Тоже все записал. Вы ведь согласовывали свои выступления в суде заранее, верно, Томас? Вы и Мэтью, я прав?
– Ну, разумеется, мы об этом говорили. Мы ведь учимся вместе, и Мэтью мой лучший друг. Но это вовсе не означает, что сказанное нами здесь – неправда.
– И еще оба вы вместе с вашим лучшим другом украли из кабинета директора школы пресс-папье, верно, Томас?
– Ну, это на спор. Мы ведь собирались вернуть его назад.
– Итак, вы находите медальон и даете новые показания детективу Хернсу?
– Да.
– И утверждаете в них, что медальон был на шее вашей матушки в день убийства?
– Я видел его, когда поднялся к ней наверх, в спальню. Он виднелся в вырезе ночной сорочки.
– Странно, что вы заметили такую мелочь в столь критический момент. Ведь в это время в дом вломились грабители. И вы слышали это, не так ли?
– Да, так.
– Получается, что вы сперва нашли медальон и лишь после этого упомянули о нем в свидетельских показаниях. С целью подчеркнуть, что моя клиентка получила его из рук убийцы?
– Нет.
– Вы вместе с Мэтью Барном разработали ложную версию того, что говорилось в гостиной перед прибытием вашего отца.
– Никакая она не ложная. Самая правдивая.
– Вы придумали, что на шее вашей матери был медальон, что вы видели его в вырезе рубашки, а затем заметили блеск золота, когда Роузи нагнулся над ее телом на лестнице. И чтоб все сошлось, заставили Джейн Мартин сказать, что она видела медальон на шее хозяйки во время ленча в понедельник, верно?
– Сам я его тогда не видел.
– Что ж, спасибо и на том, Томас. Вы прекрасно понимаете, к чему я клоню. Лично я убежден, что вы выдумали все это, поскольку заранее решили, что Грета виновна. И вам надо было собрать побольше доказательств, чтоб отправить ее за решетку.
– Я знаю, что она виновна, и отсюда вовсе не следует, что я лгу. Просто мне пришлось искать доказательства. И я нашел медальон.
– И, однако же, истинных причин верить в ее виновность у вас оттого стало не больше, не правда ли?
– Мистер Ламберт, мы ведь с вами это уже обсуждали, – раздраженно заметил судья. – Не надо спорить со свидетелем. Ваше дело задавать вопросы.
– Да, ваша честь, – кивнул Майлз. – Продолжим, Томас. Давайте теперь поговорим о том, что произошло пятого июля.
Томас слегка заерзал на сиденье, однако других признаков беспокойства не проявил. Майлз сделал паузу, выжидая, когда в зале воцарится полная тишина.
– Давайте вначале убедимся, что я правильно понимаю ситуацию. Джейн Мартин уехала в шесть, заперев все двери. Вы сидели в столовой, обедали, и все окна там были открыты.
– Да, вечер был теплый.
– Верно. А тревожная кнопка находилась у вас на столе, прямо рядом с тарелкой, на тот случай, чтобы при необходимости вы могли вызвать полицию?
– Нет, в кармане. Сержант Хернс велел носить при себе постоянно. Он и раздобыл это устройство.
– Сказав, что есть риск возвращения тех мужчин, которые убили леди Энн?
– Нет, не совсем так.
– Но это он внушил вам эту мысль, верно, Томас?
– Нет, он сказал, что осторожность никогда не помешает, вот и все.
– Понимаю. Итак, те самые мужчины прошли через северную калитку, пересекли лужайку, вошли в дом, а сами вы все это время сидели, спрятавшись в скамье в холле, я правильно излагаю? Сидели, пока они вас искали?
– Да.
– Но изнутри, сидя в этой скамье, не так уж много и увидишь.
– Там есть такие специальные дырочки. Глазки, я ведь уже говорил.
– Ах, ну да. Глазки. Но через них вы вряд ли могли уследить за всеми действиями Лонни и Роузи, не правда ли?
– Нет, конечно.
– И, однако же, в ваших письменных показаниях вы утверждаете, что они «какое-то время бродили по комнатам нижнего этажа, но ничего не трогали». Как прикажете это понимать?
– Просто я хотел сказать, что в тот момент, когда видел их, они ничего не трогали. Правда, Роузи чуть позже сделал это.
– И еще Роузи назвал мою клиентку по имени?
– Да, так оно и было. Сказал, что она объяснила ему, как работает механизм тайника.
– Как нельзя более кстати, не правда ли, Томас?
– Вам не обязательно отвечать на этот вопрос, Томас, – перебил Майлза судья. – А вы, мистер Ламберт, задавайте свидетелю вопросы и приберегите свои комментарии для присяжных. Сколько можно повторять одно и то же, мистер Ламберт?
– Прошу прощения, ваша честь. – И Майлз добродушно улыбнулся судье. Все эти выпады и нравоучения старого Грэнджера, похоже, не производили на Ламберта ни малейшего впечатления. Он неуклонно шел намеченным курсом, медленно, но уверенно подводя свидетеля к опасным рифам.
