Однако теоретически подобное было возможным. Требовалось доказать, что практически это тоже осуществимо.
Следующие два часа после занятия с коротышкой Эдом были у меня свободными. Словно от нечего делать, я стала бродить по школе, знакомясь с лабиринтом ее коридоров и студий. Предмет своих поисков я обнаружила в просторном помещении, служившем, по-видимому, конференц-залом. Там, в углу, за полированным столом находилась дверь, ведущая в небольшую кладовку, В ней к стене была прислонена стремянка. Закрыв дверь, я начала карабкаться вверх по лесенке. Ступеньки привели меня в узкое пространство, расположенное между ложным декоративным потолком более позднего происхождения и первоначальным междуэтажным перекрытием. На декоративном потолке был настлан дощатый помост, по которому во время ремонта могли передвигаться рабочие. По высоте пространство между двумя потолками не до-
стихало человеческого роста, поэтому вперед я двинулась на руках и коленях Свет едва проникал снизу через решетку вентиляционного отверстия; и лишь постепенно, привыкнув к полумраку, я начала различать вокруг себя сложное переплетение проводов, кабелей и труб. Этим, по-видимому, и объяснялось наличие ложного потолка: смонтировать над ним все трубы, телефонные провода, электропроводку, многочисленные ответвления сложной музыкальной аппаратуры было значительно проще, чем прорубать каналы в бетонных перегородках, разделяющих четырнадцатый этаж здания на танцевальные залы.
Продвигало» ползком в поисках «Студии К», я слышала доносившиеся снизу голоса. Учитель-мужчина терпеливо объяснял новичку: «...Скользите, два и три... снова скользите... два и три» В другой студил, когда я проползала над ней, мужской голос жаловался: «К молодости я был лихим танцором, крутился безостановочно, как машина. Теперь все шестеренки заржавели . . .» Еще через несколько метров послышался голос другого мужчины. Он говорил что-то об улице Райнбек-Плейс. куда намеревался отправиться сразу же по окончании урока. Девичий голос не советовал ему делать это, однако конца спора я не дослушала. Если мои расчеты были правильными и я не заблудилась, следующей должна была быть «Студия К».
Я оказалась права. Устроившись на животе и опершись рукой о балку, я заглянула вниз, в комнату. Там возле двери, на стуле с прямой спинкой, лежала моя сумочка. Ошибки не было — подо мной находилась «Студия К».
Именно здесь, между двумя перекрытиями, сидел убийца, подкарауливая свою жертву. Едва Стив успел закрыть за собой дверь, он прицелился через решетку, надавил на курок и выстрелил в Аниту Фаррел. Все было элементарно просто. Возможно, он еще находился над студией, когда я вошла туда. Он наблюдал за мной, видел, как я склонилась над телом убитой.
Эта мысль не доставила мне большого удовольствия. Я не исключала, что теперь убийце было уже известно, почему я не сообщила в полицию о преступлении. Наверное, он знал, что именно я похитила журнал регистрации, догадывался о мотивах моего поступка. Он подозревал, что я являюсь женой Стива Бэртона — «танцора», любителя вальсов. Возможно даже, он понимал, что я с помощью хитрости устроилась на работу в школу, чтобы попытаться отыскать его.
Однажды он уже убил. Если ему покажется, что я слишком близко подошла к решению загадки, он, не колеблясь, вторично нанесет удар.Я отогнала от себя эти мрачные мысли. Мне предстояло выполнить труднейшую работу, но прежде всего я должна была поговорить со Стивом: у меня для него были новости.
Обратно в конференц-зал я сумела вернуться, не привлекая ничьего внимания. Забрав сумочку из «Студии К», я достала из нее десятицентовую монетку. В коридоре стояли две телефонные будки, но в данный момент обе были заняты.
Присев на край кожаного дивана, я подняла с пола брошенную кем-то газету. Информация об убийстве Аниты Фаррел была, как и накануне, вынесена на первую страницу, хотя ничего нового в заметке не было. Читателю предлагался стандартный набор ничего не значащих фраз: «Танцор» по-прежнему на свободе», «Полиция рассчитывает арестовать преступника в ближайшее время», «Родственников жертвы найти не удалось», «Вскрытие показало, что мисс Фаррел была убита пулей тридцать второго калибра» и так далее. Я отложила газету в сторону. Поднявшись, я собралась было войти в освободившуюся телефонную будку, но потом передумала и вновь села на диван. Еще раз взяв газету в руки, я внимательно перечитала медицинское заключение о смерти. Замеры угла, под которым пуля вошла в тело девушки, неопровержимо доказывали, что убийца в момент выстрела стоял в девяти-десяти футах за ее спиной.
