Как-то не слишком похоже на Хернса уйти сразу же после заседания, тем более что сегодняшнее сложилось не в пользу стороны обвинения.
Проблема Питера состояла лишь в одном: он не знал, где искать сына, к тому же время работало против него. Ведь не будет же Грета ждать его в машине до бесконечности.
В комнате для свидетелей не было ни души, в помещении для полиции Хернса он не увидел. Питер уже махнул рукой на поиски и быстро сбежал вниз по лестнице. И тут вдруг на площадке второго этажа лицом к лицу столкнулся с сыном и детективом. Питер впервые увидел Томаса с октября прошлого года, с того дня, когда велел убираться из своего лондонского дома. Он бы никогда не смог подобрать нужных слов для начала разговора, если бы не подстегивала крайняя нужда: как можно больше узнать об этом загадочном Роузи. Она-то и помогла преодолеть смущение.
– Мне нужно с тобой поговорить, – просто сказал Питер. Стоял неподвижно, преграждая путь сыну к лестнице.
Томас открыл рот, но не издал ни единого звука. Казалось, от изумления он вовсе лишился дара речи. Зато Хернс ничуть не растерялся.
– Вы потенциальный свидетель со стороны защиты, сэр Питер, – заявил он. – Вам следовало бы осознать это, прежде чем вступать в разговоры со свидетелем обвинения.
– Он мой сын, – сказал Питер.
– Он также является свидетелем обвинения, – неумолимо гнул свое детектив. И даже взял Томаса за руку, собираясь его увести.
Питер словно окаменел. Томас с Хернсом последовали к лифтам, детектив надавил на кнопку вызова. Питер не двигался с места. Возбуждение, гнавшее его по коридорам и лестничным пролетам здания суда, улетучилось при одном осознании той пропасти, что разделяла его теперь с сыном. Через несколько секунд прибыл лифт и поглотил детектива и Томаса.
Питер выждал еще с минуту, потом начал медленно спускаться по ступеням. Огромный холл на первом этаже был пуст. Закончился еще один день правосудия и разбитых сердец, от него остался лишь мусор в урнах, жестянки от безалкогольных напитков, смятые бумажки и сигаретные окурки. Их тоже скоро уберут.
Питер неторопливо направился к выходу. Теперь уже неважно, выйдет ли Грета из машины, найдет ли его здесь. Он был уже на полпути к дверям, как вдруг кто-то дотронулся сзади до плеча. Питер обернулся и увидел Томаса. Мальчик прижимал палец к губам.
– Мистер Хернс там, наверху, – прошептал он. – Мне нужно вернуться.
– Мне необходимо спросить тебя кое о чем, – тоже понизив голос, заговорил Питер. – Это очень важно. Много времени не займет.
– Не здесь. Позже. Я буду у Мэтью. Позвони мне туда.
– Но у меня нет его телефона, – растерянно пробормотал Питер. Томас не ответил. Он уже развернулся и поднимался по лестнице. Питер начал подниматься следом и вдруг остановился. Выглянув из-за высоких каменных перил, он увидел Хернса и еще какого-то полицейского в униформе. Томас стоял между ними.
Питер вышел на улицу. Грета покинула машину и ждала его на тротуаре.
– Ну, как, тебе лучше? – заботливо спросила она. – Выглядишь по-прежнему неважно.
– Нет, теперь все о'кей. Я в полном порядке.
– Тебя тошнило, да?
– Да, было дело, – солгал он. – Наверное, что-то съел.
– Если плохо себя чувствуешь, совсем не обязательно ехать к Майлзу сегодня. Могу повидаться с ним завтра, прямо с утра.
– Перестань, о чем это ты. К завтрашнему дню надо хорошенько подготовиться.
– Да, пожалуй, ты прав. Просто я так устала. Знаешь, как тяжело высидеть там весь день, слушая всю эту грязь, все эти лживые утверждения.
– Патрик сказал, что сегодня у Томаса был оглушительный провал.
– Да, все прошло хорошо.
– И еще он сказал, что Майлз выявил в его истории о возвращении тех парней массу уязвимых мест и несуразностей.
– Да, теперь окончательно ясно: он все это выдумал.
– Но почему ты не познакомила меня с этими его показаниями, а, Грета?
– Ты это о чем?
– О вторых показаниях Томаса, касающихся возвращения тех мужчин.
– Не знаю. Наверное, потому, что сама получила их только перед началом суда, да и волноваться там было особенно не о чем, одно нагромождение лжи за другим. Я же говорила тебе, как все произошло в действительности, что он все это выдумал, и ты со мной согласился. Так что о чем тут еще говорить, все ясно.
– Да, конечно, – кивнул в ответ Питер, но голос выдавал, что думает он обратное.
– А с чего это ты вдруг так заинтересовался этими показаниями? – спросила Грета.
– Я?.. Нет. Просто Патрик сказал, что выжал из перекрестного допроса максимум. Что Томасу сегодня пришлось нелегко.
