– Сеньора Мендес Давила? – спросила она.
Летисия даже не удивилась, что Хуан Антонио записал ее под своей фамилией. Ей было не до того.
– Пойдемте со мной.
Медсестра увела Летисию, и Хуан Антонио, облегченно вздохнув, пошел к телефону.
Роберто был единственным из родственников девушки, кого волновало, что она рожает. Анхелику это известие ничуть не тронуло. Мигель, брат Летисии, был на стороне матери. Роберто только вздохнул и, сказав: «Бог вам судья», вышел, чтобы успеть добраться до роддома.
Мануэль сидел в гостиной у Сонии. Перед ним стояла шахматная доска. Сонию выводила из себя неторопливость, с которой Мануэль делал ходы.
– Ну ходи же скорей, – торопила Сония. – Я с тобой только время теряю.
Мануэль поднял глаза от доски и добродушно засмеялся.
– Если бы месяц назад нам сказали, что мы так сойдемся с тобой, мы бы не поверили, правда? – спросила Сония.
– Правда, – согласился Мануэль. – Хлопоты моей матери все-таки не пропали даром.
– Кончится тем, что Лолита нас поженит, – сказала Сония, снимая очки. – Трудно поверить…
– Да, Долорес палец в рот не клади, – кивнул Мануэль. – С тех пор, как она вернулась из Майами, говорит с кубинским акцентом и все время курит сигары.
– Все время? – удивилась Сония.
– Представь себе.
– Я думала, она закурила тогда в шутку…
– Вот и нет. Она пристрастилась к сигарам.
– А как тебе Рафаэль? – полюбопытствовала Сония.
– Он славный тип, но на десять лет моложе, чем она. И потом, мама старовата для таких вещей.
– Не знаю, не знаю, – покачала головой Сония. – Вкуса к жизни она еще не потеряла.
Мануэль все-таки сделал ход. Сония схватилась за голову и вернула его фигуру на место.
– Прости меня, – извиняющимся голосом сказала она. – Ты пошел правильно, но так я проиграю, а я не хочу проигрывать.
Мануэль рассмеялся. Сония весело смотрела на него
– Знаешь что, – сказала она вдруг. – Мне очень хорошо с тобой и с твоей семьей.
– А мне хорошо с тобой, – признался Мануэль. Он на мгновение задумался и поставил коня на другую клетку. – Шах и мат!
– Вот нахал! – возмутилась Сония.
Мануэль улыбнулся. Сония встала и пошла готовить кофе. Когда она вернулась, Мануэль сидел задумавшись. Увидев Сонию, он грустно сказал:
– Все-таки я никогда не забуду Ракель. Она была чудесной женщиной. С ней я был совершенно счастлив, мы были как одно целое.
– Да, наверное, это хорошо. Мне это незнакомо. У нас с Рамоном все было иначе, – сказала Сония, присаживаясь рядом.
– Наверное, любовь бывает очень разной, – посмотрел на нее Мануэль.
– Я тоже так думаю. Такой же разной, как сами люди.
Раздался телефонный звонок. Сония сняла трубку.
– Да? Да? В какой клинике? Да, да, Мануэль у меня. Мы сейчас же едем.
Она положила трубку и тревожно взглянула на Мануэля.
– Что случилось? – спросил он.
– Летисия рожает.
– Поехали. – Мануэль, не раздумывая, встал.
Хуан Антонио сидел в приемной, и, когда появился врач, он встал ему навстречу.
– Ну что, уже родила?
– Нет, мы сделали все, что в наших силах, чтобы роды прошли нормально, но боюсь, что все же придется делать кесарево сечение.
Врач с состраданием посмотрел на Хуана Антонио и вышел.
– Тужьтесь, сеньора, тужьтесь, – говорила акушерка. – Еще, еще, сейчас покажется ваш ребенок. Тужьтесь, тужьтесь.
Она посмотрела на врача.
