Один только ультразвук чего стоил – отвратительный холодный гель и навязчивое давление датчика, – однако маммограмма превзошла все. Сначала ее грудь поместили на холодную металлическую пластину, затем абсолютно посторонний ей человек бесстрастно и беззастенчиво прижал ее вниз, и это лишь усилило ощущение, что она является одной из коров в большом стаде.
Мистер Энджелман указал на изображение.
– Видите?
Елена кивнула, хотя ей ничего не удавалось рассмотреть в указанной им области.
– Диффузное разрастание и несколько микрокальцификаций, – доверительным тоном сообщил он.
Вероятно, на ее лице появилось недоуменное выражение, потому что Джон прошептал ей на ухо:
– Кальцификация ткани.
Мистер Энджелман выключил экран и пригласил Елену и Айзенменгера вернуться к столу. Усевшись в свое кресло, он уставился в ее историю болезни, и Елена с тоской задумалась, что вскоре той предстоит разрастись и приобрести замусоленные края.
– Результаты биопсии мы получим только послезавтра. – Энджелман бросил взгляд на Айзенменгера, зная, что тот является патологоанатомом. – Но уже сейчас у нас есть результаты цитологического обследования и ультразвука.
Выдержанная им пауза сказала ей все.
– Судя по всему, у нас есть небольшая злокачественная опухоль.
Она не знала, как на это реагировать, и, как ни странно, гораздо болезненнее на это словосочетание отреагировал Джон. Он тихо, но довольно отчетливо выругался, а когда она бросила на него взгляд, то увидела, что глаза у него закрыты.
Однако мистер Энджелман не собирался предоставлять им время на переживания.
– Я понимаю, как это для вас неожиданно, но сразу хочу предупредить, что прогноз крайне благоприятен.
– Насколько большая? – Джон первым обрел способность говорить.
Энджелман вновь обратился к своим записям, к которым уже были приколоты результаты ультразвука.
– Мы оцениваем ее в четырнадцать миллиметров.
– Небольшая, – повернувшись к Елене, пояснил Айзенменгер.
Она кивнула с отсутствующим видом, погрузившись в собственные размышления.
– И что будет теперь?
– Я ее вырежу, – без промедления ответил мистер Энджелман. – Широкий внешний разрез.
– Без удаления груди?
– Господи, конечно, – улыбнулся врач.
– А подмышечные узлы? – Елена чувствовала, что Джон по-прежнему встревожен.
– А никаких положительных узлов я не нашел. – Это было явно адресовано Елене. – Сторожевой узел, – добавил он, поворачиваясь к Айзенменгеру. – Во время операции я введу краситель и радиоактивный индикатор, – продолжил он с ловкостью артиста из хорошо отрепетированного шоу, – и с их помощью мы проверим лимфатические узлы. Если где-нибудь что-то проявится, мы тут же это удалим, а если нет, значит, можно быть уверенными в том, что все в порядке.
– Радиоактивный индикатор?
– Доза очень небольшая и через шесть часов уже выводится из организма. Не больше чем при рентгене грудной клетки.
Елена задумалась с таким видом, словно обладала исчерпывающей информацией и осознавала все возможные последствия, словно она была спокойна, объективна и размышляла всего лишь о том, как провести ближайшие выходные. Однако все это было лишь видимостью.
– Боюсь, на данном этапе я не смогу гарантировать, что вам не потребуется дополнительное лечение.
«Что он говорит? Дополнительное лечение? Что это значит?»
И снова ей на помощь пришел Джон:
– Возможно, тебе потребуется пройти курс лучевой терапии, а может, и химиотерапии.
Елена тут же представила себе выпадающие волосы, тошноту, усталость и тысячу других побочных эффектов, связанных с облучением.
– Мне еще надо проверить, но, думаю, я смогу вас принять в начале следующей недели. – И Энджелман, производивший впечатление ангела, стал просматривать свое расписание. Затем он что-то отметил, кивнул и поднялся с кресла. Визит был закончен. В мгновение ока из здоровой женщины Елена превратилась в развалину, которой предстояло задуматься о смерти, однако ее врача это уже не волновало.
– Вы напрасно волнуетесь, Елена, – внезапно переходя с фамилии на имя, произнес он. – Можете взять у сестры кое-какие буклеты. – Как будто буклеты гарантировали излечение от рака.
Они с Джоном уже тоже встали, но Елене казалось, что она плывет, погружаясь в состояние полного забытья.
Джон взял ее за руку, и они вышли из кабинета.
– Ну и где мы?
Райт победил в себе желание ответить: «В полном дерьме, сэр» – и произнес:
– У нас второе убийство за два дня.