В салоне автомобиля повисло напряженное молчание. Питер смотрел в окно, стараясь подавить тревогу. Грета, в свою очередь, не сводила с него глаз. И вот наконец не выдержала первой.
– Ты ведь видел Томаса в здании суда, уже на выходе, да, Питер? Наверное, потому так и расстроился, верно?..
Настойчивость, звучавшая в голосе жены, заставила Питера оторваться от окна и взглянуть на нее.
– Да нет, конечно, с чего ты взяла. Я пошел в туалет, там меня вырвало. Я ведь уже говорил тебе. – Питер старался замаскировать тревогу раздраженным тоном. К его удивлению, трюк сработал. Грета заговорила снова, в голосе звучали извиняющиеся нотки.
– Я просто так спросила, – сказала она. – Без всякой задней мысли. И мне очень жаль, что тебе было плохо.
– Глядя на тебя, не скажешь, – буркнул в ответ он.
– Перестань. Что за глупости?
Она легонько чмокнула его в щеку, Питер улыбнулся и снова отвернулся к окну, за которым пролетала каменная стена набережной Челси. Он смотрел на Темзу и размышлял над тем, где живет этот Мэтью Барн. Ему обязательно надо расспросить Томаса о Роузи, но скажет ли ему сын правду? «Никому нельзя доверять», – с грустью подумал вдруг Питер. Ему так хотелось верить Грете, да он почти был уверен, что верит. Но если спросить ее о Роузи снова, сказать о возможности какой-то связи, она сразу подумает, что он не доверяет ей, и это станет гибельным для них обоих. Питер чувствовал, что и без того наговорил лишнего. Грета смотрела на него так странно, когда они выходили из машины.
– Думаю, мне лучше остаться дома, – заметила она. – Нехорошо бросать тебя в одиночестве, раз ты неважно себя чувствуешь. Майлз поймет.
– Нет, Грета, это было бы ошибкой. Я точно знаю, завтра тебе предстоит тяжелое испытание, надо подготовиться как следует. А в этой утренней спешке, то и дело поглядывая на часы… Нет, тогда тебе не удастся сосредоточиться.
– Все не так плохо, дорогой, не надо драматизировать, – улыбнулась она ему. – Впрочем, возможно, ты и прав. И я почувствую себя намного лучше, если выпью. Будь паинькой, приготовь своей девочке коктейль. А я пока пойду переоденусь.
Питер ждал в гостиной, прислушиваясь к шагам жены наверху. Сидел и не сводил глаз с телефона, точно загипнотизированный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Проблема Питера состояла лишь в одном: он не знал, где искать сына, к тому же время работало против него. Ведь не будет же Грета ждать его в машине до бесконечности.
В комнате для свидетелей не было ни души, в помещении для полиции Хернса он не увидел. Питер уже махнул рукой на поиски и быстро сбежал вниз по лестнице. И тут вдруг на площадке второго этажа лицом к лицу столкнулся с сыном и детективом. Питер впервые увидел Томаса с октября прошлого года, с того дня, когда велел убираться из своего лондонского дома. Он бы никогда не смог подобрать нужных слов для начала разговора, если бы не подстегивала крайняя нужда: как можно больше узнать об этом загадочном Роузи. Она-то и помогла преодолеть смущение.
– Мне нужно с тобой поговорить, – просто сказал Питер. Стоял неподвижно, преграждая путь сыну к лестнице.
Томас открыл рот, но не издал ни единого звука. Казалось, от изумления он вовсе лишился дара речи. Зато Хернс ничуть не растерялся.
– Вы потенциальный свидетель со стороны защиты, сэр Питер, – заявил он. – Вам следовало бы осознать это, прежде чем вступать в разговоры со свидетелем обвинения.
– Он мой сын, – сказал Питер.
– Он также является свидетелем обвинения, – неумолимо гнул свое детектив. И даже взял Томаса за руку, собираясь его увести.
Питер словно окаменел. Томас с Хернсом последовали к лифтам, детектив надавил на кнопку вызова. Питер не двигался с места. Возбуждение, гнавшее его по коридорам и лестничным пролетам здания суда, улетучилось при одном осознании той пропасти, что разделяла его теперь с сыном. Через несколько секунд прибыл лифт и поглотил детектива и Томаса.
Питер выждал еще с минуту, потом начал медленно спускаться по ступеням. Огромный холл на первом этаже был пуст. Закончился еще один день правосудия и разбитых сердец, от него остался лишь мусор в урнах, жестянки от безалкогольных напитков, смятые бумажки и сигаретные окурки. Их тоже скоро уберут.
Питер неторопливо направился к выходу. Теперь уже неважно, выйдет ли Грета из машины, найдет ли его здесь. Он был уже на полпути к дверям, как вдруг кто-то дотронулся сзади до плеча. Питер обернулся и увидел Томаса. Мальчик прижимал палец к губам.
– Мистер Хернс там, наверху, – прошептал он. – Мне нужно вернуться.
