- Я даю вам слово учитывать интересы имперской безопасности по мере сил,
барон.
- Благодарю. Теперь второе. Признаюсь, пока я не познакомился с вами,
князь, этот вариант мне даже в голову не приходило рассматривать, он меня
не волновал. Предположим, вы не выйдете из ворот Альвица.
Ему я не мог сказать: "Не каркайте, не создавайте устойчивую вибрацию..." Я
лишь кивнул:
- Предположим.
- Какие инструкции даны вашим людям на этот случай?
- У меня нет здесь никаких людей.
Что-то дрогнуло в лице фон Крейвица.
- Вы идете без подстраховки? - осторожно спросил он.
- Журналист Чернышов, как частное лицо, в поисках материала для своих
очерков вполне мог посетить Альвиц на свой страх и риск,- я пожал плечами.-
Предпринимать что-то более масштабное без тщательной дипломатической
подготовки было бы в высшей степени неэтично по отношению к Германии и
германской короне. Через своего атташе в Стокгольме я это категорически
запретил. Официальное согласование заняло бы слишком много времени, тогда
как каждый день, возможно, чреват новым преступлением.
Фон Крейвиц скользнул по мне быстрым испытующим взглядом и бесстрастно
уронил:
- Вы дворянин.
- Полно.
- Но, в таком случае, мое второе предложение приобретает еще больший смысл.
Мы могли бы считать вас одновременно как бы и нашим посланцем. В таком
случае, если вы не дадите о себе знать в течение, скажем, пяти...
- Десяти.
- Не долговато ли?
- Мне кажется, это не тот случай, где стоит дергаться, считая часы.
- Воля ваша. В течении десяти дней, мы, во первых, получили бы желанный
предлог как следует перетряхнуть Альвиц - шутка ли сказать, исчез человек,
да к тому же иностранец, да к тому же журналист; а-вторых... или... - и он
неожиданно смутился, даже порозовел чуток,- вернее, во-первых... возможно,
успели бы вам помочь в затруднительном положении.
Я невольно улыбнулся - и он улыбнулся своей неяркой светлой улыбкой мне в
ответ.
- Благодарю и польщен,- сказал я.- Если ваших полномочий достает для
заключения подобных соглашений, давайте считать, что это наша совместная
операция.
На лице его отразилось облегченное удовлетворение.
- В таком случае, у меня все,- сказал он.- Я очень рад встрече.
- Я тоже. И крайне признателен вам.
- Десять дней мы будем отсчитывать...
- От сегодняшнего вечера.
- Хорошо. Найти меня вам будет легко и лично, и по телефону. Отель "Оттон",
номер 236.
- А у меня 235! - вырвалось у меня.
С абсолютно невозмутимым видом фон Крейвиц сказал:
- Какое неожиданное совпадение.
Я, усмехнувшись, только головой покачал.
- А сейчас, князь, имею честь откланяться. Вы, вероятно, давно уже хотите
отдохнуть. А мне нужно немедленно доложить Берлину о результатах встречи,
там ждут с нетерпением. Душевно желаю удачи.
- Постараюсь оправдать доверие, барон.
Мы обменялись крепким рукопожатием; потом фон Крейвиц повернулся и, прямой
как гвоздь, пошел к своей зеленой спинке с неловко скомканной "Правдой" в
левой руке. Мы несколько раз проходили мимо урн, но ему, видимо, совестно
показалось выбрасывать газету при мне. Сухие коричневые листья, усыпающие
дорожку, разлетались из-под его ног. Я пожалел, что у меня нет с собой
фотоаппарата.
А вот, пышечки мои, контрразведчик германского рейха, очень порядочный и
милый человек. Правда, интересно?
2
Усадьба Альвиц располагалась верстах в тридцати пяти от Мюнхена, в уютной,
уединенной долине. Когда я подъехал, уже почти стемнело. Ветер несся в
долине, словно в трубе; мял и тряс сухие метелочки трав, шумел, прорываясь
сквозь почти уже голые кроны деревьев старого запущенного парка. и само
здание усадьбы даже в густых сумерках ноябрьского вечера не умело спрятать
своей ветхости, старческой обвислости и, казалось, какой-то небритости.
Хотя когда-то оно было, по видимому, великолепным.
Старый пес, припадая на заднюю левую ногу, облысевший и грустный, вышел из
темноты на свет фар и молча понюхал переднее колесо. Я осторожно, чтобы
ненароком не ушибить его, открыл дверцу и вышел. Ноги чуть затекли.
Все-таки устал я за эти месяцы. Полчаса за рулем, и уже сводит мышцы.
Отдохнуть бы пора. Жаль, лето кончилось, а на море так и не попали. А
куда-нибудь в то полушарие махнуть нам, пожалуй, не по деньгам. Тьфу, какое
там море - ведь рожать скоро! Только бы все обошлось... Пес, топорща голые
уши, блестя мокрыми глазами, понюхал мою ногу и заворчал. Шумел ветер.
- Ну не ругайся, не ругайся,- сказал я примирительно.
Пес поднял голову и хрипло рявкнул один раз. Безо всякой злобы - просто,
видимо, сообщил хозяину о моем появлении.
На втором этаже осветилось окно. Я стоял неподвижно, и пес стоял
неподвижно. Совсем стемнело, и тьма упруго давила в лицо ветром; то и дело
слышался костяной перестук невидимых ветвей. Светлое окно открылось, и на
ветхий балкон - нипочем бы не решился на него встать, рухнуть может в любую
минуту - выступил длинный черный силуэт.
- Кто здесь? - крикнул он. Я знал немецкий хуже, чем фон Крейвиц - русский,
но делать было нечего.
- Я хотел бы увидеть господина Альберта Хаусхоффера! - громко ответил я,
задрав лицо и поднеся одну ладонь полурупором ко рту.- Я приехал их Швеции,
чтобы увидеться с ним. В усадьбе нет телефона, и поэтому я...
- Нет и не будет,- ответил силуэт с балкона.- Подождите, я сейчас спущусь.
Гимлер, это свои.
Последняя фраза явно была предназначена псу. Странная кличка, подумал я,
пряча руки в карманы куртки. Ладони мерзли на ветру.
Зажглась лампа над входом, осветив потрескавшиеся резные двери и ведущие к
ним щербатые ступени, огороженные покосившимися металлическими перилами.
Заскрежетал внутри засов, и одна створка натужно отворилась. Пес
неторопливо поднялся по ступенькам и, остановившись, обернулся на меня. В
белом, мертвенном свете обвисшего плафона было видно, как порывы ветра
треплют остатки выцветшей шерсти на его спине. В проплешинах неприятно,
по-нутряному, розовела кожа.
Человек выступил из двери.
- Что вы стоите? - спросил он.- Поднимайтесь сюда. Я мерзну.
Я поспешно пошел вслед за псом.
Человек был высок, худ и сутул. И очень стар. И очень похож на кого-то я
никак не мог вспомнить, на кого. Пропуская меня в дом, он чуть
посторонился, он чуть посторонился. За что-то зацепился ногой, или просто
оступился неловко, и едва не потерял равновесия. Я успел поддержать его за
локоть.
- Благодарю,- сухо сказал он. Пес искательно смотрел на хозяина снаружи,
вываленный язык чуть подрагивал.- Хочешь послушать, о чем мы будем
говорить? - спросил старик пса.- Застарелая привычка?
Пес коротко, моляще проскулил.
- Идем,- решил старик, и пес тут же переступил через порог.- Я Альберт
Хаусхоффер. Чем могу служить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68