Предположим также, что волею судеб она получила в свое
распоряжение до сих пор не известный позитивной науке способ
манипулирования человеческим сознанием. Ну, скажем - я говорю для примера,
стремясь лишь показать, что возможны очень странные варианты,- вычитав его
из каких-то древних восточных текстов. Древние на востоке были горазды на
провоцирование измененных состояний сознания; а среди радикалов подчас
встречались весьма образованные люди... Предположим, что секта эта,
стараясь сохранить своих немногочисленных адептов в тени, начала
осуществлять свои акции чужими руками, руками "пешек". Предположим также,
что, как и следовало ожидать, она быстро выродилась в бандитскую группу,
возможно, до сих пор описывающую свою деятельность в терминах борьбы за
справедливость. Возможно, выродившись, она действует вполне хаотично, а,
возможно, и по плану, сути которого мы пока не понимаем.
- Но чем им помешал я? Ведь я - тоже коммунист... - он улыбнулся. Я
прикусил губу. Похоже, он не верил.
- Для них - нет. Вместо того, чтобы, так сказать, бороться за свержение
самодержавия, вы боретесь, и не без успеха, за утверждение человечности. То
есть, на свой лад делаете то, что делают и делали всегда лучшие люди из
христианской, мусульманской да и любой другой конфессии. Вместо того, чтобы
свергать несправедливый строй, вы делаете его все более и более
несправедливым. Это же полное предательство интересов простого народа!
- Из вас, товарищ Трубецкой, получился бы прекрасный пропагандист этой
секты.
Он не верил.
- Я занимаюсь вопросом уже давно, я вжился в образ.
- Но ведь, насколько я вас понял, в меня стреляли вовсе не за это.
- Но ведь, насколько я старался вам объяснить, товарищ патриарх, в вас
стреляла "пешка". Психика Бени Цына, при всей его медицински доказанной
вменяемости, носит явные следы тщательно сбалансированного, мощного и
интегрального воздействия. Именно новые мании, черезвычайно удачно и
эффективно наложившись на старые преступные наклонности, подвигли его на
это нелепое преступление. Мотив истинного преступника мы не знаем. Я
говорил об этом довольно подробно.
Он успокаивающе положил руку мне на колено.
- Не раздражайтесь, товарищ Трубецкой, прошу вас. Давайте определимся. Вы
меня пока не убедили. Все это выглядит очень невероятно - во всяком случае,
вот так сразу. А кроме того... - он ерзнул вправо-влево, вздохнул.- Кроме
того, если нечто подобное действительно обнаружится, боюсь, это может
существенно повредить авторитету нашего учения. Вы с кем-нибудь делились
вашими соображениями?
- Предварительно - с министром безопасности россии и его товарищем. Больше,
разумеется, ни с кем.
Патриарх снова вздохнул.
- Это исключительно порядочные и доброжелательные люди,- поспешил добавить
я.
- Будем надеятся, что слухи об этом не просочатся... раньше времени.
- Уверен, что не просочатся.
Он помолчал.
- Я не могу сейчас с ходу придумать своей версии, но ваша представляется
мне маловероятной. Не обессудьте. Однако, я готов помочь вам, чем смогу.
- Тогда я задам вам несколько вопросов.
- Задавайте.
Я открыл было рот, но заметил, что по дорожке к нам степенно приближается
парочка пожилых женщин в больничных халатах. Донеслось: "Нет-нет, петрушку
к мясу надобно подавать непременно. Это же вкусно, и освежает как! И
мужчинам пользительно. Мой-то, помню..." Они удалились, и я не разобрал
окончания фразы, но обе вдруг громко, безмятежно засмеялись. Чем-то это
напоминало Лизу и Стасю в чайном уголке.
Патриарх, с веселой симпатией щурясь, проводил их взглядом.
- Вы, как глава коммунистов России, а, фактически, и всего мира - слышали
хоть что-нибудь о существовании или хотя бы возникновении в прошлом
подобной секты.
- Нет.
- Хотя бы слухи... намеки, предания?
- Нет.
В патриаршестве есть люди, которые занимались бы историей ранних сект?
- Нет.
В сердцах я ударил себя кулаком по колену. Бок отозвался на резкое движение
медленно гаснущим сполохом тупой боли.
- На рубеже шестьдесят девятого - семидесятого годов в Европе произошло
нечто, положившее начало этому дьявольскому процессу. Как мне узнать?
Он поправил очки.
- Ваша убежденность заражает... но вы немного ошиблись адресом. Мы -
практики, и смотрим в будущее. Для меня коммунизм вообще начался с
Ленина... Но, кажется, я могу вам помочь. Вы когда выписываетесь?
- Через неделю - полторы.
