В кабине лифта я оказалась единственным пассажиром. Опершись о стенку кабины, я размышляла, чем объясню свое отсутствие, если Леон такое объяснение потребует. Но я никак не могла сосредоточиться. Я была в состоянии думать только о Стиве... оставшихся семнадцати минутах... о том, как идут у него дела... где он сейчас. Неожидан-
но до моего сознания дошло, что ко мне обращается мальчик-лифтер.
— Извините? — произнесла я.
— Он добрался еще до одной.
— Кто? До кого добрался?
— Минуту назад я слышал об этом по радио. В новостях. «Танцор» ударил еще раз!
— Что?!
— Да. Снова. Убил ее, а тело спрятал.
— Кого... Кого же он убил на этот раз?
— Нового школьного инструктора... Хэстер Фрост.
— Хэстер Фрост? — Я закрыла лицо. — Нет, только не Хэстер!
— Ее. Вы с ней знакомы? Я кивнула.
— Она была моей близкой подругой. Как же это случилось? Он заманил ее на свидание куда-то на Третью авеню. Один парень по имени Уэнделл Кипп видел их вместе. Он попытался вмешаться, но «танцор» затащил Хэстер на крышу. Больше ее никто не видел.
— Бедняга Хэстер.
— Полиция, — сообщил лифтер, — ищет тело.
— Когда они в конечном счете найдут его, — сказала я, — оно будет изуродовано.
— Угу, — подтвердил лифтер, — изуродовано до неузнаваемости.
Дверь лифта открылась. Леон Уэбб сидела за своим рабочим столом. Ее голова склонилась над пишущей машинкой. Существовала вероятность того, что она меня не заметит. Если, конечно, я не потревожу ее. Представившимся мне шансом я удачно воспользовалась. Мне удалось незаметно пройти через приемную и добраться до «Студии К». Для Хэстер Фрост это будет самое безопасное место, когда весть о ее трагической кончине достигнет
школы. На часах было без двенадцати четыре.
Время, отведенное Стиву, подходило к концу. Он уже использовал имевшиеся в его распоряжении два с лишним часа. За это время с помощью магнитофонной пленки он должен был разгадать тайну убийства Аниты. Его интересовали только записи, касающиеся Стабби, причем лишь определенная их часть. В них содержалась какая-то информация, вселившая в него надежду на то, что она является ключом ко всему делу. Я напрягла свой мозг, пытаясь припомнить каждое слово разговора, интонацию голосов.
— Давай, давай, Стабби, говори... не хочу говорить... ты убил Уолтера... оказал миру услугу...
После этих слов Стив просил меня уменьшить звук, сказал, что все слова сливаются друг с другом. Но повторного прослушивания этой части записи ему не требовалось. Его особенно интересовал конец пленки. Я шагала взад и вперед вдоль зеркальных стен, стараясь вспомнить, какими словами заканчивалась запись.
Анита говорила вкрадчивым шепотом: ... Как ловко с твоей стороны, Стабби... прошлым августом... а полиция все думает, что это несчастный случай... Голос Стабби прорывался через ее шепот, его речь становилась все бессвязнее: ... Устал... так устал... золотая медаль... Затем снова просящий голос Аниты:.. Подожди, Стабби, не вались на меня. И потом с нескрываемым отвращением: ... Черт тебя побери, Стабби...
Больше на пленке голоса Стабби слышно не было — позвонил телефон, Анита сняла трубку... Алло... вам того же... кто это... один момент... На этом запись обрывалась.
До четырех часов оставалось всего восемь минут, и я поняла, что человеком, расшифровавшим эту магнитофонную запись, буду определенно не я. Если Стив тоже не разобрался...
Прекратив хождение вдоль зеркальной стены, я уставилась на пол в центре студии. Я не могла оторвать взгляда от лежавшего там небольшого кусочка черной бумаги. Еще несколько мгновений назад там не было ничего. На сверкающем, идеально ровном полу «Студии К» этот кусочек бумаги так же бросался в глаза, как отпечаток лапы динозавра на глинистой почве.
Я сделала шаг вперед. Я посмотрела на узорчатые края бумаги. Это был мастерски вырезанный силуэт моего весьма характерного профиля. Силуэт был произведением искусства. Заинтригованная, я подошла чуть ближе. Силуэт был пронзен толстой иглой, которую хозяйки используют для штопки. Я собиралась наклониться и поднять бумажку и лишь в последний момент резко подалась назад. Потом быстро вернулась к зеркальной стене.
Я вспомнила о другом подобном листе бумаги. Он был зажат в мертвой руке Аниты Фаррел. Тот листочек был ее силуэтом. Теперь я знала, как погибла Анита. Она попрощалась со Стивом после занятия, закрыла за ним дверь. Повернувшись, она увидела на полу листок бумаги. Заинтригованная, как и я, она нагнулась, чтобы поднять ее, и в то же мгновение встретила свою смерть. Но дело было не в отравленной игле. Анита погибла от пули. Тогда при чем здесь силуэт?