Я положила газету себе на колени. Теория выстрела из-за решетки вентиляционного отверстия рассыпалась в прах. Пулю послал не тот человек, что притаился на дощатом помосте над декоративным потолком, а кто-то другой. Траектория выстрела начисто опровергала мою гипотезу. В Аниту стрелял человек, находившийся вместе с ней в студии и стоивший в непосредственной близости за ее спиной. Я вновь оказалась на исходных позициях. В студии с убитой находился только Стив.
Новостей для него у меня не было. Драгоценный день был затрачен мной понапрасну. Оставалось лишь вернуться домой, сообщив Стиву, что я потерпела полную неудачу. Я продолжала сидеть, мрачно разглядывая газету на своих коленях. Потом на глаза мне попались слова «Райнбек-Плейс».
Убитая жила на улице Райнбек-Плейс в доме иод одиннадцатым номером. Несколько минут назад я уже слышала название этой улицы, кто-то произнес его, не упомянув лишь номера дома. Мужчина в комнате, примыкавшей к «Студии К», собирался рискнуть и отправиться па Райнбек-Плейс. Женщина была против. Восстанавливая в памяти недавно услышанный разговор, я пришла к выводу, что мужчина не собирался посещать химчистку или парикмахерскую, расположенные в этом районе. Если меня не подводила память, в голосе женщины звучали нервозность и тревога.
Я поднялась на ноги. Необходимо было узнать, кто проводил занятия в соседней студии. Я вышла в коридор, но мне пришлось срочно изменить направление движения. На этаже остановился лифт, и из него вышел человек. Это был обыкновенный, приятный, на вид мужчина в хорошем, судя но всему, настроении. Этого человека я уже встречала раньше. И не только встречала, но и бы-
ла с ним знакома. Стив и я, лейтенант Боллинг и этот джентльмен как-то ехали вместе в одном автомобиле, возвращаясь с соревнований по поло. Этот джентльмен был помощником Боллинга в бригаде полицейских сыщиков по расследованию убийств, звали его Джордж Хэнкинс. Как и босс, он ни при каких обстоятельствах не отклонялся от предписаний закона. Встретив меня, он не преминул бы потребовать объяснений, с какой целью я, жена Стива Бэртона, поступила на работу в школу танцев «Кресент».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Следующие два часа после занятия с коротышкой Эдом были у меня свободными. Словно от нечего делать, я стала бродить по школе, знакомясь с лабиринтом ее коридоров и студий. Предмет своих поисков я обнаружила в просторном помещении, служившем, по-видимому, конференц-залом. Там, в углу, за полированным столом находилась дверь, ведущая в небольшую кладовку, В ней к стене была прислонена стремянка. Закрыв дверь, я начала карабкаться вверх по лесенке. Ступеньки привели меня в узкое пространство, расположенное между ложным декоративным потолком более позднего происхождения и первоначальным междуэтажным перекрытием. На декоративном потолке был настлан дощатый помост, по которому во время ремонта могли передвигаться рабочие. По высоте пространство между двумя потолками не до-
стихало человеческого роста, поэтому вперед я двинулась на руках и коленях Свет едва проникал снизу через решетку вентиляционного отверстия; и лишь постепенно, привыкнув к полумраку, я начала различать вокруг себя сложное переплетение проводов, кабелей и труб. Этим, по-видимому, и объяснялось наличие ложного потолка: смонтировать над ним все трубы, телефонные провода, электропроводку, многочисленные ответвления сложной музыкальной аппаратуры было значительно проще, чем прорубать каналы в бетонных перегородках, разделяющих четырнадцатый этаж здания на танцевальные залы.
Продвигало» ползком в поисках «Студии К», я слышала доносившиеся снизу голоса. Учитель-мужчина терпеливо объяснял новичку: «...Скользите, два и три... снова скользите... два и три» В другой студил, когда я проползала над ней, мужской голос жаловался: «К молодости я был лихим танцором, крутился безостановочно, как машина. Теперь все шестеренки заржавели . . .» Еще через несколько метров послышался голос другого мужчины. Он говорил что-то об улице Райнбек-Плейс. куда намеревался отправиться сразу же по окончании урока. Девичий голос не советовал ему делать это, однако конца спора я не дослушала. Если мои расчеты были правильными и я не заблудилась, следующей должна была быть «Студия К».
Я оказалась права. Устроившись на животе и опершись рукой о балку, я заглянула вниз, в комнату. Там возле двери, на стуле с прямой спинкой, лежала моя сумочка. Ошибки не было — подо мной находилась «Студия К».
