Потому что он слышал о Ламберте Финне, который тоже был
исследователем в "Фишхуке", и он тоже бесследно исчез, но задолго до
исчезновения Годфри Стоуна, задолго до того дня, как сам Блейн пришел
работать в "Фишхук".
Он превратился в призрак, чье имя произносят шепотом, в легенду, в
жуткий персонаж жуткой истории, в одну из немногих фишхуковских сказок
ужасов.
Потому что, говорилось в этой сказке, однажды Ламберт Финн вернулся
со звезд визжащим от ужаса маньяком!

18
Уставившись в потолок, Блейн лежал на кровати. За окошком шуршал
ветерок, на стене напротив весело играли тени листьев одинокого дерева.
Упрямое дерево, подумал Блейн, уже кончается октябрь, а оно никак не хочет
расставаться с листьями.
Из коридора доносились все те же приглушенные шаги а в воздухе
по-прежнему едко пахло антисептиком.
Надо выбираться отсюда, решил Блейн, пора двигаться. Но куда? В Пьер,
конечно, в Пьер к Гарриет, если Гарриет там. Сам по себе Пьер не больше
чем тупик, и делать мне там нечего. Но пока моя задача - добраться туда.
Ведь я все еще беглец, совершающий отчаянный, неподготовленный побег.
Я бегу с того момента, как вернулся из последнего путешествия на звезды.
И, что хуже всего, бегу бесцельно, лишь для того, чтобы укрыться, обрести
безопасность.
Из-за отсутствия цели становилось не по себе. Как будто он пустышка.
Перекати-поле, которое катится туда, куда подует ветер.
Он лежал, давая боли впитаться, впуская горечь и сомнение: а надо ли
было бежать из "Фишхука", имело ли это смысл? Затем ему вспомнился Фредди
Бейтс, его натянутая улыбка, и блестки в глазах, и револьвер в его
кармане. И сомнения рассеялись сами собой: он поступил правильно.
Райли всхлипнул, захрипел и затих.
Нет, сказал себе Блейн, хоть доктор и просит, оставаться не следует.
Все равно врач ничего не обнаружит, а Блейн ничего ему не расскажет, так
что для них обоих это будет только потеря времени.
Он встал с постели, пересек комнату и подошел к двери, ведущей, по
всей видимости, в гардеробную.
Он открыл дверь - его одежда действительно была там. Правда, он не
видел нижнего белья, но его рубашки и брюки висели на вешалке, а под ними
стояли его туфли. Пиджак, свалившись с вешалки, лежал на полу.
Скинув больничную рубаху, он сунул ноги в штанины, натянул брюки и
туго затянул их на поясе.
Он потянул за рубашкой, как вдруг остановился, пораженный тишиной -
мирным, тихим спокойствием осеннего полдня. Покой желтого листка, свежесть
дымки на далеких холмах, винный аромат осени.
Но в этом спокойствии что-то было не так.
Исчезали стоны и всхлипывания с соседней койки.
Пригнувшись, как в ожидании удара, Блейн прислушался, но ничего не
услышал.
Он повернулся, сделал шаг в сторону кровати, но остановился. К Райли
подходить уже поздно. Его забинтованное тело лежало неподвижно, а на губах
застыла пузырем пена.
- Доктор! - закричал Блейн. - Доктор!
Сознавая, что поступает глупо и нерационально, он бросился к двери.
У порога он остановился. Уперевшись в косяки, он высунул голову в
коридор.
Доктор шел по коридору быстрыми шагами, но не бегом.
- Доктор, - прошептал Блейн.
Подойдя к двери, он впихнул Блейна в комнату и направился к кровати
Райли.
Доктор достал стетоскоп, прислонил к мумии, наклонившись, затем
выпрямился.
- А ты куда собрался? - спросил он.
- Он умер, - сказал Блейн. - У него остановилось дыхание. Прошло
уже...
- Да, он мертв. Он был безнадежен. Даже с гобатианом не было никакой
надежды.
- Гобатиан? Вам пришлось применять даже гобатиан? Вот почему его так
забинтовали...
- В нем не осталось ни одной целой кости, сказал доктор. - Как кто-то
бросил игрушку на пол и прыгнул на нее нее двумя ногами. У него...
Доктор замолчал и пристальным взглядом уставился на Блейна.
- А что ты знаешь о гобатиане? - осведомился он.
- Так, слышал. - ответил Блейн.
Еще бы об этом не слышать, подумал он.
- Это инопланетное лекарство. - сообщил доктор. - Им пользуется одна
насекомовидная раса. Раса воинствующих насекомых. Оно творит чудеса. Оно
может слепить обратно разодранное по частям тело. Сращивает кости и
органы. Регенерирует ткани.
Он поглядел на забинтованный труп, потом опять на Блейна.
- Читал где-нибудь?
- Да, в научно-популярном журнале. - солгал Блейн.
В его памяти всплыло зеленое безумие планеты джунглей, где он
наткнулся на лекарство, которым пользовались насекомые, хотя на самом деле
они вовсе не были насекомыми, а лекарство было вовсе не лекарство.
Впрочем, сказал он себе, к чему играть в слова. Терминология всегда
вызывала трудности, а со звездными путешествиями стала и вовсе не
возможной. Берешь то, что хоть немного подходит по смыслу. И то хорошо.
- Тебя переведут в другую палату. - сказал доктор.
- Не стоит, - сказал Блейн. - Я как раз собрался уходить.
- Нет, - ровным голосом возразил доктор. - Я не позволю. Не собираюсь
брать что-то на свою совесть. Ты чем-то болен, и очень серьезно. А за
тобой некому ухаживать - у тебя нет ни друзей, ни родственников.
- Ничего, обойдусь. Как обходился до сих пор.
- Мне кажется, - придвинулся к нему доктор, - ты чего-то не
договариваешь.
Блейн повернулся к нему спиной и молча направился к гардеробной.
Надел рубашку, натянул туфли. Поднял с пола пиджак, прикрыл дверцу и
только тогда обернулся к доктору:
- А теперь, если вы посторонитесь, я выйду.
По коридору кто-то шел. Наверное, доктор успел распорядиться, и это
несут еду, подумал Блейн. Может, мне следует сперва подкрепиться, мне это
нужно.
Но он слышал шаги, по крайней мере, двух пар ног. А может, услышали,
как он звал врача, и решили посмотреть, не нужна ли помощь?
- Было бы лучше, - сказал доктор, - если бы ты передумал. Кроме того
ты нуждаешься в лечении, есть еще некоторые формальности...
Дальше Блейн его уже не слышал, потому что те, кто шагал по коридору,
уже стояли в дверях, заглядывая в комнату.
- Как ты сюда попал, Шеп? Мы тебя повсюду ищем, - ледяным голосом
произнесла Гарриет Квимби.
Одновременно, как удар бича, его стегнуло телепатическим шепотом:
"Ну, быстро! Что говорить?"
- Просто забирай меня, и все разъяренная женщина, волочащая за собой
заблудшего шалопая. Тогда меня выпустят. Меня нашли под ивняком...
Пьяница, каким-то образом залезший в урну для мусора и не знающий,
как оттуда выбраться. Цилиндр у него сполз на ухо, нос, пощелкивая,
всхлипывает, как неоновая реклама, а в окосевшем взгляде - мягкое
недоумение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52