Необычная ситуация смешила их, но они от души помогали веселой женщине.
Когда стихли последние аккорды, все радостно захлопали в ладоши.
– Браво! – крикнула Моника.
Джина игриво подошла к Фелипе:
– Ну как тебе понравилась моя серенада?
Она обняла и поцеловала его.
Фелипе недовольно отстранился от нее.
– Хватит валять дурака. Что за глупости ты вытворяешь? – сердито сказал он.
Херардо приблизился к нему:
– Фелипе, ну что ты…
– Джина, как здорово! – воскликнула Моника. – Это просто гениально! Я даже не знала, что ты так поешь!
– Я еще много чего умею, – подбоченясь сказала Джина. – Но этого никто не ценит!
Херардо поцеловал ее в щеку:
– Ты прелесть, Джина, и твоя записка – чудо!
Они оба рассмеялись.
– Вот видишь, я даже поэтом заделалась, а меня все равно не любят. Что мне делать? – спросила Джина.
– Давай поднимемся к нам, – предложил Эдуардо.
– Пойдем, Джина, – поддержал его Херардо.
– Нет, – сказала она. – Но передай своему другу, что пока он не обратит на меня внимания, я буду приходить с марьячи каждый день.
– Ну, Джина! – весело произнес Херардо.
– А мы с вами, мальчики, пойдем отсюда с музыкой, – обратилась Джина к марьячи. Она снова запела, и шумная компания удалилась.
– Вот сумасшедшая, – пробормотал Фелипе, глядя им вслед.
Иренэ сняла трубку:
– Алло?
В ответ она услышала грубый мужской голос:
– Передай Альберто, что я хочу с ним поговорить. Я не собираюсь больше играть в игрушки.
У Иренэ в голове появилась неожиданная мысль:
– Вы ведь Черт, правда?
– А ты, должно быть, та красотка, которую он подставил вместо себя, когда я стрелял в него? – с любопытством спросил тот.
– Альберто исчез. Он украл у меня кучу денег. Разыщите его. Помогите мне отомстить. Я готова дать вам все, что вы захотите, – лихорадочно проговорила Иренэ.
В трубке раздались гудки. Иренэ со вздохом повесила ее. «Чего он испугался? Наверное, просто не ожидал такого поворота. А может быть, решил, что это ловушка? Надо надеяться, он еще позвонит», – думала она.
Из задумчивости ее вывел новый звонок. «Может, это он?» – Иренэ поспешно схватила трубку.
– Слушаю? – сказала она.
Но это был не Черт.
– Здравствуй, моя лапочка!
– Альберто? Где ты? – от неожиданности Иренэ растерялась.
– Очень далеко от тебя, – засмеялся он. – И как ни жестоко признаваться в этом, я совсем не скучаю по тебе.
– Мерзавец! – простонала Иренэ. – Негодяй!
– Ах ты моя прелесть, – довольным голосом сказал Альберто. – Огромное тебе спасибо за то, что ты мне подарила.
И он с хохотом положил трубку.
Иренэ, глотая слезы, погрозила кулаком невидимому обидчику.
Хуан Антонио не собирался сдаваться. Он снова приехал в дом, где когда-то жил с Даниэлой. Войдя, он увидел Марию, улыбнулся ей и попросил передать хозяйке, что хочет ее видеть. Когда служанка ушла, Хуан Антонио осмотрел до боли знакомую ему гостиную. Его взгляд упал на два букета цветов, стоявших в красивых вазах. В одном он сразу признал тот, что накануне послал Даниэле. А вот второй… «Судя по всему, я не единственный, кто присылает сюда цветы, очевидно, это розы от того типа», – подумал он. Любовь к Даниэле, страстное желание вернуться в свой дом и зажить прежней счастливой жизнью охватили его…
Услышав от Марии, что пришел Хуан Антонио, Даниэла вздрогнула и поднялась.
– Полагаю, мне надо с ним поговорить.
Моника кивнула. Джина, толкнув подругу в бок, предложила:
– Может быть, позвать марьячи, а?
