— Выходит, ты знаешь о моих танцах? Ну, тогда я расскажу тебе обо всем . . .
— Стив, проснись же наконец! Убили человека, тебя сейчас разыскивает полиция!
— Меня? . . Полиция? . .
— Да, убита твоя учительница — инструктор по танцам. Полиция полагает, что преступник ты. Они ищут тебя, думают, что ее убил ты.
Стив поднялся с кушетки. Теперь он окончательно проснулся. — Ты говоришь, убили Аниту Фаррел? И что я ... я убийца? Я протянула ему газету. Когда он прочитал заметку, я расска- зала, что следовала за ним до школы танцев, подозревая его в не- верности. Я показала ему силуэт, который убитая держала в руке. Показала ему и журнал регистрации, незаметно вынесенный мною из школы. За все это время он не произнес ни слова. — Полиции, — сказал, наконец, он, — пока не известно, что последний вальс с ней разучивал я.
— Да, потому что журнал здесь, перед нами.
— Но скоро они об этом узнают. В школе, конечно, найдутся и другие документы.
— Естественно, — подтвердила я. — Вопрос только во времени. Когда все выяснится, они явятся за тобой. Стив?
— Да?
— Я знаю, что ты не убивал ее.
— Благодарю.
— В глубине души я уверена, что ты не можешь быть убийцей.
— Еще раз спасибо.
— Однако . . .
— Что однако?
Неожиданно я почувствовала, что больше не могу сдерживаться, и разразилась рыданиями. Из моих глаз хлынули потоки слез, мои плечи содрогались, руки тряслись. Я начала умолять своего мужа . . . хотя в этом не было никакой необходимости . . , но так, для моего успокоения . . . громко сказать, что он не убивал Аниту Фаррел.
— Конни, — сказал он. усаживаясь рядом со мной на кушетку.
— Конни, - повторил он, крепко обняв меня, — Конни.—в третий раз произнес он, — я окончил начальную и среднюю школу, посещал воскресную школу и ни в одной из них не прикончил ми одного преподавателя. Зная мой блестящий послужной список, как можешь ты думать, что я имею какое-то отношение к убийству в школе танцев?
Он вытер мне слезы. Потом, встав, прошелся по гостиной и вновь присел на край дивана. Выражение его лица было задумчивым, чуть удивленным и всерьез обеспокоенным.
— С ней было все в порядке, когда я выходил оттуда, — сообщил он. — Кто-то должен был войти в студию в тот промежуток времени, когда меня там уже не было, а ты еще не появилась.
— Нет, — с отчаянием в голосе сказала я. --— Туда никто не входил. Я не отрывала глаз от дверей.
— Конни, кто-то каким-то образом проник туда и выстрелил ей в спину.
— Но как, Стив? Там только одна дверь и ни одного окна.
— Не мог кто-нибудь войти туда, когда ты отвернулась? Подумай как следует, Конни, может быть, ты все же ошибаешься?
Я задумалась. Я попыталась восстановить в памяти весь этот эпизод от первой до последней секунды.
— Нет, — повторила я, — я не отрывала глаз от дверей. После того, как вышел ты, я была первой, кто ее открыл.
— Что же, — произнес Стив. — Пусть тогда все так и останется.
— Нет, Стив, раз есть загадка, должен быть и ответ. Необходимо найти его.
Стив вышагивал из одного конца гостиной в другой, словно пытаясь тем самым отыскать ответ. Я продолжала сидеть на диване. Наше молчание длилось несколько минут.
В конце концов Стив с безнадежным видом присел рядом со мной. Бросив взгляд на бумажный силуэт, лежавший на кофейном столике, он взял его в руки и начал внимательно разглядывать.
- Вот так,- проронила я. - Ну, а что ты думаешь об этой бумажке?
— Убийца, наверное, вложил силуэт ей в руку, когда она была уже мертва.
— Но почему, Стив? Зачем? - Не знаю . . .
Стив,- сказала я, и от возникшей мысли по спине у меня пробежали мурашки, — здесь не обошлось без черной магии, колдовства. Игла на силуэте пронзила не лист черной бумаги, а ее сердце. Убийца вручил ей этот листок еще до выстрела, чтобы она разобралась в его страшном значении, пережила ужасный момент ожидания смерти.
— Ты драматизируешь.
— Тогда объясни по-другому.
Стив отрицательно покачал головой. Иного объяснения у него не было.
— Черт с ним, с силуэтом, — раздраженно произнес он. -- Каким образом ее убили? Ведь не космическими же лучами? Никто не посылал ей отравленных писем, не подбрасывал ядовитых змей. Если верить газете, ее застрелили.
- С близкого расстояния. Даже я разобралась в этом.
— Значит, ее застрелил кто-то, находившийся рядом с ней в помещении.
— Но, Стив . . .
— Да, — сказал он, — я знаю: в студии с ней не было никого ... А в общем, давай прекратим убеждать друг друга, что ее убил я.