– Жертвы были связаны друг с другом?
– Нет, но обе были знакомы с Мартином Пендредом. Гомер сидел за столом с самым мрачным видом. У него всегда был подавленный вид, когда он думал, но в данный момент выглядел положительно мрачным. Он, сжав ладони и облокотившись о стол, сидел, наклонившись вперед в молитвенной позе. Памятуя о том, что Колл сказал Гомеру, Райт старался не задерживать взгляд на лице начальника.
– Что еще?
– Образ действий идентичен в обоих случаях.
– Да, похоже на то, Райт, похоже на то. Но результатов вскрытия второго тела мы еще не получили.
Райт сидел в кресле напротив. Он чувствовал себя уставшим, мочевой пузырь у него был переполнен, и большой палец на левой ноге болел. Время от времени его мучили приступы подагры, и он опасался, что эта боль предвещает очередной.
– Да что вы, сэр! – с нажимом возразил он. – Беднягу разрезали точно так же, как Дженни Мюир, и внутренние органы у него удалили таким же образом. И спрятали их столь же чудовищно.
– Да, похоже на то, – помолчав, ответил Гомер и резко поднял взгляд на Райта. – Но мы не имеем права делать скоропалительные выводы, Райт. Это свидетельствовало бы о непрофессионализме.
Это высказывание отдавало таким лицемерием, что Райт, кивнувший с серьезным видом, даже не обратил на него внимания, как муравей не обращает внимания на слона.
– А когда будут готовы результаты вскрытия Уилмса, сэр?
Гомер вновь опустил голову и уперся взглядом в небольшое расстояние между своими ладонями.
– Завтра утром. Ровно в восемь утра. – Он мог не добавлять, что Райт должен присутствовать, это подразумевалось. – Неужто я ошибаюсь? Неужто Пендред здесь ни при чем? – неожиданно вырвалось у него.
Райт не сразу понял, требуется ли от него ответ, поскольку Гомеру было свойственно задавать риторические вопросы, однако тот вскинул голову и устремил на него требовательный взгляд:
– А?
– Ну, я думаю, существует определенная вероятность… – Райт умолк, чувствуя, что над его головой сгущаются тучи. Гомер начал хмуриться, и Райт, давно усвоивший командный дух, тут же поменял позицию. – Но, по-моему, она не слишком убедительна, как вам кажется? – Утвердительного кивка со стороны Гомера не последовало, однако Райта это не остановило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Мистер Энджелман указал на изображение.
– Видите?
Елена кивнула, хотя ей ничего не удавалось рассмотреть в указанной им области.
– Диффузное разрастание и несколько микрокальцификаций, – доверительным тоном сообщил он.
Вероятно, на ее лице появилось недоуменное выражение, потому что Джон прошептал ей на ухо:
– Кальцификация ткани.
Мистер Энджелман выключил экран и пригласил Елену и Айзенменгера вернуться к столу. Усевшись в свое кресло, он уставился в ее историю болезни, и Елена с тоской задумалась, что вскоре той предстоит разрастись и приобрести замусоленные края.
– Результаты биопсии мы получим только послезавтра. – Энджелман бросил взгляд на Айзенменгера, зная, что тот является патологоанатомом. – Но уже сейчас у нас есть результаты цитологического обследования и ультразвука.
Выдержанная им пауза сказала ей все.
– Судя по всему, у нас есть небольшая злокачественная опухоль.
Она не знала, как на это реагировать, и, как ни странно, гораздо болезненнее на это словосочетание отреагировал Джон. Он тихо, но довольно отчетливо выругался, а когда она бросила на него взгляд, то увидела, что глаза у него закрыты.
Однако мистер Энджелман не собирался предоставлять им время на переживания.
– Я понимаю, как это для вас неожиданно, но сразу хочу предупредить, что прогноз крайне благоприятен.
– Насколько большая? – Джон первым обрел способность говорить.
Энджелман вновь обратился к своим записям, к которым уже были приколоты результаты ультразвука.
– Мы оцениваем ее в четырнадцать миллиметров.
– Небольшая, – повернувшись к Елене, пояснил Айзенменгер.
Она кивнула с отсутствующим видом, погрузившись в собственные размышления.
– И что будет теперь?
– Я ее вырежу, – без промедления ответил мистер Энджелман. – Широкий внешний разрез.
– Без удаления груди?
– Господи, конечно, – улыбнулся врач.
– А подмышечные узлы? – Елена чувствовала, что Джон по-прежнему встревожен.