– Доктор, дело плохо, ребенок обмотался пуповиной. Будем делать кесарево?
Врач кивнул, и все, кто был в операционной, забегали, готовясь к операции…
Врач вышел с опущенной головой. Хуан Антонио стоял рядом с Мануэлем и Сонией. Все трое встревоженно смотрели на хирурга.
– Крепитесь, она умерла.
– А ребенок?
– Ребенок жив. Мы сделали все, что могли. Простите. Ее сердце не выдержало.
Хуан Антонио схватился за голову, Сония обняла его:
– Ты ни в чем не виноват, не казнись.
– А из ее родных никого нет? – спросил Мануэль.
– Ее отец сказал, что немедленно выезжает, – ответил Хуан Антонио.
В этот момент появился Роберто. Он бежал по лестнице и поэтому запыхался.
– Ну что, родила? – спросил он, подходя к Хуану Антонио.
Тот опустил глаза и глухо произнес:
– Летисия умерла.
– Что вы сказали? – не поверил отец. – Что? Не может быть!
Он прислонился к стене и зарыдал:
– Боже мой, Боже мой, Боже мой!
– Пришлось сделать кесарево сечение, и у нее остановилось сердце. А с девочкой все в порядке, – объяснил Хуан Антонио.
Отец Летисии отвернулся к стене, плечи его содрогались от рыданий. Хуан Антонио смотрел на него и не знал, что сказать. Мануэль и Сония тоже молчали.
Врач предложил Роберто пройти к телу его дочери. Тот покорно проследовал за ним. Увидев мертвую Летисию, лежавшую на кровати, он сел рядом и стал гладить ее по голове, приговаривая:
– Дочка моя, бедная моя девочка! Никогда ты не понимала жизнь, не хотела принять вещи такими, какие они есть. Одно утешение – теперь ты обрела покой. Я так любил тебя, дочка.
Слезы текли по его лицу, капали на рубашку, но он не обращал на это внимания…
В приемной Хуан Антонио говорил Сонии и Мануэлю:
– Мне искренне жаль отца Летисии, сразу видно, что он хороший человек. И такая у него дочь!
– А почему он приехал один, без жены? – удивился Мануэль.
– Наверное, она не захотела ехать, – ответил Хуан Антонио.
– Господи, и откуда берутся такие бессердечные люди? – спросила Сония.
– Не знаю, – сказал Хуан Антонио. – Но факт есть факт – они существуют.
Когда Роберто вернулся домой, его жена и сын смотрели телевизор. Они даже не заметили, что Роберто убит горем. Не отрывая глаз от экрана, Анхелика спросила:
– Она так быстро родила? Мальчик или девочка?
Мигель издал смешок:
– У Летисии могло родиться только чудовище.
– Девочка, – тихо произнес Роберто.
– Вот как, – равнодушно сказала Анхелика. – Надеюсь, она не будет похожа на Летисию.
– Летисия умерла, – сказал Роберто.
– Перестань, нашел время шутить, – с досадой отмахнулась Анхелика.
– У нее остановилось сердце при родах.
– Что?! – подняла голову Анхелика. До нее вдруг дошло, что сказал Роберто.
Он сделал несколько шагов и снова повернулся к жене и сыну, в ужасе смотревшим на него:
– Можете радоваться, Летисия вам больше никогда не будет досаждать.
И, заплакав, Роберто вышел. Анхелика тоже зарыдала. Мигель был в растерянности. Он никогда особенно не любил сестру, но трагедия тронула его сердце.
Даниэла ничего этого не знала. Вечером Алехандро пришел к ней в гости. Ему пришлось рассказать, что вернулась его жена. Даниэла спросила, как повел себя Карлос.
– Когда он увидел ее, то бросился к матери на шею и заплакал.
– Конечно, он ведь любит ее. Хотя Карлитос крепился, но было видно, что он скучал по ней.
Алехандро вздохнул:
– Мне больно смотреть на нее, она наверное, много страдала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126