— Стив, может, тебе самому обратиться в полицию? Я хочу сказать, прежде чем они придут к тебе.
— Не знаю. Мне надо подумать.
- У тебя есть друзья в отделе по расследованию убийств. Они никогда не поверят, что ты способен кого-то убить.
— Конни, не будь наивной любящей женой. Для друзей человека, который кого-то убил, это всегда полная неожиданность, в которую они не могут поверить.
— Да, — беспомощно согласилась я, — но если мы все как следует объясним полиции ... Не будет ли это выглядеть лучше?
— Все? — переспросил он, — Даже то, что ты стащила журнал регистрации? Как ты им объяснишь, Копии, свой поступок?
— Ну, я . . .
— Тебе не придется им ничего объяснять. Они поймут все и так. Детка, ты похитила журнал, полагая, что убил Аниту я.
— Нет! Нет, я просто запаниковала и . . .
— Если ты скажешь полиции правду, твои слова будут для них достаточным доказательством того, что ее убил я. Если же солжешь, они сразу об этом догадаются и тоже сочтут доказательством моей вины.
— Тогда давай не обращаться в полицию. Забудем, что я вообще упоминала ее.
Раздался громкий стук в дверь.
— Журнал, — прошептал Стив.
Схватив журнал регистрации, я бросилась на кухню и спрятала его под ящиком с хлебом. Потом возвратилась в гостиную. Стив пожимал руку человеку по имени Боллинг.
Боллингу было около пятидесяти, его нельзя было назвать толстым, хотя по своим габаритам он был весьма солидным мужчиной. Боллинг производил впечатление благожелательного человека, однако при необходимости мог стереть противника в порошок. Мы были знакомы с ним достаточно близко. Стив подружился с ним, когда работал газетным репортером в отделе по рассле-
дованию убийств полицией Нью-Йорка. Боллинг служил в этом отделе в звании лейтенанта.Полицейский пришел один, объяснив Стиву, что его напарник занят в другом месте. Похоже, сказал он, что в школе танцев «Кресент» сегодня вечером кого-то прикончили. Загадочные обстоятельства преступления и заставили разделиться обычно неразлучных сыщиков-партнеров — Боллинга и Хэнкинса.
Потом лейтенант обратился ко мне:
— Миссис Бэртон, если мне не изменяет память, вы всегда были брюнеткой?
— Брюнетка осталась в далеком прошлом, — с легкой грустью в голосе сказала я.
— Из вас вышла отличная блондинка, миссис Бэртон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Стив, проснись же наконец! Убили человека, тебя сейчас разыскивает полиция!
— Меня? . . Полиция? . .
— Да, убита твоя учительница — инструктор по танцам. Полиция полагает, что преступник ты. Они ищут тебя, думают, что ее убил ты.
Стив поднялся с кушетки. Теперь он окончательно проснулся. — Ты говоришь, убили Аниту Фаррел? И что я ... я убийца? Я протянула ему газету. Когда он прочитал заметку, я расска- зала, что следовала за ним до школы танцев, подозревая его в не- верности. Я показала ему силуэт, который убитая держала в руке. Показала ему и журнал регистрации, незаметно вынесенный мною из школы. За все это время он не произнес ни слова. — Полиции, — сказал, наконец, он, — пока не известно, что последний вальс с ней разучивал я.
— Да, потому что журнал здесь, перед нами.
— Но скоро они об этом узнают. В школе, конечно, найдутся и другие документы.
— Естественно, — подтвердила я. — Вопрос только во времени. Когда все выяснится, они явятся за тобой. Стив?
— Да?
— Я знаю, что ты не убивал ее.
— Благодарю.
— В глубине души я уверена, что ты не можешь быть убийцей.
— Еще раз спасибо.
— Однако . . .
— Что однако?
Неожиданно я почувствовала, что больше не могу сдерживаться, и разразилась рыданиями. Из моих глаз хлынули потоки слез, мои плечи содрогались, руки тряслись. Я начала умолять своего мужа . . . хотя в этом не было никакой необходимости . . , но так, для моего успокоения . . . громко сказать, что он не убивал Аниту Фаррел.
— Конни, — сказал он. усаживаясь рядом со мной на кушетку.
— Конни, - повторил он, крепко обняв меня, — Конни.—в третий раз произнес он, — я окончил начальную и среднюю школу, посещал воскресную школу и ни в одной из них не прикончил ми одного преподавателя. Зная мой блестящий послужной список, как можешь ты думать, что я имею какое-то отношение к убийству в школе танцев?
Он вытер мне слезы. Потом, встав, прошелся по гостиной и вновь присел на край дивана. Выражение его лица было задумчивым, чуть удивленным и всерьез обеспокоенным.
— С ней было все в порядке, когда я выходил оттуда, — сообщил он. — Кто-то должен был войти в студию в тот промежуток времени, когда меня там уже не было, а ты еще не появилась.