Даниэла засмеялась и вышла.
– Бедный сеньор такой печальный, – сказала Мария. – Мне его очень жаль…
– Как дела? – спросила, входя в гостиную, Даниэла.
Вместо ответа Хуан Антонио указал на розы.
– Я вижу, ты получила мои цветы. И не только мои.
– Прошу тебя… – устало сказала Даниэла.
– Надеюсь, теперь нам никто не помешает, – нахмурившись, произнес Хуан Антонио.
– Какое это имеет значение, – пожала плечами Даниэла.
– Имеет. И очень большое, – сказал Хуан Антонио, подошел к ней, обнял за талию и поцеловал.
Она обвила обеими руками его шею и заплакала, уткнувшись лицом ему в грудь.
– Почему ты плачешь, любимая? – нежно спросил он.
– Хуан Антонио, – всхлипывая произнесла она. – На меня столько всего свалилось. Не знаю, как я все выдержу…
– Я помогу тебе. Я буду во всем помогать тебе. Мы преодолеем все препятствия. Самое главное – что мы любим друг друга, Даниэла. Ты нужна мне, а я – тебе.
Даниэла вытерла слезы и прислонилась к стене. В душе ее снова закипела обида на Хуана Антонио.
– Как ты мог забыть обо мне и связаться с Летисией? Что я тебе сделала? – горько спросила она.
– Ничего, – печально произнес он. – Ты ни в чем не виновата. Вся вина на мне.
– Хоть я люблю тебя, но не знаю, сможем ли мы жить, как прежде.
– Вот увидишь, сможем, – тихо сказал Хуан Антонио.
– У меня столько проблем в Доме моделей…
– Да, я знаю, что натворила Роса.
Даниэле хотелось объяснить ему, что заботило ее сейчас. Ей нужно было с кем-то поделиться своими горестями и опасениями.
– Мне придется очень много работать. Необходимо бороться за свое дело.
– Я помогу тебе, – говорил Хуан Антонио.
– Мне сейчас не до любовных переживаний, пойми, – объяснила Даниэла. – Мне необходимо иметь время для работы.
– Ты же знаешь, я не могу ни в чем тебе отказать, – вздохнул Хуан Антонио.
– Когда я представлю свою коллекцию, мы обо всем поговорим с тобой. А пока… – она провела рукой по лицу и закрыла глаза. – Пока не звони мне. Не настаивай на своем. Ты только будешь мне мешать.
– Ах, Даниэла, – сказал Хуан Антонио. – Это неправильно.
Даниэла снова заплакала.
– Мне нужно быть собранной. Все свое время я должна посвящать Дому моделей. А если будут выдаваться свободные минуты, я хочу подарить их внуку.
– Хорошо, – загрустил Хуан Антонио. – Надеюсь, что твоя коллекция будет скоро готова.
– Я тоже на это надеюсь, – с трудом улыбаясь, сказала Даниэла.
Хуан Антонио посмотрел ей в глаза и сказал на прощание:
– Пока суд да дело, я переезжаю к Сонии. Если тебе будет нужно что-нибудь, звони туда, Даниэла. Звони, не раздумывая.
Мануэль опять был сердит. Долорес выводила его из себя разговорами о Сонии и нескрываемым стремлением ввести ее в дом.
– Ни мне, ни Сонии не до любви, мама, – раздраженно говорил он.
Долорес подняла брови.
– Ты ее об этом уже спросил?
Мануэль Хустино, игравший на полу, засмеялся. Он во всем поддерживал бабушку.
– Надо все-таки узнать у нее! – лукаво сказал он.
– О Господи, я с вами с ума сойду, – в отчаянии произнес Мануэль.
– Ладно, поговорим о другом, – махнула рукой его мать. – Знаешь, мой кубинец Рафаэль еще не признался мне в любви, но вот-вот сделает это. Когда ты с ним познакомишься?
– Никогда, – с досадой произнес Мануэль. Он знал, что у Долорес опять появился престарелый поклонник по имени Рафаэль, и это казалось ему безумием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Когда стихли последние аккорды, все радостно захлопали в ладоши.
