошо, в среду.
– Вы можете сами выбрать пьесу.
– Хорошо, – обрадовалась я. – Я бы хотела посмотреть «Школу жен».
Март
– Какие чудесные нарциссы! – сказала я Нику, когда мы ехали на свадьбу к Джонатану в поезде, отправившемся с Кингз-Кросс в девять тридцать.
– Да, – согласился он, глядя в окно.
Цветы росли вдоль железнодорожного полотна, они кланялись и качали головками с вордсвордской порывистостью, в то время как мы проезжали через сельские просторы Харфордшира. Мы выехали вовремя, и в нашем распоряжении было почти три часа на путешествие до Йорка.
– Надеюсь, Джонатан не забыл, что он должен говорить в церкви, – сказал Ник со смехом.
– Если что, Сара ему подскажет, – отозвалась я, когда поезд подошел к Стивнейдж, нашей первой остановке.
– Ты помнишь, где там церковь? – спросил Ник.
– Не помню. А ты?
– Нет. У меня с собой только приглашение.
– У меня тоже. Но все будет в порядке, – заверила я его. Дверь вагона со стуком захлопнулась, и поезд двинулся в Питерборо. – Венчание в церкви Святой Марии в Уэстоу. Это, наверное, где-то недалеко от города, потому что на почтовом адресе значится только Йорк. Так что на такси это не займет больше десяти минут. Начало церемонии в двенадцать, поезд приходит в одиннадцать тридцать – мы доберемся туда самое позднее без четверти двенадцать.
– Отлично, – сказал он. – Мне нравится твое платье, Тиффани.
– Спасибо. Ты и сам отлично выглядишь.
Видите ли, Ник был в визитке, полосатых серо-черных брюках и в цилиндре. В общем, при полном параде. Ведь он ехал на свадебную церемонию. А там недопустимы никакие пиджаки – только фраки и брюки в полоску.
Я провела рукой по подолу моего платья от Джаспера Конрана из светло-зеленого швейцарского джерси – оно прекрасно на мне сидело и подчеркивало все изгибы фигуры. Чтобы надеть его, пришлось морить себя голодом целую неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105