Именно здесь, между двумя перекрытиями, сидел убийца, подкарауливая свою жертву. Едва Стив успел закрыть за собой дверь, он прицелился через решетку, надавил на курок и выстрелил в Аниту Фаррел. Все было элементарно просто. Возможно, он еще находился над студией, когда я вошла туда. Он наблюдал за мной, видел, как я склонилась над телом убитой.
Эта мысль не доставила мне большого удовольствия. Я не исключала, что теперь убийце было уже известно, почему я не сообщила в полицию о преступлении. Наверное, он знал, что именно я похитила журнал регистрации, догадывался о мотивах моего поступка. Он подозревал, что я являюсь женой Стива Бэртона — «танцора», любителя вальсов. Возможно даже, он понимал, что я с помощью хитрости устроилась на работу в школу, чтобы попытаться отыскать его.
Однажды он уже убил. Если ему покажется, что я слишком близко подошла к решению загадки, он, не колеблясь, вторично нанесет удар.Я отогнала от себя эти мрачные мысли. Мне предстояло выполнить труднейшую работу, но прежде всего я должна была поговорить со Стивом: у меня для него были новости.
Обратно в конференц-зал я сумела вернуться, не привлекая ничьего внимания. Забрав сумочку из «Студии К», я достала из нее десятицентовую монетку. В коридоре стояли две телефонные будки, но в данный момент обе были заняты.
Присев на край кожаного дивана, я подняла с пола брошенную кем-то газету. Информация об убийстве Аниты Фаррел была, как и накануне, вынесена на первую страницу, хотя ничего нового в заметке не было. Читателю предлагался стандартный набор ничего не значащих фраз: «Танцор» по-прежнему на свободе», «Полиция рассчитывает арестовать преступника в ближайшее время», «Родственников жертвы найти не удалось», «Вскрытие показало, что мисс Фаррел была убита пулей тридцать второго калибра» и так далее. Я отложила газету в сторону. Поднявшись, я собралась было войти в освободившуюся телефонную будку, но потом передумала и вновь села на диван. Еще раз взяв газету в руки, я внимательно перечитала медицинское заключение о смерти. Замеры угла, под которым пуля вошла в тело девушки, неопровержимо доказывали, что убийца в момент выстрела стоял в девяти-десяти футах за ее спиной.
Я положила газету себе на колени. Теория выстрела из-за решетки вентиляционного отверстия рассыпалась в прах. Пулю послал не тот человек, что притаился на дощатом помосте над декоративным потолком, а кто-то другой. Траектория выстрела начисто опровергала мою гипотезу. В Аниту стрелял человек, находившийся вместе с ней в студии и стоивший в непосредственной близости за ее спиной. Я вновь оказалась на исходных позициях. В студии с убитой находился только Стив.
Новостей для него у меня не было. Драгоценный день был затрачен мной понапрасну. Оставалось лишь вернуться домой, сообщив Стиву, что я потерпела полную неудачу. Я продолжала сидеть, мрачно разглядывая газету на своих коленях. Потом на глаза мне попались слова «Райнбек-Плейс».
Убитая жила на улице Райнбек-Плейс в доме иод одиннадцатым номером. Несколько минут назад я уже слышала название этой улицы, кто-то произнес его, не упомянув лишь номера дома. Мужчина в комнате, примыкавшей к «Студии К», собирался рискнуть и отправиться па Райнбек-Плейс. Женщина была против. Восстанавливая в памяти недавно услышанный разговор, я пришла к выводу, что мужчина не собирался посещать химчистку или парикмахерскую, расположенные в этом районе. Если меня не подводила память, в голосе женщины звучали нервозность и тревога.
Я поднялась на ноги. Необходимо было узнать, кто проводил занятия в соседней студии. Я вышла в коридор, но мне пришлось срочно изменить направление движения. На этаже остановился лифт, и из него вышел человек. Это был обыкновенный, приятный, на вид мужчина в хорошем, судя но всему, настроении. Этого человека я уже встречала раньше. И не только встречала, но и бы-
ла с ним знакома. Стив и я, лейтенант Боллинг и этот джентльмен как-то ехали вместе в одном автомобиле, возвращаясь с соревнований по поло. Этот джентльмен был помощником Боллинга в бригаде полицейских сыщиков по расследованию убийств, звали его Джордж Хэнкинс. Как и босс, он ни при каких обстоятельствах не отклонялся от предписаний закона. Встретив меня, он не преминул бы потребовать объяснений, с какой целью я, жена Стива Бэртона, поступила на работу в школу танцев «Кресент».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40