– Браво! – крикнула Моника.
Джина игриво подошла к Фелипе:
– Ну как тебе понравилась моя серенада?
Она обняла и поцеловала его.
Фелипе недовольно отстранился от нее.
– Хватит валять дурака. Что за глупости ты вытворяешь? – сердито сказал он.
Херардо приблизился к нему:
– Фелипе, ну что ты…
– Джина, как здорово! – воскликнула Моника. – Это просто гениально! Я даже не знала, что ты так поешь!
– Я еще много чего умею, – подбоченясь сказала Джина. – Но этого никто не ценит!
Херардо поцеловал ее в щеку:
– Ты прелесть, Джина, и твоя записка – чудо!
Они оба рассмеялись.
– Вот видишь, я даже поэтом заделалась, а меня все равно не любят. Что мне делать? – спросила Джина.
– Давай поднимемся к нам, – предложил Эдуардо.
– Пойдем, Джина, – поддержал его Херардо.
– Нет, – сказала она. – Но передай своему другу, что пока он не обратит на меня внимания, я буду приходить с марьячи каждый день.
– Ну, Джина! – весело произнес Херардо.
– А мы с вами, мальчики, пойдем отсюда с музыкой, – обратилась Джина к марьячи. Она снова запела, и шумная компания удалилась.
– Вот сумасшедшая, – пробормотал Фелипе, глядя им вслед.
Иренэ сняла трубку:
– Алло?
В ответ она услышала грубый мужской голос:
– Передай Альберто, что я хочу с ним поговорить. Я не собираюсь больше играть в игрушки.
У Иренэ в голове появилась неожиданная мысль:
– Вы ведь Черт, правда?
– А ты, должно быть, та красотка, которую он подставил вместо себя, когда я стрелял в него? – с любопытством спросил тот.
– Альберто исчез. Он украл у меня кучу денег. Разыщите его. Помогите мне отомстить. Я готова дать вам все, что вы захотите, – лихорадочно проговорила Иренэ.
В трубке раздались гудки. Иренэ со вздохом повесила ее. «Чего он испугался? Наверное, просто не ожидал такого поворота. А может быть, решил, что это ловушка? Надо надеяться, он еще позвонит», – думала она.
Из задумчивости ее вывел новый звонок. «Может, это он?» – Иренэ поспешно схватила трубку.
– Слушаю? – сказала она.
Но это был не Черт.
– Здравствуй, моя лапочка!
– Альберто? Где ты? – от неожиданности Иренэ растерялась.
– Очень далеко от тебя, – засмеялся он. – И как ни жестоко признаваться в этом, я совсем не скучаю по тебе.
– Мерзавец! – простонала Иренэ. – Негодяй!
– Ах ты моя прелесть, – довольным голосом сказал Альберто. – Огромное тебе спасибо за то, что ты мне подарила.
И он с хохотом положил трубку.
Иренэ, глотая слезы, погрозила кулаком невидимому обидчику.
Хуан Антонио не собирался сдаваться. Он снова приехал в дом, где когда-то жил с Даниэлой. Войдя, он увидел Марию, улыбнулся ей и попросил передать хозяйке, что хочет ее видеть. Когда служанка ушла, Хуан Антонио осмотрел до боли знакомую ему гостиную. Его взгляд упал на два букета цветов, стоявших в красивых вазах. В одном он сразу признал тот, что накануне послал Даниэле. А вот второй… «Судя по всему, я не единственный, кто присылает сюда цветы, очевидно, это розы от того типа», – подумал он. Любовь к Даниэле, страстное желание вернуться в свой дом и зажить прежней счастливой жизнью охватили его…
Услышав от Марии, что пришел Хуан Антонио, Даниэла вздрогнула и поднялась.
– Полагаю, мне надо с ним поговорить.
Моника кивнула. Джина, толкнув подругу в бок, предложила:
– Может быть, позвать марьячи, а?