– А никаких положительных узлов я не нашел. – Это было явно адресовано Елене. – Сторожевой узел, – добавил он, поворачиваясь к Айзенменгеру. – Во время операции я введу краситель и радиоактивный индикатор, – продолжил он с ловкостью артиста из хорошо отрепетированного шоу, – и с их помощью мы проверим лимфатические узлы. Если где-нибудь что-то проявится, мы тут же это удалим, а если нет, значит, можно быть уверенными в том, что все в порядке.
– Радиоактивный индикатор?
– Доза очень небольшая и через шесть часов уже выводится из организма. Не больше чем при рентгене грудной клетки.
Елена задумалась с таким видом, словно обладала исчерпывающей информацией и осознавала все возможные последствия, словно она была спокойна, объективна и размышляла всего лишь о том, как провести ближайшие выходные. Однако все это было лишь видимостью.
– Боюсь, на данном этапе я не смогу гарантировать, что вам не потребуется дополнительное лечение.
«Что он говорит? Дополнительное лечение? Что это значит?»
И снова ей на помощь пришел Джон:
– Возможно, тебе потребуется пройти курс лучевой терапии, а может, и химиотерапии.
Елена тут же представила себе выпадающие волосы, тошноту, усталость и тысячу других побочных эффектов, связанных с облучением.
– Мне еще надо проверить, но, думаю, я смогу вас принять в начале следующей недели. – И Энджелман, производивший впечатление ангела, стал просматривать свое расписание. Затем он что-то отметил, кивнул и поднялся с кресла. Визит был закончен. В мгновение ока из здоровой женщины Елена превратилась в развалину, которой предстояло задуматься о смерти, однако ее врача это уже не волновало.
– Вы напрасно волнуетесь, Елена, – внезапно переходя с фамилии на имя, произнес он. – Можете взять у сестры кое-какие буклеты. – Как будто буклеты гарантировали излечение от рака.
Они с Джоном уже тоже встали, но Елене казалось, что она плывет, погружаясь в состояние полного забытья.
Джон взял ее за руку, и они вышли из кабинета.
– Ну и где мы?
Райт победил в себе желание ответить: «В полном дерьме, сэр» – и произнес:
– У нас второе убийство за два дня.
– Жертвы были связаны друг с другом?
– Нет, но обе были знакомы с Мартином Пендредом. Гомер сидел за столом с самым мрачным видом. У него всегда был подавленный вид, когда он думал, но в данный момент выглядел положительно мрачным. Он, сжав ладони и облокотившись о стол, сидел, наклонившись вперед в молитвенной позе. Памятуя о том, что Колл сказал Гомеру, Райт старался не задерживать взгляд на лице начальника.
– Что еще?
– Образ действий идентичен в обоих случаях.
– Да, похоже на то, Райт, похоже на то. Но результатов вскрытия второго тела мы еще не получили.
Райт сидел в кресле напротив. Он чувствовал себя уставшим, мочевой пузырь у него был переполнен, и большой палец на левой ноге болел. Время от времени его мучили приступы подагры, и он опасался, что эта боль предвещает очередной.
– Да что вы, сэр! – с нажимом возразил он. – Беднягу разрезали точно так же, как Дженни Мюир, и внутренние органы у него удалили таким же образом. И спрятали их столь же чудовищно.
– Да, похоже на то, – помолчав, ответил Гомер и резко поднял взгляд на Райта. – Но мы не имеем права делать скоропалительные выводы, Райт. Это свидетельствовало бы о непрофессионализме.
Это высказывание отдавало таким лицемерием, что Райт, кивнувший с серьезным видом, даже не обратил на него внимания, как муравей не обращает внимания на слона.
– А когда будут готовы результаты вскрытия Уилмса, сэр?
Гомер вновь опустил голову и уперся взглядом в небольшое расстояние между своими ладонями.
– Завтра утром. Ровно в восемь утра. – Он мог не добавлять, что Райт должен присутствовать, это подразумевалось. – Неужто я ошибаюсь? Неужто Пендред здесь ни при чем? – неожиданно вырвалось у него.
Райт не сразу понял, требуется ли от него ответ, поскольку Гомеру было свойственно задавать риторические вопросы, однако тот вскинул голову и устремил на него требовательный взгляд:
– А?
– Ну, я думаю, существует определенная вероятность… – Райт умолк, чувствуя, что над его головой сгущаются тучи. Гомер начал хмуриться, и Райт, давно усвоивший командный дух, тут же поменял позицию. – Но, по-моему, она не слишком убедительна, как вам кажется? – Утвердительного кивка со стороны Гомера не последовало, однако Райта это не остановило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99