– Я смотрела на него и понимала, что ничего не увидела бы, если бы не знала этого заранее.
Она подошла к окну, рывком распахнула его и сде­лала глубокий вдох.
– Он совсем мальчик. Лицо еще по-детски округ­лое. Волосы рыжие и кудрявые, как у куклы. Сегодня он убил человека, отнял жизнь у ближайшего родствен­ника, причем сделал это с заранее обдуманным намере­нием и крайней жестокостью. А потом сидел и разгова­ривал со мной. Лил слезы. Разыгрывал скорбь. Он пре­восходный актер, и я ничего не поняла бы. Не увидела бы его подлинную сущность.
В ее голосе слышались усталость и отчаяние. Рорк не мог этого вынести.
– Почему?
– Потому что его лицо ничего не выражало. Ни ужа­са, ни раскаяния. – Ева стремительно повернулась. – Он наслаждался! Мой визит к нему просто повысил став­ки. Та же игра, но на новом уровне. – Она смотрела на мужа невидящими глазами. – Рорк, мне хотелось изуве­чить его. Своими руками. Заехать кулаком в морду и бить, пока он не сдохнет. Уничтожить.
– Но ты сумела уйти. – Рорк подошел к Еве, кото­рая плакала, но не догадывалась об этом. – Ты уничто­жишь его, посадив за решетку до конца жизни. Ева… – Он взял ее лицо в ладони и начал стирать слезы пальца­ми. – Милая Ева, ты вконец измучила себя. Если ты не отдохнешь, кто заступится за этих женщин?
Она обхватила его запястья.
– В последний раз мне снилось, что отец стоит здесь и из его ран, нанесенных мной, льется кровь. Он сказал, что я никогда не избавлюсь от него. И он был прав. Я убиваю его, а он приходит снова. Стоит и ждет. Я не могу лечь. Не могу уснуть, потому что знаю, что опять увижу его!
– Не сегодня. – Рорк привлек ее к себе. – Сегодня мы этого не позволим. Даже если ты и не уснешь… – он провел губами по виску жены, – то отдохнешь.
Он поднял Еву на руки и понес к дивану.
– Что ты собираешься делать?
– Мы будем смотреть кино, – сказал он.
– Кино? Рорк…
– Ты делаешь это недостаточно часто. – Рорк уса­дил ее и начал выбирать дискету. – Иногда нужно по­гружаться в воображаемый мир. Драмы и комедии, чу­жая радость и чужая скорбь позволяют на время отвлечь­ся от своей собственной.
Он быстро вернулся, сел рядом и положил голову Евы себе на плечо.
– Я рассказывал тебе про эту картину. «Магда Лейн». Когда-то она помогла мне забыть свои несчастья.
Прижиматься к Рорку и чувствовать его руку на та­лии было удивительно приятно. Комната наполнилась звуками музыки, на экране переливались яркие краски…
– Сколько раз ты ее смотрел? – спросила она.
– Думаю, десятки. Тс-с… Пропустишь титры.
Ева смотрела на экран. Когда веки опустились, она продолжала слушать. А потом уснула.
Когда Ева проснулась, было тихо и темно, но рука Рорка продолжала обнимать ее. Странно, что усталость никуда не исчезла. Шел шестой час, она проспала доб­рых три часа, этого должно было хватить…
Стоило Еве пошевелиться, как рука Рорка напря­глась.
– У тебя есть еще несколько минут.
– Не могу. Мне нужно полчаса, чтобы принять душ и привести в порядок мозги. Интересно, можно ли при­нимать душ лежа?
– Это называется ванна.
– Нет, ванна – это не то же самое.
– Почему ты говоришь шепотом?
– Разве? – Ева села и откашлялась. В горле перши­ло так, словно кто-то насыпал в него толченого стекла. – Кажется, я немного охрипла.
Рорк включил бра и заставил Еву откинуться на спину.
– Ты бледная, как призрак. – Он положил ладонь на ее лоб и изменился в лице. – Похоже, у тебя жар.
