– Около трех лет. Может, чуть дольше.
– Как вы можете охарактеризовать взаимоотношения, сложившиеся между вашей покойной нанимательницей, леди Энн Робинсон, и подсудимой за этот период?
– Вначале нормальные, потом ухудшились. А к концу я бы сказала, эти две дамы почти ненавидели друг друга.
– Что стало поводом для такого мнения?
– Что они ненавидели друг друга?
– Да.
– То, что произошло, когда умерла маленькая собачка. То, что они тогда наговорили друг другу.
– Понимаю, миссис Мартин. Но здесь требуется некоторое уточнение. О какой собаке идет речь?
– О собаке Томаса. Миледи подарила ему собачку на пятнадцатилетие, вскорости после их возвращения из Лондона. Старый Лабрадор, Бартон, умер в начале апреля, и Томас очень переживал. Мэтти должна была его развеселить.
– Мэтти. Так звали новую собаку?
– Да, сэр. Славненькая такая была собачонка. Шотландский терьер с мокрым черным носом. Любопытная такая, прямо ужас до чего. Везде совалась, носилась как помешанная. Очень шустрая была собачка.
– Спасибо, миссис Мартин. Нам не обязательно такое уж детальное описание этой собаки. – Спарлинг стремился поскорей перейти к сути дела.
– Нет, сэр, это вам спасибо, но лично мне кажется, что обязательно, – резко возразила миссис Мартин, и все в зале, за исключением самого Спарлинга и присяжной, похожей на Маргарет Тэтчер, рассмеялись.
– Именно из-за беготни Мэтти и возникла проблема, – добавила она.
– Ясно… – с кривой улыбкой произнес Спарлинг. – Что ж, в таком случае, прошу, объясните. – Он быстро подавил раздражение и позволил себе пойти на поводу у миссис Мартин. По опыту он знал: со свидетелем, тем более таким важным, шпаги лучше не скрещивать.
– Первые пару недель Мэтти решили держать в доме. Ну, чтоб освоилась, привыкла. А гулять выводили только на поводке. И всем постоянно внушалось: перед тем как выйти на улицу, надобно убедиться, что собака заперта в доме. Ну, вот. А сэр Питер и леди Грета, то есть подсудимая, они не были во Флайте больше месяца. Обычно приезжали вместе, и миледи очень расстроилась, когда сэр Питер не смог приехать на день рождения Томаса тридцатого апреля. Она звонила ему, ну и он обещал, что непременно приедет на следующий уик-энд.
– Как долго к тому времени Мэтти находилась в доме? – спросил Спарлинг.
– Чуть больше недели. Ну и вот, они оба приехали в пятницу вечером, довольно поздно. Все уже ложились спать, и маленькая собачка спала в постели у Томаса. Наутро сэр Питер поднялся рано и пошел к своей машине.
– А вы откуда знаете? – спросил судья.
– Знаю, потому что видела, как он возвращается. Я как раз протирала окно в гостиной и услышала, как он отпер ворота, а потом въехал. Мэтти тоже, должно быть, услышала. Бросилась к входной двери, начала прыгать, лаять, царапаться в нее и все такое. Ну а потом у входной двери оказалась Грета и выпустила собачонку. Не успела я и глазом моргнуть. Не успела даже сказать ей, что этого делать не надо. Ну а сэр Питер, он тоже никак не мог поймать собачку, так быстро она бегала, прямо как гончая. Слетела по ступенькам вниз – и к воротам. Ну и тут, как назло, такое несчастье, как раз проезжала машина. Мчалась по дороге с большой скоростью. И бедняжка не смогла увернуться.
Миссис Мартин умолкла, открыла сумочку, достала из нее белый кружевной платочек и отерла глаза, хотя слез в них не было. Присяжные были потрясены.
– Мистер Спарлинг, – сурово произнес судья, – лично я в некотором недоумении. Уверен, что и мистер Ламберт тоже. Вроде бы нашу подсудимую никто не обвиняет в убийстве шотландского терьера, или я заблуждаюсь?
– Нет, ваша честь.
– И нет ни одного факта или свидетельства, позволяющего предположить, что она нарочно создала угрозу для жизни собаки, открыв входную дверь. К нашему делу это не относится, не так ли, мистер Спарлинг?
– Нет, ваша честь. Никак не относится.
– Прекрасно. Я понимаю, даже отчасти разделяю ваше желание позволить миссис Мартин излагать события по-своему, однако прошу проследить за тем, чтобы делалось это соответствующим образом.
– Да, ваша честь. Скажите, миссис Мартин, а откуда подошла подсудимая?
– Она была в столовой, завтракала там. По другую сторону холла от меня.
– Спасибо. Что же произошло потом?
– Сэр Питер принес собаку в дом. Она была мертва, бедняжка. Ну и он положил ее на скамью в прихожей.
– Что за скамья, миссис Мартин?
– Такая старая черная скамья с крышкой, которая открывается. А спереди резьба. Сколько помню, всегда была в доме.
– Понимаю. Прошу вас, продолжайте.
– Ну и тут в прихожую спустился Том. Он был просто в жутком состоянии. Ведь собачка пробыла в доме чуть больше недели и вот теперь лежала перед ним мертвая, и это было ужасно. Помню еще, он погладил ее, а потом вдруг увидел на пальцах кровь. Уж лучше б сэр Питер не приносил ее в дом, но, с другой стороны, не мне судить, как он должен был поступить.
Снова небольшая пауза.
– Ну а потом, когда Том узнал, как все это случилось, что Грета выпустила собаку, он пришел просто в ярость.
– А кто ему сказал? – спросил Спарлинг.
– Я, наверное. Он спросил, ну, я и сказала.
– Ясно. Так вы говорите, Томас пришел в ярость, миссис Мартин?
– Он бросился на Грету. Уж не знаю, ударил он ее или нет, все произошло так быстро. Но я видела, что она его оттолкнула.
– Оттолкнула? Как именно?
– Ударила в грудь. Обеими руками. И он отлетел к скамье, упал на нее и сшиб собачку на пол. Просто кошмар какой-то! Крики, слезы и все такое.
– Кто же кричал?
– Ну, сперва Том, а потом уж все остальные. Миледи стояла наверху, на площадке. Я стояла в дверях гостиной и видела ее оттуда. И когда Грета оттолкнула Тома на скамью, она, то есть миледи, страшно рассердилась. Никогда прежде не видела ее в такой ярости, а ведь я пришла к ним в дом, когда она была еще совсем маленькой девочкой.
– И что же она сделала?
– Так и рванулась вниз по ступенькам, точно в доме пожар, крича, чтоб не смели трогать ее мальчика, а потом высказала Грете все, что о ней думает. И если хотите знать мое мнение, каждое ее слово было правдой.
– Мистер Спарлинг не спрашивал у вас никакого мнения, миссис Мартин, – снова вмешался судья. – Нас не интересует ваше мнение о поведении людей. Вы лишь должны излагать события.
Миссис Мартин отвернулась от судьи прежде, чем он успел закончить последнюю фразу, и поджала тонкие бледные губы. В глазах ее читался вызов, твердое намерение стоять на своем.
– Пожалуйста, расскажите нам, что именно говорила леди Энн обвиняемой, – попросил Спарлинг, подпустив в голос умиротворения.
– Сказала, что она не из их круга, что ей не место в этом доме.
– Она ругалась?
– Кто?
– Леди Энн. Она использовала непристойные выражения в адрес подсудимой?
– Миледи никогда не произносила похабных или неприличных слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89