– Такая уж у меня доля – трудиться, не покладая рук.
Даниэла сняла телефонную трубку:
– Роса, закажи один билет на Монтеррей. На первый же рейс. Да, да, для меня. – Она положила трубку и засмеялась: – Может быть, уже сегодня я увижу своего внука!
Над входом только что приобретенного предприятия уже сверкала золотом новая надпись: «ИРЕНЭ МОНТЕНЕГРО». В офисе царило лихорадочное возбуждение. Альберто с его злым и цепким умом проверял, что сделано.
– Платья готовы, приглашения разосланы… – рассказывала Иренэ.
Альберто внимательно выслушал и потер руки.
– Через три дня празднуем открытие твоего дома. Ты рассчитываешь на успех?
– Конечно! – воскликнула его сообщница. – Надеюсь, у нас будет много заказов.
– Посмотрим. Что ж, торговцы в курсе дела. Я их убедил иметь дело только с тобой.
– Как ты думаешь, они сдержат обещание отказаться от Даниэлы?
Альберто пожал плечами:
– У нас ниже цены.
– По-моему, они слишком низкие. Откуда нам тогда взять прибыль?
– Сначала надо вложить средства. Потом, когда люди привыкнут к твоей марке, мы изменим условия продажи.
– Мы угрохали столько денег на оборудование! – озабоченно сказала Иренэ.
– А как же иначе наладить производство? – объяснял Альберто.
– Если наше дело провалится, я окажусь на улице!
– Ты не из тех, кто так просто сдается, – усмехнулся мужчина.
– Тебе, правда, понравились платья?
– Я уже сто раз повторял, что понравились.
– Начальница пошивочной мне совсем заморочила голову – то ткань не подходит к покрою, то цвета не сочетаются… Пришлось менять кое-что, и я не знаю, хорошо ли вышло.
– У тебя отличный вкус. Все будет хорошо, – Альберто обнял ее за плечи.
После вечера, проведенного с Хуаном Антонио и Мануэлем, в душе Сонии что-то произошло. Ей даже показалось, что боль разрыва с Рамоном утихла. Сонии захотелось мира, и она позвонила Рамону, назначив свидание в парке. Рамон опасался бурного разговора, но все же приехал. Эта женщина слишком много сделала для него, чтобы можно было не прислушаться к ее просьбе.
– Я решила встретиться не для того, чтобы упрекать или оскорблять тебя, – успокоила его Сония.
– Чего же ты хочешь? – спросил Рамон.
– Я много думала все это время. И знаешь, мне удалось успокоиться. Несмотря ни на что я хочу, чтобы мы остались друзьями, – тепло сказала женщина.
– Я всегда хотел этого, Сония, – остановился молодой человек. – Но ты сама не желала…
Она прервала его:
– Я поняла, что все это было неизбежно. Я имею в виду твои отношения с Маргаритой.
– Никто из нас не добивался этого. Клянусь тебе, все вышло само собой, случайно, – прижал руки к груди Рамон.
– Было бы глупо удерживать тебя, Рамон, – вздохнула Сония. – Ты имеешь право любить девушку своего возраста, создать с ней нормальную семью…
Рамон смотрел на нее с нежностью, которая удивила его самого.
– Я так многим обязан тебе. Без тебя я не стал бы тем, кем сейчас являюсь, – сказал он искренне.
– Я тебе обязана не меньше. Благодаря тебе я вырвалась из болота жизни с Энрике, почувствовала себя женщиной, – она помолчала. – Я люблю тебя, Рамон. Будь счастлив!
Дениз наконец впустили к Монике. Та немного привела себя в порядок. Ребенок был у нее на руках.
– Какое чудо! – сказала Дениз, глядя на мальчика.
– Я буду его очень любить, – промолвила Моника.
– Ты уже решила, какое имя ему дать?
– Нет, Дениз, – задумчиво произнесла молодая мать. – Еще будет время подумать. Во всяком случае, ничего похожего на «Альберто».
– Хорошо, что он похож на тебя.
– Мой мальчик. Мой чудесный малыш, – прошептала Моника, наклоняясь к младенцу, который мирно посапывал в конвертике.
– Все-таки Моника странно себя ведет. Как можно столько времени не сообщать никому, где находишься? Она же понимает, что мы все беспокоимся о ней, – возмущенно заговорил Эдуардо.
Они шли с Федерико по улице. Мимо проносились машины, двигались прохожие, тени от деревьев падали на лица, сверкающие витрины бросали на них блики, но вся эта симфония большого города не трогала молодых людей.
– Она, должно быть, очень подавлена. Бог знает, что творится у нее в душе.
– Когда она должна родить? – задумчиво спросил Лало.
– Кажется, на днях, верно?
– По-моему, да. Может быть, уже родила.
Лало прикусил губу.
Херардо и Фелипе спускались по лестнице адвокатской конторы «Бретон и Пенья».
– Что бы ты ни говорил, но все это время ты живешь, как во сне, – рассуждал Херардо.
– С чего ты взял? Мне очень хорошо.
– Меня ты не обманешь. Ты надеялся, что Джина будет бегать за тобой и умолять о прощении.
– А разве это не было бы справедливо? – возмущенно спросил Фелипе.
– Нет. Справедливо и правильно было бы вам обоим забыть обо всем и начать жизнь сначала.
– Чтобы прожить еще восемь лет до очередного возвращения Ханса? – горько засмеялся Фелипе. – Хотя через восемь лет Джина будет в доме престарелых.
– Ты тоже, – поднял палец Херардо.
Друзья расхохотались и вышли на улицу.
Джина вошла в гостиную взволнованная. Даниэла рассеянно взглянула на нее – мысленно она была уже в Монтеррее.
– Одна птичка мне напела, что Иренэ на днях открывает свой Дом моделей. И что она вела переговоры со всеми нашими торговцами.
– Дела Иренэ меня не волнуют, – сухо сказала Даниэла.
– Она не нанесет ущерба вашей фирме? – испуганно спросила Мария.
– Я не хочу думать об этом. Иренэ всегда все выходит боком, – презрительно отозвалась Даниэла.
– Другого она и не заслуживает, – кивнула Джина.
– Господь справедлив. Кто творит зло, получает наказание, – согласилась Мария.
– Я, наверное, тоже принесла кому-то зло, – вздохнула Даниэла и пошла к себе собирать чемоданы. Джина направилась за ней, чтобы помочь подруге.
– Зачем тебе в Монтеррее столько одежды? Ты что, собираешься там жить? – спросила она, увидев гору платьев, которые достала из шкафа Даниэла.
– Я не вернусь, пока Моника не решит вернуться сюда.
– А если она не захочет?
– Я останусь с ней, – твердо сказала Даниэла.
– Тогда придется дать нашему Дому моделей мое имя, – грустно улыбнулась Джина.
Тут в дверь постучали. Вошла Мария и озабоченно сообщила:
– Извините, сеньора, пришел сеньор Алехандро. Он хочет вас видеть.
Джина покачала головой. Даниэла встала:
– Впусти его, Мария.
– Что случилось, Алехандро? – спросила она, когда тот вошел.
– Простите, что потревожил вас, – сказал он. – Меня вдруг охватил страх.
Алехандро подошел к Даниэле и взглянул ей прямо в глаза:
– Я боюсь, что твое сближение с дочерью предвещает примирение с бывшим мужем.
Он вздохнул и продолжил, не отводя от нее глаз:
– Мы никогда не говорили об этом, Даниэла. Но я люблю тебя. И ты это знаешь.
– Алехандро, умоляю тебя, – устало произнесла та. Она не кокетничала – только этого ей не хватало в такую минуту!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126