— Вы Хэстер Фрост?
— Именно.
— Я тоже учительница. Меня зовут Хурра Роуз.
Я повторила ее имя с вопросительной интонацией в голосе.
— Да, да, — сказала она. — Почти что «ура, вперед!»
— О, — проронила я. — Понятно. Она захихикала.
— Конечно, это не мое настоящее имя. Его мне дал какой-то рекламный агент. Раньше я танцевала в кордебалете... Мне кажется, «Хурра» звучит немного напыщенно. — Потом без паузы и не меняя интонации сказала:
— Я восхищаюсь вами, Хэстер! Какое мужество!
— Простите?
— Занять место Аниты. Подумать только! Может быть, вашим учеником был сам «танцор»! Боже! Он держал вас в своих объятиях! Он мог разделаться с вами, и сейчас вы были бы трупом. Вы думаете, мое платье чересчур смелое?
- Что?
— Мое платье. Оно не слишком смелое? Меня интересует ваше мнение.
— Видите ли...
— Вот именно. Что вы видите, не становясь на цыпочки?
— Практически до самого дна, если можно так выразиться. То есть все.
— У меня скоро свидание. Я хотела бы выбраться из школы так, чтобы меня не заметил мистер Белл. Леон уже орала на меня как ненормальная. А я ночью ни на минутку не могла уснуть. Сплошной комок нервов. Я так боюсь, так боюсь. Буквально цепенею от страха.
На ее свободном от мыслей лице я не заметила ни малейших признаков страха. Тем не менее, когда я ей посочувствовала, она пришла в восторг.
— Ах! — воскликнула она. — Подумать только, ведь моя студня находится как раз напротив. «Танцор» мог передумать и убить меня.
— Наверное, убийца не тронул бы вас.
— А если бы он решил, что я его видела?
— А вы видели?
— Нет, хотя полиция полагает иначе. Боже, сколько вопросов они мне задали! Сначала мистер Хэнкинс, потом мистер Бол-линг. Потом они стали мучать меня вдвоем. Но я, честное слово, не помню, кто приходил к Аните на занятия в семь часов. Правда, «танцор» мог все же подумать, что я видела его. С другой стороны, он не мог быть в этом уверен. Короче, я не удивлюсь, если он меня в конце концов прикончит.
— Вы рассуждаете очень разумно, — заметила я. — Скажите, Хурра, вы хорошо знали Аниту?
— Не сказала бы, что хорошо. Мы разговаривали о пустяках в перерыве между уроками.
— Вам она нравилась?
— Не очень, но это не существенно. Если говорить откровенно, я ревновала. Ревность — мой бич, и вообще у меня ревнивый склад характера. Скажите, какое удовольствие находиться в обществе такой шикарной женщины, как Анита? Кто делает вам прическу?
— Пол, на Пятьдесят восьмой улице. Если хотите, я позвоню, чтобы он вас принял..
— Нет, что вы, — быстро сказала Хурра, через секунду добавив: — Извините, я не хотела быть невежливой. Напротив, я хочу дружить с вами. Вы мне очень нравитесь, Хэстер.
— Спасибо, Хурра. Кстати, о дружбе. Были у Аниты в школе какие-нибудь близкие друзья?
— Нет, насколько мне известно. Но у нее со всеми были хорошие отношения. Надо признать, Анита была сильной личностью.
— А враги у нее были?
— Не думаю, что у кого-либо из нас есть в школе враги.
— А что вы можете сказать о Бобе Спенсере?
— А что о нем говорить?
— Знаете, Хурра, когда я его встретила, на меня он произвел странное впечатление. Он был настолько безразличен к гибели Аниты, что я была просто потрясена.
— Он всегда ведет себя так. Никогда не рыдает над пролитым молоком. Считает, что главное в жизни — знание дела и умение работать. К жизни он относится по-научному. С ним ужасно скучно!
— Похоже, вы хорошо его знаете, Хурра? Она кивнула.
— Да, он устроил меня сюда. Был приятелем художника, которому я часто позировала, когда работала манекенщицей. Знаете что? Ведь он крохобор. Требовал, чтобы я платила ему комиссионные со своего жалованья первые шесть месяцев моей работы.
— И вы платили?
— Нет, хотя он постоянно мне об этом напоминал. Боб говорит, что дело даже не в деньгах, а в принципе.
— Вы думаете, он говорил об этом серьезно?
— Этот парень всегда говорит серьезно. По-другому он просто не умеет. Даже когда говорит любезности. Такая у него жизненная позиция.
— Хурра, вам, похоже, он не нравится?
— Даже не знаю, нравится или нет. Когда я с ним, я вроде бы чувствую себя неплохо. Даже когда мы спорим об отчислении с моих заработков. Но когда я его не вижу и начинаю о нем думать, мне... знаете, мне становится просто жаль его. Хэстер, сколько вам лет, только честно?
— Что-то около двадцати восьми или девяти. Точнее затрудняюсь сказать.
— Тогда вам нечего беспокоиться. Вы сможете продержаться еще несколько лет.