– И еще Роузи при этом сказал: «Мать твою! Да все эти долбанные окна заперты!» Имея в виду окна в доме в день убийства вашей матушки?
– Не знаю. Я много думал об этом, но не знаю, не помню…
– И, однако же, это не помешало вам написать во вторых показаниях о возвращении Роузи, что вы узнали голос мужчины со шрамом?
– Да. Если б услышал его еще раз, непременно узнал бы. Но маму убили за год до их возвращения.
– Так вы не можете утверждать, что об окнах говорил мужчина со шрамом, однако слова его помните точно?
– Да.
– Ясно. Что ж, посмотрим, чем кончилась эта история. Вы услышали сирену, Роузи умолк на полуслове, а потом они с Лонни выбежали через входную дверь? Верно?
– Да.
– И тогда вы выбрались из скамьи и ответили на звонок домофона?
– Да. Я нажал на кнопку и отпер ворота для полиции.
– Но сперва вы говорили по домофону с офицером Хьюзом. Я не ошибся, Томас?
– Не знаю, не помню.
– Вчера он давал показания, рассказал нам, как все было. Сказал, что вы спросили его, кто это, в ответ он представился офицером полиции. И уже после этого вы нажали на кнопку и открыли ворота. Вы согласны с показаниями Хьюза, Томас?
– Ну, да, наверное. Я растерялся, запаниковал. И не помню, что тогда говорил.
– Что ж, тогда принимаю ваш ответ как положительный. Теперь по показаниям офицера Хьюза вы знаете, что полиция была у ворот. Вам известно также, что Лонни и Роузи припарковали свою машину на лужайке за домом. Отсюда следует неизбежный вывод: в тот момент они бежали к своей машине. Вы знали это и, однако же, почему-то не сказали офицеру Хьюзу по домофону, что грабители здесь, только что покинули дом, что полиция должна отрезать им путь к бегству. Вместо этого просто отперли полицейским ворота, и все?
Майлз задал этот последний вопрос с особым нажимом, что заставило присяжных сфокусировать все свое внимание на Томасе. Но тот медлил с ответом. В этот момент он походил на игрока в шахматы, который вдруг заметил, что его король находится под угрозой массированной и непредвиденной атаки. И теперь отчаянно, но напрасно искал ход, который мог бы предотвратить неизбежное поражение.
– Не знаю, – ответил он после паузы. – Я как-то об этом не думал. Ведь грабители могли убить меня, если б обнаружили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Ну, разумеется, мы об этом говорили. Мы ведь учимся вместе, и Мэтью мой лучший друг. Но это вовсе не означает, что сказанное нами здесь – неправда.
– И еще оба вы вместе с вашим лучшим другом украли из кабинета директора школы пресс-папье, верно, Томас?
– Ну, это на спор. Мы ведь собирались вернуть его назад.
– Итак, вы находите медальон и даете новые показания детективу Хернсу?
– Да.
– И утверждаете в них, что медальон был на шее вашей матушки в день убийства?
– Я видел его, когда поднялся к ней наверх, в спальню. Он виднелся в вырезе ночной сорочки.
– Странно, что вы заметили такую мелочь в столь критический момент. Ведь в это время в дом вломились грабители. И вы слышали это, не так ли?
– Да, так.
– Получается, что вы сперва нашли медальон и лишь после этого упомянули о нем в свидетельских показаниях. С целью подчеркнуть, что моя клиентка получила его из рук убийцы?
– Нет.
– Вы вместе с Мэтью Барном разработали ложную версию того, что говорилось в гостиной перед прибытием вашего отца.
– Никакая она не ложная. Самая правдивая.
– Вы придумали, что на шее вашей матери был медальон, что вы видели его в вырезе рубашки, а затем заметили блеск золота, когда Роузи нагнулся над ее телом на лестнице. И чтоб все сошлось, заставили Джейн Мартин сказать, что она видела медальон на шее хозяйки во время ленча в понедельник, верно?
– Сам я его тогда не видел.
– Что ж, спасибо и на том, Томас. Вы прекрасно понимаете, к чему я клоню. Лично я убежден, что вы выдумали все это, поскольку заранее решили, что Грета виновна. И вам надо было собрать побольше доказательств, чтоб отправить ее за решетку.
– Я знаю, что она виновна, и отсюда вовсе не следует, что я лгу. Просто мне пришлось искать доказательства. И я нашел медальон.
– И, однако же, истинных причин верить в ее виновность у вас оттого стало не больше, не правда ли?
– Мистер Ламберт, мы ведь с вами это уже обсуждали, – раздраженно заметил судья. – Не надо спорить со свидетелем. Ваше дело задавать вопросы.
– Да, ваша честь, – кивнул Майлз. – Продолжим, Томас. Давайте теперь поговорим о том, что произошло пятого июля.
