И все учатся танцевать, чтобы доставлять удовольствие и радость себе и близким.
Подойдя к пульту на стене, он нажал на кнопку с надписью «фокстрот». Музыка заполнила комнату. Он подошел ко мне.
— Станцуем? — предложил он.
— С наслаждением, мистер Белл. — Это было не совсем точно. Фокстрот — единственный танец, который я недолюбливала и на вечеринках обычно пропускала его. Тем не менее, я подчинилась и, находясь в объятиях босса, постаралась выполнять все наилучшим образом.
Мы продолжали танцевать. Мистер Белл нажал на другую кнопку, и от фокстрота мы перешли к вальсу. В действие вступали все новые кнопки, мы сплясали румбу, потом, изгибаясь в экзотической самбе, я поняла, что танцую с профессионалом экстракласса.
— Мистер Белл, — заметила я, — вы танцуете божественно!
— Спасибо, — ответил он. — В его голосе чувствовалось вдохновение. — Но знаете, каких трудов мне это стоило? Некоторые полагают, что я родился танцуя. Но это не так, я упорно учился, причем начал учиться будучи уже взрослым.
— Никогда не поздно, — с горечью в голосе сказала я, — учиться танцевать.
— Вот именно. И когда моя жена поняла, какое наслаждение доставляют мне танцы, она стала настаивать, чтобы три наших сына тоже брали уроки. К сожалению, — на лице его появилась усмешка, — мы не могли себе позволить подобную роскошь. Миссис Белл подсчитала, что будет дешевле открыть свою школу. Так мы и поступили.
— Вы серьезно?
— Нет, конечно. Но именно миссис Белл принадлежит идея создания школы.
— Должно быть, oнa чудесная женщина.
— Да, она была замечательным человеком.
— Ах, простите.
— Ничего. Все это случилось так давно. Сейчас она гордилась бы тремя нашими сыновьями. Все они взрослые и учатся в колледжах.
— Все трое в колледжах?
— Гарвард, — сообщил мистер Белл, — Йель и Принстон. Мы вновь вальсировали, и я чувствовала, что успешно прошла испытания и место инструктора танцев — мое. Казалось, мистер Белл испытывал истинное наслаждение, танцуя со мной. Потом я подумала, что он стал наслаждаться, переходя допустимые рамки. Странно, но он все сильней прижимался ко мне, его щека касалась моей. А кроме того, кроме того . . .
Я изловчилась и поставила ногу за его пяткой, потом несильно оттолкнула его. Мистер Белл был удивлен. Оказавшись на полу, он испытывал искреннее удивление. Это было заметно по его лицу. Однако прежде чем я успела приступить к монологу оскорбленной женщины, он улыбнулся и еще раз одарил меня дозой, теперь уже более солидной, своего обаяния,
— Хэстер, — сказал он, - вы успешно выдержали оба экзамена. Не только на умение танцевать, но и достойно держать себя. Я уверен, вы сумеете осадить, поставить на место любого чересчур любвеобильного ученика. Вы никогда не станете поощрять подобные веши.
— Нет, сэр, во всяком случае не в рабочие часы, - заявила я, поспешив добавить: - И во внерабочее время тоже. Заверяю вас, мистер Белл.
— Отлично.. Это одно из основных правил. Наши инструкторы танцев никогда, как бы их ни уговаривали, не назначают свидания с учениками. Они не встречаются с ними нигде, кроме студии. Правило распространяется на преподавателей обоего пола. Мы помним, что танцы для нас — бизнес, а не молодежный клуб, где «мальчики встречаются с девочками». Ухаживание, любовь — все это замечательно, я за них всем сердцем. Но такое деловое учреждение, как наше, они могут подорвать и деморализовать.
- Обещаю,-сказала я, не влюбляться ни в одного ученика или учителя.
- Отлично. - Приятное выражение на его лице сменилось глубокой обеспокоенностью.
Вы слышали, конечно, о трагедии, разыгравшейся вчера вечером?
- Читала о ней,- призналась я.
- Ужасно. Моей школе восемнадцать лет, и ни разу даже тень скандала не коснулась ее. Я всеми силами охранял ее репутацию. Таков, Хэстер, был ключ к моему успеху.
— Да, сэр.
- Я обладаю редкой способностью разгадывать характер человека. Вы, например, подходите для нашей школы по всем статьям.
— К сожалению, мне пришлось прибегнуть к насилию, чтобы это доказать. Вы не ушиблись?
— Нет, что вы И. пожалуйста, не извиняйтесь. Мне даже приятно, что вы обладаете такой силой убеждения. Раньше меня с ног не удавалось сбить никому Итак, на чем же я остановился?
- Вы сказали, что обладаете редкой способностью судить о характере человека.
- Да, безусловно, обладаю. Беседуя с каждым, кто выражает желание обучаться в нашей школе, я за все годы ошибся единственный раз — с тем чудовищем, который был последним учеником мисс Фаррел. Вчера вечером в семь часов. С чудовищем?
— Я говорю об убийце мисс Фаррел. Мне не удалось вовремя распознать его глубокой порочности.
— Вы полагаете, преступление было совершено из-за чьей-то низменной страсти?
— Из-за чего же еще?
— Видите ли ... Я не знаю ... Из сообщения в газете я сделала вывод, что мисс Фаррел . . . как бы это сказать поделикатнее . . . ну, не была изнасилована.
— Нет, этого, конечно, не было. Но разве у преступления мог быть иной мотив, кроме неразделенной любви? На мой взгляд, мы, несомненно, имеем дело с убийством на сексуальной почве. Газеты пишут, что этот «танцор», любитель вальсов, был сексуальным маньяком.
— Ах, боже мой!
— А я... я не сумел заметить этой черты его характера.
— О, — я старалась говорить спокойно, — так вы даже помните беседу с ним? Помните, кто это был?
— Нет, не помню. Я просто хочу сказать, что, разговаривая с ним, воспринял его как нормального человека, желающего улучшить технику танца. Мне и в голову не пришло, что он мог оказаться чудовищем, для которого школа — лишь место знакомства с хорошенькими молодыми женщинами. Вы сами, как чрезвычайно интересная женщина, можете понять мое желание защитить наших преподавательниц.
— Ах, я понимаю, мистер Белл, прекрасно понимаю! Огромное вам спасибо за защиту от таких чудовищ, как этот «танцор»! — Тут я подумала, продолжает ли спать это «чудовище» или начало уже беспокоиться обо мне. — Надеюсь, полиция арестует его уже в ближайшее время.
— К сожалению, преступник оказался достаточно проницательным: похитил журнал регистрации. Пока что никто не может припомнить, с кем мисс Фаррел проводила занятия в семь часов. Полиция изучает наши бухгалтерские документы и рассчитывает методом исключения уже сегодня-завтра выйти на след преступника.
— Будем надеяться, — сказала я, впрочем, без особого энтузиазма.
— Естественно, подобные трагедии не способствуют успеху нашей работы. Правда, полиция обещала не доставлять нам серьезных неудобств. По существу, они знают, кто убийца, и дело лишь за тем, чтобы найти его. Они заинтересованы в том, чтобы мы продолжали свою деятельность так, будто ничего не случилось. Ну, а теперь, Хэстер .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40