— Я надеюсь дожить хотя бы до девяноста.
— Я не имела в виду «дожить», продержаться здесь, в студии.
— Хурра, а кто ведет занятия в соседней с моей студии?
— Дотти.
— Кто такая Дотти?
— Ее фамилия Харрис. Она милашка.
— Сегодня вечером она работает?
— Конечно, не больна же она.
— Нет, я хотела спросить, есть ли у нее занятия по расписанию.
— Конечно! — Хурра считала меня, по-видимому, круглой дурой. — У нее в точности такое же расписание, как у меня.
— Дотти давно здесь работает?
Свою дальнейшую деятельность сыщика-любителя в школе мистера Белла я была вынуждена временно прекратить. Появился мой очередной ученик, вежливо осведомившийся, не я ли мисс Хэстер Фрост. Молодой человек был из категории деликатных; мне было лестно, что он ничуть не огорчился, узнав, что я, а не Хурра буду учить его танцам.
Глава 8
Во время перерыва между занятиями я так и не сумела нанести визит Дотти Харрис, ибо на место закончившего урок молодого человека сразу же прибыл его сменщик. В десять часов, однако, я была настроена при любых обстоятельствах проникнуть к ней и побеседовать, прежде чем она отправится домой. Я пришла туда буквально в последнюю минуту. Дотти заканчивала красить
губы. Когда я входила, она прятала в сумочку футлярчик с губной помадой. Увидев меня, она приветливо помахала рукой.Эта девушка не была «шикарной», как Хурра Роуз, или сказочной красавицей, какой мне представлялась Анита Фаррел. Не было в ней и той прилизанной, искусственной привлекательности, бросавшейся в глаза при встрече с Леон Уэбб. Дотти казалась просто приятной миловидной девушкой, ласкающей глаз, словно белая фиалка на покрывале из пышных красных роз.
— Привет, Хэстер Фрост! — сказала она.
— О, вы меня знаете?
— Вы моя новая соседка. Я собиралась заглянуть к вам в ближайшие дни. — Она негромко рассмеялась. — Ну как, трудновато в первый день?
Я только тяжело вздохнула.
— Садитесь, — продолжала она. — Пусть отдохнут ваши ноги. Закуривайте!
Протянув сигарету, она дала прикурить мне от зажигалки, потом закурила сама. В ее внимательном взгляде сквозило любопытство. Я догадывалась, о чем она думала.
— Нет, — произнесла я, — меня мало волнует тот факт, что я заняла место Аниты Фаррел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Именно.
— Я тоже учительница. Меня зовут Хурра Роуз.
Я повторила ее имя с вопросительной интонацией в голосе.
— Да, да, — сказала она. — Почти что «ура, вперед!»
— О, — проронила я. — Понятно. Она захихикала.
— Конечно, это не мое настоящее имя. Его мне дал какой-то рекламный агент. Раньше я танцевала в кордебалете... Мне кажется, «Хурра» звучит немного напыщенно. — Потом без паузы и не меняя интонации сказала:
— Я восхищаюсь вами, Хэстер! Какое мужество!
— Простите?
— Занять место Аниты. Подумать только! Может быть, вашим учеником был сам «танцор»! Боже! Он держал вас в своих объятиях! Он мог разделаться с вами, и сейчас вы были бы трупом. Вы думаете, мое платье чересчур смелое?
- Что?
— Мое платье. Оно не слишком смелое? Меня интересует ваше мнение.
— Видите ли...
— Вот именно. Что вы видите, не становясь на цыпочки?
— Практически до самого дна, если можно так выразиться. То есть все.
— У меня скоро свидание. Я хотела бы выбраться из школы так, чтобы меня не заметил мистер Белл. Леон уже орала на меня как ненормальная. А я ночью ни на минутку не могла уснуть. Сплошной комок нервов. Я так боюсь, так боюсь. Буквально цепенею от страха.
На ее свободном от мыслей лице я не заметила ни малейших признаков страха. Тем не менее, когда я ей посочувствовала, она пришла в восторг.
— Ах! — воскликнула она. — Подумать только, ведь моя студня находится как раз напротив. «Танцор» мог передумать и убить меня.
— Наверное, убийца не тронул бы вас.
— А если бы он решил, что я его видела?
— А вы видели?
— Нет, хотя полиция полагает иначе. Боже, сколько вопросов они мне задали! Сначала мистер Хэнкинс, потом мистер Бол-линг. Потом они стали мучать меня вдвоем. Но я, честное слово, не помню, кто приходил к Аните на занятия в семь часов. Правда, «танцор» мог все же подумать, что я видела его. С другой стороны, он не мог быть в этом уверен. Короче, я не удивлюсь, если он меня в конце концов прикончит.
— Вы рассуждаете очень разумно, — заметила я. — Скажите, Хурра, вы хорошо знали Аниту?
— Не сказала бы, что хорошо. Мы разговаривали о пустяках в перерыве между уроками.
— Вам она нравилась?