Томас слегка заерзал на сиденье, однако других признаков беспокойства не проявил. Майлз сделал паузу, выжидая, когда в зале воцарится полная тишина.
– Давайте вначале убедимся, что я правильно понимаю ситуацию. Джейн Мартин уехала в шесть, заперев все двери. Вы сидели в столовой, обедали, и все окна там были открыты.
– Да, вечер был теплый.
– Верно. А тревожная кнопка находилась у вас на столе, прямо рядом с тарелкой, на тот случай, чтобы при необходимости вы могли вызвать полицию?
– Нет, в кармане. Сержант Хернс велел носить при себе постоянно. Он и раздобыл это устройство.
– Сказав, что есть риск возвращения тех мужчин, которые убили леди Энн?
– Нет, не совсем так.
– Но это он внушил вам эту мысль, верно, Томас?
– Нет, он сказал, что осторожность никогда не помешает, вот и все.
– Понимаю. Итак, те самые мужчины прошли через северную калитку, пересекли лужайку, вошли в дом, а сами вы все это время сидели, спрятавшись в скамье в холле, я правильно излагаю? Сидели, пока они вас искали?
– Да.
– Но изнутри, сидя в этой скамье, не так уж много и увидишь.
– Там есть такие специальные дырочки. Глазки, я ведь уже говорил.
– Ах, ну да. Глазки. Но через них вы вряд ли могли уследить за всеми действиями Лонни и Роузи, не правда ли?
– Нет, конечно.
– И, однако же, в ваших письменных показаниях вы утверждаете, что они «какое-то время бродили по комнатам нижнего этажа, но ничего не трогали». Как прикажете это понимать?
– Просто я хотел сказать, что в тот момент, когда видел их, они ничего не трогали. Правда, Роузи чуть позже сделал это.
– И еще Роузи назвал мою клиентку по имени?
– Да, так оно и было. Сказал, что она объяснила ему, как работает механизм тайника.
– Как нельзя более кстати, не правда ли, Томас?
– Вам не обязательно отвечать на этот вопрос, Томас, – перебил Майлза судья. – А вы, мистер Ламберт, задавайте свидетелю вопросы и приберегите свои комментарии для присяжных. Сколько можно повторять одно и то же, мистер Ламберт?
– Прошу прощения, ваша честь. – И Майлз добродушно улыбнулся судье. Все эти выпады и нравоучения старого Грэнджера, похоже, не производили на Ламберта ни малейшего впечатления. Он неуклонно шел намеченным курсом, медленно, но уверенно подводя свидетеля к опасным рифам.
– И еще Роузи при этом сказал: «Мать твою! Да все эти долбанные окна заперты!» Имея в виду окна в доме в день убийства вашей матушки?
– Не знаю. Я много думал об этом, но не знаю, не помню…
– И, однако же, это не помешало вам написать во вторых показаниях о возвращении Роузи, что вы узнали голос мужчины со шрамом?
– Да. Если б услышал его еще раз, непременно узнал бы. Но маму убили за год до их возвращения.
– Так вы не можете утверждать, что об окнах говорил мужчина со шрамом, однако слова его помните точно?
– Да.
– Ясно. Что ж, посмотрим, чем кончилась эта история. Вы услышали сирену, Роузи умолк на полуслове, а потом они с Лонни выбежали через входную дверь? Верно?
– Да.
– И тогда вы выбрались из скамьи и ответили на звонок домофона?
– Да. Я нажал на кнопку и отпер ворота для полиции.
– Но сперва вы говорили по домофону с офицером Хьюзом. Я не ошибся, Томас?
– Не знаю, не помню.
– Вчера он давал показания, рассказал нам, как все было. Сказал, что вы спросили его, кто это, в ответ он представился офицером полиции. И уже после этого вы нажали на кнопку и открыли ворота. Вы согласны с показаниями Хьюза, Томас?
– Ну, да, наверное. Я растерялся, запаниковал. И не помню, что тогда говорил.
– Что ж, тогда принимаю ваш ответ как положительный. Теперь по показаниям офицера Хьюза вы знаете, что полиция была у ворот. Вам известно также, что Лонни и Роузи припарковали свою машину на лужайке за домом. Отсюда следует неизбежный вывод: в тот момент они бежали к своей машине. Вы знали это и, однако же, почему-то не сказали офицеру Хьюзу по домофону, что грабители здесь, только что покинули дом, что полиция должна отрезать им путь к бегству. Вместо этого просто отперли полицейским ворота, и все?
Майлз задал этот последний вопрос с особым нажимом, что заставило присяжных сфокусировать все свое внимание на Томасе. Но тот медлил с ответом. В этот момент он походил на игрока в шахматы, который вдруг заметил, что его король находится под угрозой массированной и непредвиденной атаки. И теперь отчаянно, но напрасно искал ход, который мог бы предотвратить неизбежное поражение.
– Не знаю, – ответил он после паузы. – Я как-то об этом не думал. Ведь грабители могли убить меня, если б обнаружили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89