Анита. Подожди, Стабби... Черт тебя побери, Стабби...
Послышался громкий телефонный звонок, почти мгновенно прервавшийся.
Анита. Алло? Да, спасибо... вам желаю того же. Кто говорит? Ах, одну секунду.
На этом запись на последней бобине кончилась. Стив выключил магнитофон. Потом взглянул на меня. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Стив покачивал головой, больше из сожаления, как мне подумалось, чем от удивления.
— Представители рода человеческого, — заметил он, — могут быть очень, очень хорошими или отвратительными. Возьми, к примеру, эту последнюю запись — очаровательную парочку, Аниту и Стабби. Анита плодотворно провела вечер.
— Стабби убил кого-то, и Анита его шантажировала. Он-то и разделался с ней, Стив, наверняка он.
— Что же, мы знаем, что он способен на подобные вещи. Другими словами, нам известно, кто убил Уолтера.
— Уолтер, — произнесла я. — Кто такой Уолтер?
— Стабби,— сказал Стив. — Кто такой Стабби?
Глава 12
На следующее утро Стив и я шли вместе по Лексингтон-авеню. Он решил посетить свой офис по двум причинам. Первая, сравнительно несущественная, — создать впечатление у босса, что он по-прежнему работает на его газету; вторая — покопаться в картотеке в надежде получить какую-нибудь информацию о гибели в августе прошлого года в результате несчастного случая некоего Уолтера.
Я же направилась в школу танцев «Кресент» в силу множества причин. Леон Уэбб, проживавшая в свое время совместно о Анитой, возможно, знала что-либо о человеке, которого звали Стабби. Были и другие вопросы, которые, по просьбе Стива, я должна была задать Джеку Уолстону и Дотти Харрис.
Мы расстались на Пятьдесят девятой улице. Стив поехал на метро в деловую часть города. Я дошла до Мэдисон-сквер и там свернула налево. Я была уже почти в вестибюле школы, когда к зданию устремились два джентльмена, которые выскочили из подъехавшего автомобиля. Один из них был лейтенантом Боллингом, другой — его партнером по сыску Хэнкинсом.
Лишь спустя пять минут я набралась смелости и вошла в лифт. Когда открылась дверь кабины на четырнадцатом этаже, я мелко дрожала от страха. Потом, не заметив в приемной признаков присутствия Боллинга или Хэнкинса, несколько успокоилась.
Леон была занята делами за своей конторкой, возле которой стояли несколько человек. Меня, тем не менее, она заметила. Мистер Белл, сказала она, желает видеть меня немедленно, еще до начала первого урока. Я поблагодарила Леон, хотя в действительности никакой благодарности к ней не испытывала. Желание мистера Белла вновь нарушило мой душевный покой.
Дверь в кабинет к своему боссу я приоткрыла не больше чем на дюйм. Тот факт, что он находился там в одиночестве, а не в компании полицейских, благотворно отразился на моей нервной системе. Все же я вполне осознавала шаткость своего положения в школе мистера Белла, понимая, что, прояви он чуть больше интереса к моей биографии, мой обман будет немедленно разоблачен. Сейчас он одарил меня королевской улыбкой и предложил сесть. Я села.
— Итак, Хэстер!
Я наградила его ответной улыбкой, надеясь установить доброжелательные отношения между трудом и капиталом. От наших улыбок даже стены кабинета, казалось, засияли.
— Итак, Хэстер! Сегодня второй день, как вы с нами.
— Да, мистер Белл, я сама думала об этом. Сегодня действительно уже второй день.
— И как же у нас идут дела? Вчера вы очень устали?
— Устала? Мистер Белл, — в моем голосе слышались восторженные нотки, — вчерашний день был одним из самых волнующих в моей жизни.
Я решила не уточнять, что не желала бы его повторения ни под каким видом. Я просто сидела и с сияющим от счастья лицом пожирала глазами своего босса.
— Ах! — воскликнул мистер Белл.
— Да! — сказала я. — О, да!
— Значит, работа учителя доставляет вам удовлетворение?
— Удовлетворение? Мистер Белл, я говорю вам — счастье. Вы берете этих бедных, неуклюжих, застенчивых мужчин и превращаете их в грациозных, изящных, общественно полезных индивидуумов, обучая танцам и хорошим манерам. Повторяю — я испытываю счастье!
— Я полагаю, Хэстер, что вы надолго останетесь с нами.
Я мысленно побледнела от ужаса: подумать только, в какую чудовищную лгунью я превратилась! Лгать стало для меня уже привычкой, вряд ли я смогу быть порядочной матерью для того небольшого коллектива детишек, который мы запланировали вместе со Стивом. Потом я вспомнила о побудительном мотиве моего притворства и лжи. В конце концов, подумала я, какое чувство моральной неполноценности испытывали бы мои дети, если их папочка сидел бы в тюрьме за убийство... К счастью, мистер Белл прервал мои мрачные размышления.
— Отлично, Хэстер. Я просто хотел убедиться, что вам у нас понравилось.
— Я очень счастлива, мистер Белл.
— Если у вас когда-нибудь возникнут трудности, проблемы, обращайтесь ко мне без колебаний. — Закончив фразу, он торопливо добавил: — Я имею в виду трудности, связанные с вашей работой у нас.
— Да, конечно, я понимаю. Благодарю вас. Ах, мистер Белл.
Только сейчас я заметила безобразное рыжее пятно на воротничке его безукоризненно белой сорочки. Я была уверена, что он будет мне признателен, если я обращу его внимание на это обстоятельство.
— Да, Хэстер?
— Простите, мистер Белл, но на вашем воротничке... воротничке пятнышко. Вы, наверное, порезались во время бритья.
Его лицо выразило недоумение:
— Но я пользуюсь электробритвой.
Обогнув письменный стол, я вплотную приблизилась к нему.
— Ах, извините! — сказала я. — К счастью, это всего лишь губная помада.
— Губная помада! — в ужасе воскликнул мистер Белл. — Не может быть! Это кровь. Я хочу сказать...
— Нет, все в порядке, мистер Белл, точно губная помада. Можете не беспокоиться.
Он пересек кабинет и, подойдя к настенному зеркалу, начал внимательно разглядывать свою физиономию.
В голове у меня был сплошной сумбур. Пока он стоял ко мне спиной, я открыла сумочку. В ней по-прежнему находились мои вчерашние перчатки. Рыжее пятно, оставленное на одной из них неизвестным злоумышленником возле квартиры Аниты, по своей окраске было абсолютно таким же, как то, которое «украшало» сейчас воротничок мистера Белла. На мой взгляд, это были пятна-близнецы. Если мистер Белл не изменил своей привязанности к Леон Уэбб, можно было легко догадаться, кем был напавший на меня человек. Однако мне хотелось знать наверняка. Я приблизилась к нему е,ще на несколько дюймов.
— Мистер Белл, — обратилась я.
Когда он обернулся, его лицо было пунцово-красным, как у нашкодившего школьника.
— Хэстер, — сказал он. — Хэстер, я даже представить себе не могу. ..как...
— Ради бога, не смущайтесь, мистер Белл. Я все прекрасно понимаю.
— Вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40