— Не очень, но это не существенно. Если говорить откровенно, я ревновала. Ревность — мой бич, и вообще у меня ревнивый склад характера. Скажите, какое удовольствие находиться в обществе такой шикарной женщины, как Анита? Кто делает вам прическу?
— Пол, на Пятьдесят восьмой улице. Если хотите, я позвоню, чтобы он вас принял..
— Нет, что вы, — быстро сказала Хурра, через секунду добавив: — Извините, я не хотела быть невежливой. Напротив, я хочу дружить с вами. Вы мне очень нравитесь, Хэстер.
— Спасибо, Хурра. Кстати, о дружбе. Были у Аниты в школе какие-нибудь близкие друзья?
— Нет, насколько мне известно. Но у нее со всеми были хорошие отношения. Надо признать, Анита была сильной личностью.
— А враги у нее были?
— Не думаю, что у кого-либо из нас есть в школе враги.
— А что вы можете сказать о Бобе Спенсере?
— А что о нем говорить?
— Знаете, Хурра, когда я его встретила, на меня он произвел странное впечатление. Он был настолько безразличен к гибели Аниты, что я была просто потрясена.
— Он всегда ведет себя так. Никогда не рыдает над пролитым молоком. Считает, что главное в жизни — знание дела и умение работать. К жизни он относится по-научному. С ним ужасно скучно!
— Похоже, вы хорошо его знаете, Хурра? Она кивнула.
— Да, он устроил меня сюда. Был приятелем художника, которому я часто позировала, когда работала манекенщицей. Знаете что? Ведь он крохобор. Требовал, чтобы я платила ему комиссионные со своего жалованья первые шесть месяцев моей работы.
— И вы платили?
— Нет, хотя он постоянно мне об этом напоминал. Боб говорит, что дело даже не в деньгах, а в принципе.
— Вы думаете, он говорил об этом серьезно?
— Этот парень всегда говорит серьезно. По-другому он просто не умеет. Даже когда говорит любезности. Такая у него жизненная позиция.
— Хурра, вам, похоже, он не нравится?
— Даже не знаю, нравится или нет. Когда я с ним, я вроде бы чувствую себя неплохо. Даже когда мы спорим об отчислении с моих заработков. Но когда я его не вижу и начинаю о нем думать, мне... знаете, мне становится просто жаль его. Хэстер, сколько вам лет, только честно?
— Что-то около двадцати восьми или девяти. Точнее затрудняюсь сказать.
— Тогда вам нечего беспокоиться. Вы сможете продержаться еще несколько лет.
— Я надеюсь дожить хотя бы до девяноста.
— Я не имела в виду «дожить», продержаться здесь, в студии.
— Хурра, а кто ведет занятия в соседней с моей студии?
— Дотти.
— Кто такая Дотти?
— Ее фамилия Харрис. Она милашка.
— Сегодня вечером она работает?
— Конечно, не больна же она.
— Нет, я хотела спросить, есть ли у нее занятия по расписанию.
— Конечно! — Хурра считала меня, по-видимому, круглой дурой. — У нее в точности такое же расписание, как у меня.
— Дотти давно здесь работает?
Свою дальнейшую деятельность сыщика-любителя в школе мистера Белла я была вынуждена временно прекратить. Появился мой очередной ученик, вежливо осведомившийся, не я ли мисс Хэстер Фрост. Молодой человек был из категории деликатных; мне было лестно, что он ничуть не огорчился, узнав, что я, а не Хурра буду учить его танцам.
Глава 8
Во время перерыва между занятиями я так и не сумела нанести визит Дотти Харрис, ибо на место закончившего урок молодого человека сразу же прибыл его сменщик. В десять часов, однако, я была настроена при любых обстоятельствах проникнуть к ней и побеседовать, прежде чем она отправится домой. Я пришла туда буквально в последнюю минуту. Дотти заканчивала красить
губы. Когда я входила, она прятала в сумочку футлярчик с губной помадой. Увидев меня, она приветливо помахала рукой.Эта девушка не была «шикарной», как Хурра Роуз, или сказочной красавицей, какой мне представлялась Анита Фаррел. Не было в ней и той прилизанной, искусственной привлекательности, бросавшейся в глаза при встрече с Леон Уэбб. Дотти казалась просто приятной миловидной девушкой, ласкающей глаз, словно белая фиалка на покрывале из пышных красных роз.
— Привет, Хэстер Фрост! — сказала она.
— О, вы меня знаете?
— Вы моя новая соседка. Я собиралась заглянуть к вам в ближайшие дни. — Она негромко рассмеялась. — Ну как, трудновато в первый день?
Я только тяжело вздохнула.
— Садитесь, — продолжала она. — Пусть отдохнут ваши ноги. Закуривайте!
Протянув сигарету, она дала прикурить мне от зажигалки, потом закурила сама. В ее внимательном взгляде сквозило любопытство. Я догадывалась, о чем она думала.
— Нет, — произнесла я, — меня мало волнует тот факт, что я заняла место Аниты Фаррел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40