– Мне необходимо спросить тебя кое о чем, – тоже понизив голос, заговорил Питер. – Это очень важно. Много времени не займет.
– Не здесь. Позже. Я буду у Мэтью. Позвони мне туда.
– Но у меня нет его телефона, – растерянно пробормотал Питер. Томас не ответил. Он уже развернулся и поднимался по лестнице. Питер начал подниматься следом и вдруг остановился. Выглянув из-за высоких каменных перил, он увидел Хернса и еще какого-то полицейского в униформе. Томас стоял между ними.
Питер вышел на улицу. Грета покинула машину и ждала его на тротуаре.
– Ну, как, тебе лучше? – заботливо спросила она. – Выглядишь по-прежнему неважно.
– Нет, теперь все о'кей. Я в полном порядке.
– Тебя тошнило, да?
– Да, было дело, – солгал он. – Наверное, что-то съел.
– Если плохо себя чувствуешь, совсем не обязательно ехать к Майлзу сегодня. Могу повидаться с ним завтра, прямо с утра.
– Перестань, о чем это ты. К завтрашнему дню надо хорошенько подготовиться.
– Да, пожалуй, ты прав. Просто я так устала. Знаешь, как тяжело высидеть там весь день, слушая всю эту грязь, все эти лживые утверждения.
– Патрик сказал, что сегодня у Томаса был оглушительный провал.
– Да, все прошло хорошо.
– И еще он сказал, что Майлз выявил в его истории о возвращении тех парней массу уязвимых мест и несуразностей.
– Да, теперь окончательно ясно: он все это выдумал.
– Но почему ты не познакомила меня с этими его показаниями, а, Грета?
– Ты это о чем?
– О вторых показаниях Томаса, касающихся возвращения тех мужчин.
– Не знаю. Наверное, потому, что сама получила их только перед началом суда, да и волноваться там было особенно не о чем, одно нагромождение лжи за другим. Я же говорила тебе, как все произошло в действительности, что он все это выдумал, и ты со мной согласился. Так что о чем тут еще говорить, все ясно.
– Да, конечно, – кивнул в ответ Питер, но голос выдавал, что думает он обратное.
– А с чего это ты вдруг так заинтересовался этими показаниями? – спросила Грета.
– Я?.. Нет. Просто Патрик сказал, что выжал из перекрестного допроса максимум. Что Томасу сегодня пришлось нелегко.
В салоне автомобиля повисло напряженное молчание. Питер смотрел в окно, стараясь подавить тревогу. Грета, в свою очередь, не сводила с него глаз. И вот наконец не выдержала первой.
– Ты ведь видел Томаса в здании суда, уже на выходе, да, Питер? Наверное, потому так и расстроился, верно?..
Настойчивость, звучавшая в голосе жены, заставила Питера оторваться от окна и взглянуть на нее.
– Да нет, конечно, с чего ты взяла. Я пошел в туалет, там меня вырвало. Я ведь уже говорил тебе. – Питер старался замаскировать тревогу раздраженным тоном. К его удивлению, трюк сработал. Грета заговорила снова, в голосе звучали извиняющиеся нотки.
– Я просто так спросила, – сказала она. – Без всякой задней мысли. И мне очень жаль, что тебе было плохо.
– Глядя на тебя, не скажешь, – буркнул в ответ он.
– Перестань. Что за глупости?
Она легонько чмокнула его в щеку, Питер улыбнулся и снова отвернулся к окну, за которым пролетала каменная стена набережной Челси. Он смотрел на Темзу и размышлял над тем, где живет этот Мэтью Барн. Ему обязательно надо расспросить Томаса о Роузи, но скажет ли ему сын правду? «Никому нельзя доверять», – с грустью подумал вдруг Питер. Ему так хотелось верить Грете, да он почти был уверен, что верит. Но если спросить ее о Роузи снова, сказать о возможности какой-то связи, она сразу подумает, что он не доверяет ей, и это станет гибельным для них обоих. Питер чувствовал, что и без того наговорил лишнего. Грета смотрела на него так странно, когда они выходили из машины.
– Думаю, мне лучше остаться дома, – заметила она. – Нехорошо бросать тебя в одиночестве, раз ты неважно себя чувствуешь. Майлз поймет.
– Нет, Грета, это было бы ошибкой. Я точно знаю, завтра тебе предстоит тяжелое испытание, надо подготовиться как следует. А в этой утренней спешке, то и дело поглядывая на часы… Нет, тогда тебе не удастся сосредоточиться.
– Все не так плохо, дорогой, не надо драматизировать, – улыбнулась она ему. – Впрочем, возможно, ты и прав. И я почувствую себя намного лучше, если выпью. Будь паинькой, приготовь своей девочке коктейль. А я пока пойду переоденусь.
Питер ждал в гостиной, прислушиваясь к шагам жены наверху. Сидел и не сводил глаз с телефона, точно загипнотизированный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89