- Мы с вами обязательно встретимся еще раз. Я сделаю несколько звонков, а
потом дам вам знать о результате. Попробую вывести вас, товарищ, на одного
старого своего друга. Его зовут Эрик Дирксхорн, он швед и работает в
Стокгольме. Есть такое учреждение - центральный архив Социнтерна. Нужные
вам материалы, если они вообще существуют, могут быть только там.
Я слушал, не веря удаче. Он снял очки и принялся протирать их носовым
платком; от этого уютного жеста стало тепло на душе.
- С его помощью вы не запутаетесь, и для вас не будет ненаходимых
документов. Есть фонды, с которыми тамошние работники предпочитают не
знакомить случайных людей - я надеюсь, благодаря Дирксхорну, вы не попадете
в эту категорию. Но, товарищ Трубецкой, еще раз... призываю вас. Будьте
осторожны с той информацией, которую, возможно, обнаружите. Буде выявится,
что люди, именующие себя коммунистами... ведут себя столь неподобающе,-
мягко сказал он об убийцах,- это может вызвать в мире очень сильный
резонанс, и он никому не пойдет на пользу, кроме самих же этих радикалов.-
он надел очки и вдруг беззащитно улыбнулся.- Если бы я был политиком, я,
вероятно, счел бы своим долгом перед приверженцами любыми средствами мешать
вам.
- Если бы вы были близоруким и неумным политиком, вы бы так и поступили,-
ответил я.
Он даже крякнул.
- Вы считаете, что я сейчас делаю ловкий политический ход?
- Бесспорно. А уж от души или от ума - другой вопрос.
- Мне и в голову это не приходило. Я просто хочу помочь вам... Если сочтете
возможным, держите меня в курсе дела, хорошо?
- Разумеется, товарищ патриарх,- сказал я и поднялся со скамейки, понимая,
что разговор окончен пока.
- Будет ужасно, если вы окажетесь правы,- произнес он грустно.
- Я намерен действовать с максимальной осмотрительностью, и конфессию под
удар не поставлю,- заверил я. Помолчал.- Со своей стороны, у меня тоже
будет просьба об осторожности.
- А в чем дело?
- Пусть о моей миссии знает как можно меньше людей. Вы, ваш Эрик, коль
скоро вы ему так безраздельно доверяете, и все. И по телефону говорите
обиняками. Ведь если я на верном пути, и они об этом узнают, они, в отличие
от вас, действительно будут мешать любыми средствами. Меня мгновенно
уничтожат.
Он взглянул буквально с ужасом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
распоряжение до сих пор не известный позитивной науке способ
манипулирования человеческим сознанием. Ну, скажем - я говорю для примера,
стремясь лишь показать, что возможны очень странные варианты,- вычитав его
из каких-то древних восточных текстов. Древние на востоке были горазды на
провоцирование измененных состояний сознания; а среди радикалов подчас
встречались весьма образованные люди... Предположим, что секта эта,
стараясь сохранить своих немногочисленных адептов в тени, начала
осуществлять свои акции чужими руками, руками "пешек". Предположим также,
что, как и следовало ожидать, она быстро выродилась в бандитскую группу,
возможно, до сих пор описывающую свою деятельность в терминах борьбы за
справедливость. Возможно, выродившись, она действует вполне хаотично, а,
возможно, и по плану, сути которого мы пока не понимаем.
- Но чем им помешал я? Ведь я - тоже коммунист... - он улыбнулся. Я
прикусил губу. Похоже, он не верил.
- Для них - нет. Вместо того, чтобы, так сказать, бороться за свержение
самодержавия, вы боретесь, и не без успеха, за утверждение человечности. То
есть, на свой лад делаете то, что делают и делали всегда лучшие люди из
христианской, мусульманской да и любой другой конфессии. Вместо того, чтобы
свергать несправедливый строй, вы делаете его все более и более
несправедливым. Это же полное предательство интересов простого народа!
- Из вас, товарищ Трубецкой, получился бы прекрасный пропагандист этой
секты.
Он не верил.
- Я занимаюсь вопросом уже давно, я вжился в образ.
- Но ведь, насколько я вас понял, в меня стреляли вовсе не за это.
- Но ведь, насколько я старался вам объяснить, товарищ патриарх, в вас
стреляла "пешка". Психика Бени Цына, при всей его медицински доказанной
вменяемости, носит явные следы тщательно сбалансированного, мощного и
интегрального воздействия. Именно новые мании, черезвычайно удачно и
эффективно наложившись на старые преступные наклонности, подвигли его на
это нелепое преступление. Мотив истинного преступника мы не знаем. Я
говорил об этом довольно подробно.
Он успокаивающе положил руку мне на колено.