Теперь я понимала, при чем. Я могла уже давно ответить на этот вопрос, и ответом было отверстие в потолке, закрытое металлической решеткой... Убийца бросил силуэт через решетку. Было неважно, какой стороной он упадет на пол. Главное, чтобы бумага падала прямо по вертикали и точно под окном с решеткой. Именно этой цели служила игла, игравшая роль груза. И именно оттуда была застрелена Анита. Пуля попала ей в спину, когда она наклонилась, чтобы поднять силуэт с пола.
Пуля вошла в ее тело под тем углом, который был желателен для убийцы — по линии, будто бы параллельной полу, потому-то и возникло впечатление, что застрелил ее человек, находившийся с ней в одном помещении. А им мог быть" лишь ее последний ученик — «танцор».
Сейчас убийца таился надо мною, выжидая, когда я наклонюсь за черным листочком бумаги, займу желательную для него позицию. Усилием воли я заставила себя поднять глаза и взглянуть на темнеющий на потолке квадрат. Увидеть мне не удалось ничего, тем не менее, убийца был там, наблюдал за мной, ждал, когда я попадусь в ловушку, которую он для меня устроил.
Но я не собиралась в нее попадаться. Внезапно я поняла: он догадался, что я знаю правду. И поняла также, почему до сих пор он не застрелил меня. Я находилась вне пределов досягаемости огня, пока стояла, прижавшись к стене. Сверху ему были видны, наверное, лишь мои ноги. Я бросила взгляд на дверь. Чтобы добежать до нее, придется с риском для жизни приблизиться к решетке. Я стану для него отличной мишенью. Я еще раз окинула глазами комнату, блестящие зеркальные стены, пульт с черными контрольными кнопками, телефон... Он находился в нескольких футах от меня. Я начала медленно, дюйм за дюймом, передвигаться по направлению к телефону, не отрывая тела от зеркальной стены, не отводя глаз от темнеющего квадрата над головой. Моя рука коснулась телефонной трубки, я поднесла ее к губам.
— Леон, — прошептала я, — Леон! — Ответа не было. Я начала неистово трясти крючок.
— Леон, — громче сказала я. — Леон, пожалуйста... Телефон на ее столе продолжал звонить. Он срабатывал сразу же после того, как в какой-либо из студий снимали трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
но до моего сознания дошло, что ко мне обращается мальчик-лифтер.
— Извините? — произнесла я.
— Он добрался еще до одной.
— Кто? До кого добрался?
— Минуту назад я слышал об этом по радио. В новостях. «Танцор» ударил еще раз!
— Что?!
— Да. Снова. Убил ее, а тело спрятал.
— Кого... Кого же он убил на этот раз?
— Нового школьного инструктора... Хэстер Фрост.
— Хэстер Фрост? — Я закрыла лицо. — Нет, только не Хэстер!
— Ее. Вы с ней знакомы? Я кивнула.
— Она была моей близкой подругой. Как же это случилось? Он заманил ее на свидание куда-то на Третью авеню. Один парень по имени Уэнделл Кипп видел их вместе. Он попытался вмешаться, но «танцор» затащил Хэстер на крышу. Больше ее никто не видел.
— Бедняга Хэстер.
— Полиция, — сообщил лифтер, — ищет тело.
— Когда они в конечном счете найдут его, — сказала я, — оно будет изуродовано.
— Угу, — подтвердил лифтер, — изуродовано до неузнаваемости.
Дверь лифта открылась. Леон Уэбб сидела за своим рабочим столом. Ее голова склонилась над пишущей машинкой. Существовала вероятность того, что она меня не заметит. Если, конечно, я не потревожу ее. Представившимся мне шансом я удачно воспользовалась. Мне удалось незаметно пройти через приемную и добраться до «Студии К». Для Хэстер Фрост это будет самое безопасное место, когда весть о ее трагической кончине достигнет
школы. На часах было без двенадцати четыре.
Время, отведенное Стиву, подходило к концу. Он уже использовал имевшиеся в его распоряжении два с лишним часа. За это время с помощью магнитофонной пленки он должен был разгадать тайну убийства Аниты. Его интересовали только записи, касающиеся Стабби, причем лишь определенная их часть. В них содержалась какая-то информация, вселившая в него надежду на то, что она является ключом ко всему делу. Я напрягла свой мозг, пытаясь припомнить каждое слово разговора, интонацию голосов.
— Давай, давай, Стабби, говори... не хочу говорить... ты убил Уолтера... оказал миру услугу...