— Нет, — с отчаянием в голосе сказала я. --— Туда никто не входил. Я не отрывала глаз от дверей.
— Конни, кто-то каким-то образом проник туда и выстрелил ей в спину.
— Но как, Стив? Там только одна дверь и ни одного окна.
— Не мог кто-нибудь войти туда, когда ты отвернулась? Подумай как следует, Конни, может быть, ты все же ошибаешься?
Я задумалась. Я попыталась восстановить в памяти весь этот эпизод от первой до последней секунды.
— Нет, — повторила я, — я не отрывала глаз от дверей. После того, как вышел ты, я была первой, кто ее открыл.
— Что же, — произнес Стив. — Пусть тогда все так и останется.
— Нет, Стив, раз есть загадка, должен быть и ответ. Необходимо найти его.
Стив вышагивал из одного конца гостиной в другой, словно пытаясь тем самым отыскать ответ. Я продолжала сидеть на диване. Наше молчание длилось несколько минут.
В конце концов Стив с безнадежным видом присел рядом со мной. Бросив взгляд на бумажный силуэт, лежавший на кофейном столике, он взял его в руки и начал внимательно разглядывать.
- Вот так,- проронила я. - Ну, а что ты думаешь об этой бумажке?
— Убийца, наверное, вложил силуэт ей в руку, когда она была уже мертва.
— Но почему, Стив? Зачем? - Не знаю . . .
Стив,- сказала я, и от возникшей мысли по спине у меня пробежали мурашки, — здесь не обошлось без черной магии, колдовства. Игла на силуэте пронзила не лист черной бумаги, а ее сердце. Убийца вручил ей этот листок еще до выстрела, чтобы она разобралась в его страшном значении, пережила ужасный момент ожидания смерти.
— Ты драматизируешь.
— Тогда объясни по-другому.
Стив отрицательно покачал головой. Иного объяснения у него не было.
— Черт с ним, с силуэтом, — раздраженно произнес он. -- Каким образом ее убили? Ведь не космическими же лучами? Никто не посылал ей отравленных писем, не подбрасывал ядовитых змей. Если верить газете, ее застрелили.
- С близкого расстояния. Даже я разобралась в этом.
— Значит, ее застрелил кто-то, находившийся рядом с ней в помещении.
— Но, Стив . . .
— Да, — сказал он, — я знаю: в студии с ней не было никого ... А в общем, давай прекратим убеждать друг друга, что ее убил я.
— Стив, может, тебе самому обратиться в полицию? Я хочу сказать, прежде чем они придут к тебе.
— Не знаю. Мне надо подумать.
- У тебя есть друзья в отделе по расследованию убийств. Они никогда не поверят, что ты способен кого-то убить.
— Конни, не будь наивной любящей женой. Для друзей человека, который кого-то убил, это всегда полная неожиданность, в которую они не могут поверить.
— Да, — беспомощно согласилась я, — но если мы все как следует объясним полиции ... Не будет ли это выглядеть лучше?
— Все? — переспросил он, — Даже то, что ты стащила журнал регистрации? Как ты им объяснишь, Копии, свой поступок?
— Ну, я . . .
— Тебе не придется им ничего объяснять. Они поймут все и так. Детка, ты похитила журнал, полагая, что убил Аниту я.
— Нет! Нет, я просто запаниковала и . . .
— Если ты скажешь полиции правду, твои слова будут для них достаточным доказательством того, что ее убил я. Если же солжешь, они сразу об этом догадаются и тоже сочтут доказательством моей вины.
— Тогда давай не обращаться в полицию. Забудем, что я вообще упоминала ее.
Раздался громкий стук в дверь.
— Журнал, — прошептал Стив.
Схватив журнал регистрации, я бросилась на кухню и спрятала его под ящиком с хлебом. Потом возвратилась в гостиную. Стив пожимал руку человеку по имени Боллинг.
Боллингу было около пятидесяти, его нельзя было назвать толстым, хотя по своим габаритам он был весьма солидным мужчиной. Боллинг производил впечатление благожелательного человека, однако при необходимости мог стереть противника в порошок. Мы были знакомы с ним достаточно близко. Стив подружился с ним, когда работал газетным репортером в отделе по рассле-
дованию убийств полицией Нью-Йорка. Боллинг служил в этом отделе в звании лейтенанта.Полицейский пришел один, объяснив Стиву, что его напарник занят в другом месте. Похоже, сказал он, что в школе танцев «Кресент» сегодня вечером кого-то прикончили. Загадочные обстоятельства преступления и заставили разделиться обычно неразлучных сыщиков-партнеров — Боллинга и Хэнкинса.
Потом лейтенант обратился ко мне:
— Миссис Бэртон, если мне не изменяет память, вы всегда были брюнеткой?
— Брюнетка осталась в далеком прошлом, — с легкой грустью в голосе сказала я.
— Из вас вышла отличная блондинка, миссис Бэртон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40