Или это какой-то их патриот шизоидный...
Бред.
Третьи страны... Есть отрывочные сведения о наличии в Японии, в Германии
кругов, задетых малым, с их точки зрения, участием их держав в
интернациональном проекте века. По их мнению, это роняло престиж их наций.
Горе-националисты, пес их ешь. Хорошо, что их мало, и что обычно их никто
не слушает. Немцы в свое время очень настаивали, чтобы "в целях соблюдения
полного равновесия участия основных сторон" все старты осуществлялись с
одного и того же космодрома, причем какой-либо третьей страны, и тут же с
беззастенчивой настойчивостью предлагали свою космическую базу в море
Бисмарка - не ближний свет возить туда через океан все материалы что
штатникам, что нам!
Нет-нет. Бессмысленно сейчас строить версии. Я тут ничем не отличаюсь от
располагающих нулевой информацией остолопов, болбочущих о массонском
заговоре и о том, что господь покарал за гордыню человека, вздумавшего
влезть на небо. Слышал я сегодня такое - смотрел на Стасю, чувствовал
Стасю, но слышал краем уха.
Все. Стася уже дома, в тепле, уже наверняка приняла ванну, залегла под
одеяло с какой-нибудь книгой или рукописью, или телеэкран мерцает
чем-нибудь развлекательным напротив постели - так славно бывает лежать
рядом, обнявшись, щека к щеке и бездумно-радостно смотреть всякую
белиберду... Хватит! Что она сейчас думает обо мне - мне отсюда не
изменить, хоть кулак изгрызи.
Или я слишком зазнаюсь, и она сейчас совсем не обо мне думает?
А ведь каких-то пять часов назад она гортанно, протяжно вскрикивала подо
мною... и танцевала: я счастливая!
Но - утром? Как презрительно она вела себя утром, у Джвари!
Господи, неужто это было? Неужели это было сегодня - жар, стрекот, синий
простор? И самая большая трагедия - то, что родная женщина держится
отчужденно.
Все, хватит.

Приехали.
2
Министерство госбезопасности располагалось в левом крыле старого здания
Генштаба. Показав слегка удивленному моим видом казаку отсыревший пропуск,
я взбежал по широкой лестнице на третий этаж - белый пиджак, светло-голубая
рубашка с открытым воротом,белые брюки,белые летние туфли; ни дать ни взять
миллионщик на палубе собственной яхты. В туфлях хлюпало. Нет, не
миллионщик, конечно - погонщик. Подневольный офицер.
Коридоры были пустынны, и, казалось, здание спит, как и полагалось бы в
этот час. Но по едва уловимым признакам, которых, конечно, не заметил бы
никто чужой, я чувствовал, что там, за каждой закрытой дверью
-разворошенный муравейник. Естественно. Таких штучек не случалось на Руси
со времен графа Палена. Правда, был еще Каракозов - совсем больной
человек... Да еще закомплексованный Пестель витийствовал в эмпиреях о
цареубийстве во благо народных свобод. Интересно, оставить его с
Александром Павловичем наедине - неужто и впрямь поднялась бы рука? Или
крепостным передоверил бы - дескать, ты, Ванька, сперва выпусти по моему
велению своею косою кишки помазаннику божию, а уж посля будет тебе воля...
Перепугали мечтательные предки Николая Павловича так, что ему потом всю
жизнь от слова "свобода" икалось - ну, и вел себя соответственно, мел
мыслителей из аппарата, оставлял одних неперечливых воров; чуть не прогадал
Россию...
Секретарь - молодец; даже бровью не повел, завидев в сих суровых стенах
такое чудо в перьях, как нынешний я.
- Иван Вольфович ждет вас, господин полковник. Прошу.
И растворил передо мною тяжелые двери.
Ламсдорф встал из-за стола и, отчетливо похрустывая плотной тканью
выутюженного мундира,пошел ко мне навстречу, протянул обе руки. Костистое
остзейское лицо его было печально вытянуто.
- Экий выюжненький, батенька, экий вы мокренький... Уж простите старика,
что этак бесцеремонно выдернул вас из картвельских кущей в нашу дрякву. Вы
возглавите следствие. И назначал не я.- он потыкал пальцем вверх.- Есть
факторы... То есть, не подумайте, Христа ради,- он всерьез испугался, что
допустил бестактность,- будто я вам не доверил бы... Но устали ж вы за
весну, как черт у топки,мне ль не знать!... Сюда, голубчик, присаживайтесь.
Мы сейчас радиаторчик включим, подсохните,- покряхтывая,он выкатил масляный
обогреватель из-за видавшей виды китайской ширмы, прикрывавшей уголок
отдыха-столик, электрочайник, коробочки со сладостями; генерал был
известный сладкоежка. Воткнул штепсель в розетку. - Чайку не хотите ли?
- Благодарю, Иван Вольфович, я так наобедался у князя Ираклия,что теперь
два дня ни есть ни пить не смогу. Давайте уж лучше к делу.
- Ай, славно, ай, мальчики мои молодцы! Хоть денек успели урвать. Какая
жалость, что князь Ираклий так рано в отставку вышел!
- Ему в грузинском парламенте дел хватает.
- Да уж представляю... Тепло там?
- Тепло, Иван Вольфович.
- Цветет?
- Ох, цветет!
Он горестно вздохнул, уселся не за стол, а в кресло напротив меня. Закинул
ногу на ногу, немилосердно дергая левую бакенбардину так,что она едва не
доставала до эполета. В черное, полуприкрытое тяжелыми гардинами окно лупил
дождь.
- К делу,говорите... Страшное дело, батенька Александр Львович, страшное...
Уж и не знаю, как начать.
Я ждал. От радиатора начало помаленьку сочиться пахнущее пылью тепло.
- В восемь сорок три вылетел цесаревич с Тюратама. С ним секретарь,
профессор Корчагин, знали вы его...
- Не близко. Консультировался дважды.
- Ну да, ну да. Это когда вы от нас входили в госкомиссию по аварии на
Краматорском гравимоторном. Помню, как же, - он замолотил себя указательным
пальцем по бакенбардам, затем снова поволок левую к плечу. - Врач, два
офицера охраны и два человека экипажа, люди все свои, постоянные, который
год с цесаревичем...
- Никто не спасся? - глупо спросил я. Жила какая-то сумашедшая надежда,
вопреки всему услышанному. Иван Вольфович даже крякнул. Обиженно покосился
на меня. Встал, сложил руки за спиною и, наискось пошел по кабинету.
Поскрипывал паркет под потертым ковром.
- Батенька,- страдальчески выкрикнул генерал, остановившись у стола,- они
же с трех верст падали! С трех верст! Что вы, право!
С грохотом выдвинув один из ящиков, он достал пачку фотографий и вернулся
ко мне.
- Вот полюбуйтесь-ка на обломочки! Аэросъемка дала...
Да. Я быстро перебрал фотографии. Что да, то да. Иными фрагментами земля
была вспахана метров на пять в глубину.
- Разброс обломков близок к эллиптическому, полторы версты по большой оси.
И ведь не просто падали, ведь взрыв был, голубчик мой! Весь моторный отсек
снесло-разнесло!
- Мина с часовым механизмом или просто сопряженная с каким-то маневром?
Скажем, при первом движении элерона - сраба...
- Ах, батенька,- вздохнув, Ламсдорф забрал у меня фотографии и, выравнивая
пачку, словно колоду карт несколько раз побил ее ребром раскрытую ладонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68