После этих слов Стив просил меня уменьшить звук, сказал, что все слова сливаются друг с другом. Но повторного прослушивания этой части записи ему не требовалось. Его особенно интересовал конец пленки. Я шагала взад и вперед вдоль зеркальных стен, стараясь вспомнить, какими словами заканчивалась запись.
Анита говорила вкрадчивым шепотом: ... Как ловко с твоей стороны, Стабби... прошлым августом... а полиция все думает, что это несчастный случай... Голос Стабби прорывался через ее шепот, его речь становилась все бессвязнее: ... Устал... так устал... золотая медаль... Затем снова просящий голос Аниты:.. Подожди, Стабби, не вались на меня. И потом с нескрываемым отвращением: ... Черт тебя побери, Стабби...
Больше на пленке голоса Стабби слышно не было — позвонил телефон, Анита сняла трубку... Алло... вам того же... кто это... один момент... На этом запись обрывалась.
До четырех часов оставалось всего восемь минут, и я поняла, что человеком, расшифровавшим эту магнитофонную запись, буду определенно не я. Если Стив тоже не разобрался...
Прекратив хождение вдоль зеркальной стены, я уставилась на пол в центре студии. Я не могла оторвать взгляда от лежавшего там небольшого кусочка черной бумаги. Еще несколько мгновений назад там не было ничего. На сверкающем, идеально ровном полу «Студии К» этот кусочек бумаги так же бросался в глаза, как отпечаток лапы динозавра на глинистой почве.
Я сделала шаг вперед. Я посмотрела на узорчатые края бумаги. Это был мастерски вырезанный силуэт моего весьма характерного профиля. Силуэт был произведением искусства. Заинтригованная, я подошла чуть ближе. Силуэт был пронзен толстой иглой, которую хозяйки используют для штопки. Я собиралась наклониться и поднять бумажку и лишь в последний момент резко подалась назад. Потом быстро вернулась к зеркальной стене.
Я вспомнила о другом подобном листе бумаги. Он был зажат в мертвой руке Аниты Фаррел. Тот листочек был ее силуэтом. Теперь я знала, как погибла Анита. Она попрощалась со Стивом после занятия, закрыла за ним дверь. Повернувшись, она увидела на полу листок бумаги. Заинтригованная, как и я, она нагнулась, чтобы поднять ее, и в то же мгновение встретила свою смерть. Но дело было не в отравленной игле. Анита погибла от пули. Тогда при чем здесь силуэт?
Теперь я понимала, при чем. Я могла уже давно ответить на этот вопрос, и ответом было отверстие в потолке, закрытое металлической решеткой... Убийца бросил силуэт через решетку. Было неважно, какой стороной он упадет на пол. Главное, чтобы бумага падала прямо по вертикали и точно под окном с решеткой. Именно этой цели служила игла, игравшая роль груза. И именно оттуда была застрелена Анита. Пуля попала ей в спину, когда она наклонилась, чтобы поднять силуэт с пола.
Пуля вошла в ее тело под тем углом, который был желателен для убийцы — по линии, будто бы параллельной полу, потому-то и возникло впечатление, что застрелил ее человек, находившийся с ней в одном помещении. А им мог быть" лишь ее последний ученик — «танцор».
Сейчас убийца таился надо мною, выжидая, когда я наклонюсь за черным листочком бумаги, займу желательную для него позицию. Усилием воли я заставила себя поднять глаза и взглянуть на темнеющий на потолке квадрат. Увидеть мне не удалось ничего, тем не менее, убийца был там, наблюдал за мной, ждал, когда я попадусь в ловушку, которую он для меня устроил.
Но я не собиралась в нее попадаться. Внезапно я поняла: он догадался, что я знаю правду. И поняла также, почему до сих пор он не застрелил меня. Я находилась вне пределов досягаемости огня, пока стояла, прижавшись к стене. Сверху ему были видны, наверное, лишь мои ноги. Я бросила взгляд на дверь. Чтобы добежать до нее, придется с риском для жизни приблизиться к решетке. Я стану для него отличной мишенью. Я еще раз окинула глазами комнату, блестящие зеркальные стены, пульт с черными контрольными кнопками, телефон... Он находился в нескольких футах от меня. Я начала медленно, дюйм за дюймом, передвигаться по направлению к телефону, не отрывая тела от зеркальной стены, не отводя глаз от темнеющего квадрата над головой. Моя рука коснулась телефонной трубки, я поднесла ее к губам.
— Леон, — прошептала я, — Леон! — Ответа не было. Я начала неистово трясти крючок.
— Леон, — громче сказала я. — Леон, пожалуйста... Телефон на ее столе продолжал звонить. Он срабатывал сразу же после того, как в какой-либо из студий снимали трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40