- Не раздражайтесь, товарищ Трубецкой, прошу вас. Давайте определимся. Вы
меня пока не убедили. Все это выглядит очень невероятно - во всяком случае,
вот так сразу. А кроме того... - он ерзнул вправо-влево, вздохнул.- Кроме
того, если нечто подобное действительно обнаружится, боюсь, это может
существенно повредить авторитету нашего учения. Вы с кем-нибудь делились
вашими соображениями?
- Предварительно - с министром безопасности россии и его товарищем. Больше,
разумеется, ни с кем.
Патриарх снова вздохнул.
- Это исключительно порядочные и доброжелательные люди,- поспешил добавить
я.
- Будем надеятся, что слухи об этом не просочатся... раньше времени.
- Уверен, что не просочатся.
Он помолчал.
- Я не могу сейчас с ходу придумать своей версии, но ваша представляется
мне маловероятной. Не обессудьте. Однако, я готов помочь вам, чем смогу.
- Тогда я задам вам несколько вопросов.
- Задавайте.
Я открыл было рот, но заметил, что по дорожке к нам степенно приближается
парочка пожилых женщин в больничных халатах. Донеслось: "Нет-нет, петрушку
к мясу надобно подавать непременно. Это же вкусно, и освежает как! И
мужчинам пользительно. Мой-то, помню..." Они удалились, и я не разобрал
окончания фразы, но обе вдруг громко, безмятежно засмеялись. Чем-то это
напоминало Лизу и Стасю в чайном уголке.
Патриарх, с веселой симпатией щурясь, проводил их взглядом.
- Вы, как глава коммунистов России, а, фактически, и всего мира - слышали
хоть что-нибудь о существовании или хотя бы возникновении в прошлом
подобной секты.
- Нет.
- Хотя бы слухи... намеки, предания?
- Нет.
В патриаршестве есть люди, которые занимались бы историей ранних сект?
- Нет.
В сердцах я ударил себя кулаком по колену. Бок отозвался на резкое движение
медленно гаснущим сполохом тупой боли.
- На рубеже шестьдесят девятого - семидесятого годов в Европе произошло
нечто, положившее начало этому дьявольскому процессу. Как мне узнать?
Он поправил очки.
- Ваша убежденность заражает... но вы немного ошиблись адресом. Мы -
практики, и смотрим в будущее. Для меня коммунизм вообще начался с
Ленина... Но, кажется, я могу вам помочь. Вы когда выписываетесь?
- Через неделю - полторы.
- Мы с вами обязательно встретимся еще раз. Я сделаю несколько звонков, а
потом дам вам знать о результате. Попробую вывести вас, товарищ, на одного
старого своего друга. Его зовут Эрик Дирксхорн, он швед и работает в
Стокгольме. Есть такое учреждение - центральный архив Социнтерна. Нужные
вам материалы, если они вообще существуют, могут быть только там.
Я слушал, не веря удаче. Он снял очки и принялся протирать их носовым
платком; от этого уютного жеста стало тепло на душе.
- С его помощью вы не запутаетесь, и для вас не будет ненаходимых
документов. Есть фонды, с которыми тамошние работники предпочитают не
знакомить случайных людей - я надеюсь, благодаря Дирксхорну, вы не попадете
в эту категорию. Но, товарищ Трубецкой, еще раз... призываю вас. Будьте
осторожны с той информацией, которую, возможно, обнаружите. Буде выявится,
что люди, именующие себя коммунистами... ведут себя столь неподобающе,-
мягко сказал он об убийцах,- это может вызвать в мире очень сильный
резонанс, и он никому не пойдет на пользу, кроме самих же этих радикалов.-
он надел очки и вдруг беззащитно улыбнулся.- Если бы я был политиком, я,
вероятно, счел бы своим долгом перед приверженцами любыми средствами мешать
вам.
- Если бы вы были близоруким и неумным политиком, вы бы так и поступили,-
ответил я.
Он даже крякнул.
- Вы считаете, что я сейчас делаю ловкий политический ход?
- Бесспорно. А уж от души или от ума - другой вопрос.
- Мне и в голову это не приходило. Я просто хочу помочь вам... Если сочтете
возможным, держите меня в курсе дела, хорошо?
- Разумеется, товарищ патриарх,- сказал я и поднялся со скамейки, понимая,
что разговор окончен пока.
- Будет ужасно, если вы окажетесь правы,- произнес он грустно.
- Я намерен действовать с максимальной осмотрительностью, и конфессию под
удар не поставлю,- заверил я. Помолчал.- Со своей стороны, у меня тоже
будет просьба об осторожности.
- А в чем дело?
- Пусть о моей миссии знает как можно меньше людей. Вы, ваш Эрик, коль
скоро вы ему так безраздельно доверяете, и все. И по телефону говорите
обиняками. Ведь если я на верном пути, и они об этом узнают, они, в отличие
от вас, действительно будут мешать любыми средствами. Меня мгновенно
уничтожат.
Он взглянул буквально с ужасом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68