Утром Даниэла стала расспрашивать Джину, как прошел первый вечер дома. Джина вела себя загадочно. По ее словам, дети были счастливы и до самой ночи играли с ней и Фелипе, который притащил откуда-то маски и устроил настоящий маскарад.
– Ну а потом?
– А что потом? – пожала плечами Джина. – Я спала у себя, а Фелипе постелила в гостиной.
– Как в гостиной? – поразилась Даниэла.
– А что же ты хотела? Мы ведь еще не поженились. Я девушка порядочная! – задрав нос, произнесла Джина. – Вот после свадьбы… – и она выразительно посмотрела на подругу.
Даниэла расхохоталась.
– Только тебе может такое прийти в голову. Бедный Фелипе! Он просто святой, если выносит тебя, честное слово.
Джина отвернулась, но на лице ее появилась улыбка.
Матиас пришел только на следующий день, когда Иренэ уже потеряла всякую надежду. Он вел себя совсем не так, как прежде. Он пришел диктовать свои условия.
– Я буду каждый месяц давать тебе деньги, чтобы ты могла платить за дом и позволить себе маленькие радости.
– Спасибо, Матиас, – весело сказала Иренэ. – Я знала, что могу рассчитывать на твою помощь.
Тот смотрел на нее с холодной улыбкой.
– Но имей в виду, что взамен ты должна будешь делать то, что захочу я.
– Я же сказала, что согласна, – поспешила вставить Иренэ.
– Предупреждаю тебя, я не Леопольдо. Я никогда не женюсь на тебе. Более того, мы не будем жить вместе.
– Как скажешь, – потупила глаза Иренэ.
– Чтобы долго не распространяться, скажу прямо: ты будешь чем-то вроде моей рабыни, ясно?
Иренэ подняла на него изумленный взгляд.
– И будучи рабыней, ты не должна называть меня по имени.
– А как же тебя называть? – все больше удивлялась Иренэ.
– Просто «хозяин», – самодовольно засмеялся Матиас.
– Слушай, за кого ты меня принимаешь? – возмутилась Иренэ.
Матиас с издевкой посмотрел на нее:
– Ну если ты не хочешь, все будет по-прежнему, я уйду, и мы останемся просто друзьями.
Иренэ сжала кулаки и прошептала:
– Да нет, я согласна.
Остаться без денег казалось ей более страшным, чем подвергнуться унижению. Хитрый старик это прекрасно понимал.
Федерико неудержимо тянуло к Летисии. Он знал ей цену, но это чувство было сильнее его. Летисия приняла Федерико, но была холодна… Юноша вспылил и наговорил ей кучу неприятных вещей.
Летисия возмутилась:
– За кого ты меня принимаешь? Кто дал тебе право так разговаривать со мной?
– Ты никого не уважаешь, никого не принимаешь в расчет. Тебе наплевать на людей, и при этом ты почему-то вбила себе в голову, что все тебе чем-то обязаны.
– Тебя не касается, что я вбила в голову, – раздраженно ответила Летисия.
Она нервно прошлась по комнате и со злостью стукнула по спинке кресла.
– Зачем только я тебя впустила?
Федерико нахмурился:
– Хотел бы я знать, зачем я прихожу к тебе?
– Вот что, мой дорогой, убирайся отсюда. Ты мне никогда не был нужен и отлично это знаешь.
– Надеюсь, в один прекрасный день ты мне тоже перестанешь быть нужной, и я тебя забуду.
Летисия злорадно засмеялась:
– И не надейся!
Она подошла к юноше и, взяв его за подбородок, ехидно произнесла:
– На твою беду ты не сумеешь меня забыть, даже если я умру.
Федерико сжал кулаки и вышел. Он понимал, что Летисия, к несчастью, была права.
Глава 47
Алехандро несколько дней не объявлялся. Он понял, что совершил ошибку, взяв с собой сына. Но ему было ясно и другое: Даниэла сейчас нуждалась в его помощи. И он приехал к ней в Дом моделей. Даниэла с опаской посмотрела на вошедшего. Но тот широко улыбнулся и, разведя руками, сказал:
– Видишь, я приехал один и не собираюсь воздействовать на тебя. Я хочу помочь тебе, чем могу. Надо приниматься за работу – твоя новая коллекция не может больше ждать.
– Как бы мы ни спешили, все равно несколько месяцев на это уйдет, – вздохнула Джина.
– Жизнь должна идти своим чередом, и мы будем следовать за ней.
И они взялись за работу, забыв обо всем на свете. Лишь иногда, приходя домой смертельно усталая, Даниэла находила в гостиной роскошные букеты цветов с неизменной запиской: «Даниэла, я люблю тебя. Хуан Антонио». Сердце ее каждый раз вздрагивало, но она гнала от себя мысли о нем, боясь выбиться из хорошо отлаженного, хотя и сумасшедшего ритма работы.
Лишь однажды Хуан Антонио появился у нее. Это было в день, когда крестили Хуана Мануэля. Но и тогда Даниэла старалась держаться от него подальше.
Алехандро, честно державший слово, работал с ней, не напоминая о своих чувствах. Правда, иногда их руки соприкасались над эскизами, но эти случайные прикосновения смущали их.
В лихорадочном труде прошло несколько недель. И вот настал день, который, казалось, никогда не придет. Презентация коллекции состоялась в большом зале Дома моделей. Публики собралось немыслимое количество. Была, разумеется, и пресса. Все с нетерпением ждали представления, отложенного некогда из-за скандала с Иренэ Монтенегро.
Успех превзошел все ожидания. Даниэлу завалили цветами. Газеты пестрели заголовками: «Колоссальный успех Даниэлы Лорентэ», «Даниэле Лорентэ нет равных».
Джина радовалась больше, чем сама Даниэла. Алехандро поспешил поздравить Даниэлу. А она не знала, как отблагодарить их за помощь.
– Я не знаю, что бы делала без вас, – призналась Даниэла.
Сев в кресло, она перевела дух и только теперь обратила внимание на то, что у Алехандро были грустные глаза.
– Что-нибудь случилось? – встревоженно спросила она.
– Вчера вернулась моя жена. Она уверяет, что раскаивается. Но я не хочу ничего знать о ней.
Джина и Даниэла переглянулись.
А в этот самый день в другом конце города тоже было волнение, но совсем иного рода. У Летисии начались схватки, и она в панике позвонила Хуану Антонио. Тот бросил все дела и примчался к ней домой. Не любя Летисию, он все же чувствовал свою ответственность и понимал, что, кроме него, никто не поможет ей.
– Слава Богу, что ты приехал, – сказала она и заплакала. – Я так боюсь!
– Ничего, ничего, сейчас мы поедем в клинику. Я уже предупредил доктора Каррансу.
Летисия прижалась к нему, словно ища защиты. Он обнял ее и повел к двери.
– Чемодан, чемодан! – вдруг вспомнила она.
Хуан Антонио огляделся, увидел собранный чемодан и поднял его. Они стали осторожно спускаться по лестнице.
– Ах, как это ужасно! – плакала Летисия.
– Успокойся, – говорил Хуан Антонио. – Держись за меня.
Машина приехала быстро. В этот час на улице не было пробок.
Входя в приемное отделение. Летисия со стоном произнесла:
– И почему рожают женщины, а не мужчины?
– Не жалуйся, – прервал ее Хуан Антонио, которому изрядно надоело ее нытье. – Посиди здесь, я позвоню твоим родителям.
– Их вряд ли волнует, что со мной происходит, – сказала Летисия.
К ним подошла медсестра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126