Даниэла засмеялась и вышла.
– Бедный сеньор такой печальный, – сказала Мария. – Мне его очень жаль…
– Как дела? – спросила, входя в гостиную, Даниэла.
Вместо ответа Хуан Антонио указал на розы.
– Я вижу, ты получила мои цветы. И не только мои.
– Прошу тебя… – устало сказала Даниэла.
– Надеюсь, теперь нам никто не помешает, – нахмурившись, произнес Хуан Антонио.
– Какое это имеет значение, – пожала плечами Даниэла.
– Имеет. И очень большое, – сказал Хуан Антонио, подошел к ней, обнял за талию и поцеловал.
Она обвила обеими руками его шею и заплакала, уткнувшись лицом ему в грудь.
– Почему ты плачешь, любимая? – нежно спросил он.
– Хуан Антонио, – всхлипывая произнесла она. – На меня столько всего свалилось. Не знаю, как я все выдержу…
– Я помогу тебе. Я буду во всем помогать тебе. Мы преодолеем все препятствия. Самое главное – что мы любим друг друга, Даниэла. Ты нужна мне, а я – тебе.
Даниэла вытерла слезы и прислонилась к стене. В душе ее снова закипела обида на Хуана Антонио.
– Как ты мог забыть обо мне и связаться с Летисией? Что я тебе сделала? – горько спросила она.
– Ничего, – печально произнес он. – Ты ни в чем не виновата. Вся вина на мне.
– Хоть я люблю тебя, но не знаю, сможем ли мы жить, как прежде.
– Вот увидишь, сможем, – тихо сказал Хуан Антонио.
– У меня столько проблем в Доме моделей…
– Да, я знаю, что натворила Роса.
Даниэле хотелось объяснить ему, что заботило ее сейчас. Ей нужно было с кем-то поделиться своими горестями и опасениями.
– Мне придется очень много работать. Необходимо бороться за свое дело.
– Я помогу тебе, – говорил Хуан Антонио.
– Мне сейчас не до любовных переживаний, пойми, – объяснила Даниэла. – Мне необходимо иметь время для работы.
– Ты же знаешь, я не могу ни в чем тебе отказать, – вздохнул Хуан Антонио.
– Когда я представлю свою коллекцию, мы обо всем поговорим с тобой. А пока… – она провела рукой по лицу и закрыла глаза. – Пока не звони мне. Не настаивай на своем. Ты только будешь мне мешать.
– Ах, Даниэла, – сказал Хуан Антонио. – Это неправильно.
Даниэла снова заплакала.
– Мне нужно быть собранной. Все свое время я должна посвящать Дому моделей. А если будут выдаваться свободные минуты, я хочу подарить их внуку.
– Хорошо, – загрустил Хуан Антонио. – Надеюсь, что твоя коллекция будет скоро готова.
– Я тоже на это надеюсь, – с трудом улыбаясь, сказала Даниэла.
Хуан Антонио посмотрел ей в глаза и сказал на прощание:
– Пока суд да дело, я переезжаю к Сонии. Если тебе будет нужно что-нибудь, звони туда, Даниэла. Звони, не раздумывая.
Мануэль опять был сердит. Долорес выводила его из себя разговорами о Сонии и нескрываемым стремлением ввести ее в дом.
– Ни мне, ни Сонии не до любви, мама, – раздраженно говорил он.
Долорес подняла брови.
– Ты ее об этом уже спросил?
Мануэль Хустино, игравший на полу, засмеялся. Он во всем поддерживал бабушку.
– Надо все-таки узнать у нее! – лукаво сказал он.
– О Господи, я с вами с ума сойду, – в отчаянии произнес Мануэль.
– Ладно, поговорим о другом, – махнула рукой его мать. – Знаешь, мой кубинец Рафаэль еще не признался мне в любви, но вот-вот сделает это. Когда ты с ним познакомишься?
– Никогда, – с досадой произнес Мануэль. Он знал, что у Долорес опять появился престарелый поклонник по имени Рафаэль, и это казалось ему безумием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126