Не научной картиной мира, а личной славой. Мог довести человека до смерти, а потом снова вернуть к жизни только ради того, чтобы показать, кто здесь главный. Хотел создать себе имя. Тогда он был здесь большой шишкой и давал это понять, разнося всех, кто попадался под руку. Зато заигрывал с журналистами, как шлюха, жаждущая известности.
– Я вижу, вы не приглашали друг друга выпить пива после трудного дня, проведенного за чашками Петри.
– Я терпеть не мог этого сукина сына. Но не отри­цаю его таланта. У этой самовлюбленной примадонны был блестящий ум. – Стайлз задумчиво пососал труб­ку. – Он лично отобрал большинство команды. И привел с собой дочь, эту половую тряпку. Черт, как ее зва­ли?.. Ладно, неважно. Хорошие мозги, работала как собака, а за себя постоять не могла.
– Из этого явствует, что проект был в основном де­тищем Макнамары?
– Он принимал большинство решений и разраба­тывал направления дальнейшей работы. Проект был совместным, но Макнамара считался его главой, научным руководителем. В это дело вложили кучу денег корпораций и частных инвесторов. Главным образом, торговцев сексом. В паре направлений нам удалось кое-чего добиться.
– Вы не слишком скромничаете?
Стайлз пожал плечами.
– Мы гарантировали мужчинам, что они будут со­хранять эрекцию в сто два года, а женщинам – что их биологические часы не остановятся и через полвека. Подкупленные средства массовой информации подня­ли вокруг этого страшный бум. Но остальные наши дос­тижения, вроде лечения бесплодия без риска увеличе­ния рождаемости, не вызвали у публики большого интереса. Воротилы требовали большего, и Макнамара выжимал из нас все соки. Мы работали с опасными веществами, нестабильными веществами, не успевая изу­чить отдаленные результаты. Цены росли, и экспери­менты приходилось сворачивать, чтобы уложиться в отпущенные суммы. Плохая химия, побочные эффекты… А кончилось все несанкционированным использовани­ем, в том числе и для развлечения. Судейские крючки навострили уши, и проект прикрыли.
– А Макнамара?
– Сумел выйти сухим из воды. – Уголки губ Стайлза брезгливо опустились. – Хотя он прекрасно знал, что происходит. Мимо него не проходило ничто.
– А персонал? Вы не помните никого, кто питал особую страсть к использованию новых лекарств для любовных развлечений?
– По-вашему, я похож на хорька?
– Вообще-то… Ах да, в переносном смысле…
– Посмотрим, как вы сами будете выглядеть через пятьдесят лет!
– Стайлз, я должен сказать вам одну вещь. – Рорк сменил тактику, нахмурил брови и наклонился к со­беседнику. – Это все очень важно. Две женщины уби­ты, третья в коме. Если ниточка тянется к этому проек­ту, то…
– Какие женщины? Какие убийства?
Рорк тяжело вздохнул. Как он мог забыть, с кем раз­говаривает?
– Стайлз, вам следовало бы время от времени выхо­дить из лаборатории.
– Зачем? Там люди. А от них одни неприятности.
– Это как посмотреть, но по крайней мере один че­ловек там действительно не подарок. Он травит жен­щин теми самыми препаратами, которые разрабатыва­лись в этой лаборатории. Травит до смерти.
– Черт побери, не может быть! Вы знаете, какой должна быть доза, чтобы вызвать смерть? Знаете, сколь­ко стоят входящие в них вещества?
– Спасибо, у меня есть эти данные. Но цена в на­шем случае значения не имеет.
– Это стоит кучу денег! Даже в том случае, если он готовит их сам.
– Что нужно для того, чтобы изготовить их самому?
Стайлз на мгновение задумался.
– Хорошая лаборатория, диагностическое оборудо­вание, первоклассный химик. Вакуумная камера во вре­мя процесса стабилизации. Не сомневаюсь, что в вашем случае используются частные инвестиции и чер­ный рынок. Если бы над этим работала какая-нибудь официально признанная лаборатория, я бы знал.
– Приложите ухо к земле, – сказал ему Рорк, – и постарайтесь что-нибудь узнать о неофициальных лабо­раториях. – В кармане у него запищал мобильный видеотелефон. – Прошу прощения.
Он включил противоподслушивающее устройство и надел наушники.
– Рорк слушает.
Ева ненавидела задержки. А тем более задержки в тех местах, где ее считали не столько копом, сколько женой Рорка. Отель «Палас» был одним из таких мест.
Когда Еву с почетом проводили в кабинет Рорка, где можно было допросить официанта, который обслужи­вал Монику и ее кавалера, ее дурное настроение ничуть не улучшилось. Лично ей больше понравился визит в тюрьму «Райкерс», где условия были намного хуже, об­служивающий персонал куда сварливее, а допрашивае­мые не в пример опаснее. Даже если бы допрос Ганна ни к чему не привел, он прошел в более привычном для Евы окружении.
– Я попрошу Джамаля подняться к вам, как только он прибудет, – сказала холеная управляющая гостини­цей, выходя с Евой и Пибоди из лифта. – Если я или кто-нибудь другой из персонала «Паласа» можем чем-нибудь помочь следствию, вам стоит только попросить.
Чтобы отпереть дверь кабинета, понадобились код и отпечаток большого пальца администратора здания. Охрана «Рорк Индастриз» хорошо знала свое дело.
– Можно предложить вам что-нибудь? – тепло улыбнулась управляющая.
– Газированный сок манго! – выпалила Пибоди и невинно посмотрела в хмурые глаза Евы. – Очень пить хочется.
– Конечно. – Управляющая грациозно скользнула к резному бару, где стояли холодные напитки. – А вам, лейтенант?
– Только официанта.
– Он будет с минуты на минуту. – Женщина про­тянула Пибоди узкий бокал с соком манго. – Если вы больше ничего не хотите, не буду вам мешать.
Она вышла и плотно закрыла за собой дверь.
– Вкусно. – Пибоди смаковала сок. – Вам тоже сле­довало попросить бокальчик.
– Мы пришли сюда не для того, чтобы распивать напитки. – Ева расхаживала по комнате. Хотя здесь стояло самое современное оборудование, кабинет на­поминал скорее роскошные апартаменты, чем служебное помещение. – Я обязательно должна получить показа­ния официанта до встречи с Макнамарой. Прекрати хлюпать и узнай, как там Моника.
– Я могу делать то и другое одновременно.
Пока она делала то и другое, Ева позвонила Фини.
– Мне кое-что от тебя нужно.
– Ты уже была в «Райкерс»?
– Съездила и вернулась. Мы с Ганном обменялись любезностями. Он предложил мне испробовать на себе… кое-какие сексуальные действия. Сами по себе весьма занятные, но либо анатомически невозможные, либо за­прещенные законом.
– Узнаю старину Ганна, – усмехнулся Фини.
– Ошибаешься. Ты бы его не узнал. Услышав, что кто-то отбивает у него хлеб, Ганн начал писать кипят­ком, и я поверила, что он тут ни при чем. Так что давай результаты.
– Я уже сказал, это требует времени.
– Время уходит. Один из них наверняка уже назна­чил вечером свидание.
– Даллас, ты знаешь, сколько дерьма прошло через этот компьютер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87