– Нет! – При мысли об этом Еву бросило в дрожь. – Я не больна. Я не могу позволить себе заболеть.
– Всю эту неделю ты почти не спала, жила на од­ном кофе, вот и заболела. Черт побери, Ева, ты просто издеваешься над своей иммунной системой!
– Неправда. – Она хотела встать, но комната за­кружилась, и Ева снова упала на диван. – Я просто вы­полняю свои служебные обязанности.
– Я на месяц привяжу тебя к кровати. И приставлю сторожа. – Он встал и пошел к телефону.
– Не понимаю, с чего ты разозлился. – Ее голос зву­чал так жалобно, что Ева сама испугалась. – Просто я еще толком не проснулась.
– Если попробуешь встать с дивана, я тут же отвезу тебя к врачу.
– Не вздумай, приятель! Иначе мы еще посмотрим, кому понадобится помощь. – Но угроза прозвучала еле слышно и не произвела нужного действия.
Рорк только посмотрел на нее и нажал на кнопку.
– Соммерсет, Ева заболела. Поднимись, пожалуйста.
– Что? Что ты делаешь?! – Ева попыталась сесть, но Рорк вернулся и уложил ее на место. – Пусть только попробует! Если он прикоснется ко мне, я изувечу вас обоих! Где мое оружие?
– Либо он, либо больница.
Ева со свистом втянула в себя воздух.
– Ты мне не начальник!
– Посмотрим, – ответил он. – Попробуй ослу­шаться.
Ева рывком села, но Рорк толчком заставил ее лечь. Тогда она слегка отползла и ткнула его кулаком в живот.
– Слава богу, что у тебя еще сохранились силы. Правда, удар был так себе. Девчачий.
Это оскорбление едва не лишило ее дара речи.
– При первой возможности я завяжу твой член уз­лом!
– Это будет забавно. – Рорк посмотрел на вошед­шего Соммерсета. – У нее жар.
– Никакого жара у меня нет! Не прикасайся ко мне! Убери руки! – Она ругалась и сопротивлялась, но Рорк сел на нее верхом и схватил за запястья.
– Детский сад… – Соммерсет покачал головой и положил ладонь ей на лоб. – Температура слегка повы­шена. – Потом длинные пальцы дворецкого ощупали ее железки. – Покажите язык.
– Ева… – грозно предупредил Рорк, когда она креп­ко стиснула губы. Пришлось подчиниться.
– Где у вас болит? – спросил старик.
– В заднице. Эта болезнь называется «Соммерсет».
– Я вижу, ваше чувство юмора не пострадало… Не­большая инфекция, – сказал он Рорку. – Во всем ви­новаты усталость, стресс и детские вкусы в еде. Ничего, вылечим. У меня есть все необходимое. Но день-другой придется полежать в постели.
– Отпусти меня, – негромко сказала Ева, когда Сом­мерсет ушел. – Сейчас же.
– Нет. – Руки Евы дрожали, но Рорк догадывался, что гнев тут ни при чем. – Позволь ему закончить. Тебе холодно?
– Нет. – Однако ее знобило, а от борьбы нещадно болело все тело.
– Тогда почему ты дрожишь? – Он негромко выру­гался, снял со спинки дивана плотное покрывало и за­кутал Еву, не дав ей открыть рта.
– Черт побери, Рорк, сейчас он придет, начнет ме­ня шпынять и попытается заставить выпить какое-ни­будь пойло собственного изготовления. А я нуждаюсь всего-навсего в горячем душе. Дай мне встать! Есть у тебя сердце или нет?
– Есть. – Он прижался лбом к ее лбу. – И в этом вся беда.
– Мне уже лучше. Честное слово. – Это была на­глая ложь, – у нее срывался голос. – Обещаю тебе: ко­гда я закончу это дело, возьму выходной, просплю два­дцать часов подряд и буду есть одни овощи.
Рорк невольно улыбнулся.
– Ева, я люблю тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87