Окрестности Саллы быстро исчезли из виду. Мы устремились на
север, в Глин.
13
Главное Шоссе Саллы проходит через наши лучшие сельскохозяйственные
районы, богатую и плодородную равнину Нанд, которая каждую весну
покрывается слоем земли, безжалостно смытой в районах Западной Саллы
вспучившимися от селевых потоков ручьями и горными реками. Из-за
попустительства септарха округа Нанд, печально знаменитого скряги, Главное
Шоссе содержится в отвратительном состоянии. Так что, как шутя
предсказывала Халум, мы едва не захлебнулись в грязи. Для нас было благом,
когда равнина Нанд закончилась и мы очутились в Средней Салле, где почва
представляет собой смесь камней и песка, и народ питается сорной травой и
тем, что удается выловить в море. Краулеры - весьма необычное зрелище в
Северной Салле. Дважды нас забрасывали камнями голодные и злые жители,
которые воспринимали как личное оскорбление стремительную езду на машинах
по их несчастной земле. Но, во всяком случае, дорога здесь была свободна
от грязи.
Войска отца Ноима располагались в самой дальней части Северной Саллы,
на более низком берегу реки Хаш - самой величественной из рек материка
Велада. Она берет свое начало из сотни мелких ручьев, стекающих с
восточных склонов горной гряды Хаштор в северной части Западной Саллы. Эти
ручьи сливаются среди холмов в быстрый поток, пенящийся и бурлящий,
который врывается в узкий гранитный каньон, образуя в нем каскад из шести
водопадов. Вырываясь на равнинные просторы, Хаш течет более спокойно на
северо-восток, становясь все шире и шире и раскидываясь, в конце концов,
поистине величаво: его могучая дельта прорезается восемью впадающими в
океан рукавами. Быстрая западная часть Хаша является границей между Саллой
и Глином. Спокойное восточное русло отделяет Глин от Крелла.
По всей своей длине великая река не имеет мостов. Казалось бы, нет
особой нужды строить укрепления по ее берегам для защиты от набегов с
противоположного берега. Однако много раз за историю существования Саллы
воинственные жители Глина пересекали на лодках Хаш, и неоднократно
вооруженные отряды из Саллы отправлялись опустошать Глин. Взаимоотношения
между Глином и Креллом сложились ничуть не счастливее. Поэтому вдоль всего
Хаша устроены военные форты и генералы, подобно Луинну Кондориту, проводят
всю свою жизнь, вглядываясь в окутывающий реку туман, чтобы своевременно
засечь появление неприятеля.
В лагере отца Ноима я сделал небольшую остановку. Генерал Кондорит
совсем не похож на Ноима. Лицо этого крупного мужчины, изборожденное
морщинами, напоминало контурную карту каменистой Северной Саллы. За те
пятнадцать лет, что он провел здесь, не было ни одной существенной стычки
вдоль охраняемой им границы, и, мне кажется, эта невольная праздность
охладила его душу. Он говорил мало, часто хмурился, отзывался на все
горьким ворчаньем и быстро уходил от разговора, погружаясь в задумчивость.
Должно быть, он мечтал о войнах. Без сомнения, всякий раз, когда он глядел
на реку, ему хотелось, чтобы на ней показались плоты с вооруженными людьми
из Глина. Поскольку патрульную службу несли и на берегу, принадлежащем
Глину, удивительно, что пограничникам удавалось преодолевать искушение
нарушить границу просто так, от скуки, тем самым втянув наши государства в
бессмысленный конфликт.
Здесь нам было откровенно скучно. Даже Ноиму, испытывающему
естественную сыновнюю привязанность к отцу, не о чем было говорить с ним,
а для меня генерал был просто чужим человеком.
Я сказал Стиррону, что буду у Луинна Кондорита до первого снега, и не
собирался нарушать данное ему слово. Но, к счастью, оставаться здесь
пришлось совсем недолго. На севере зима приходит рано. На пятый день
нашего пребывания в гостях у генерала в воздухе закружились первые
снежинки, что освободило меня от наложенного на себя обета.
В трех местах между пристанями, если, конечно, не велись военные
действия, ходили паромы, связывающие Саллу с Глином. И вот в одно хмурое
утро Ноим подвез меня к одному из причалов. Мы торжественно обнялись и
стали прощаться. Я обещал незамедлительно сообщить свой адрес в Глине,
чтобы он мог держать меня в курсе событий, происходящих в Салле. Он обещал
присмотреть и за Халум. Мы с неопределенностью говорили о том, когда все
трое сможем встретиться. Возможно, они навестят меня в Глине в следующем
году, а может быть, мы вместе отправимся на лето в Маннеран. Однако в
голосах наших не было уверенности, когда мы обсуждали этих планы.
- Этот день разлуки не должен был бы наступить никогда, - заметил
Ноим с горечью.
- Но ведь разлука ведет к встречам, - беспечно ответил я.
- Ты бы, наверное, все-таки мог прийти к некоторому взаимопониманию
со своим братом, Кинналл...
- На это никогда не было надежды!
- Стиррон с теплотой говорил всегда о тебе. Что, он не был искренним?
- Сейчас-то он искренен, да. Но пройдет совсем немного времени, и
сначала для него станет неудобным, что брат живет рядом с ним, а затем и
вовсе невозможным. Септарх спит лучше, когда поблизости нет потенциального
соперника, связанного с ним кровными царственными узами.
Паром позвал меня воем сирены.
Я схватил руку Ноима, и мы распрощались окончательно. Последними
моими словами были:
- Когда увидишь септарха, скажи ему, что брат очень любит его.
Я взошел на паром.
Через реку переехали очень быстро. Прошло меньше часа, а я уже стоял
на чужой для меня земле Глина. Иммиграционные власти сначала обращались со
мной довольно грубо, но оттаяли при виде моего паспорта, ярко-красный цвет
которого означал мою принадлежность к аристократии. К тому же золотая
полоса, наискосок пересекавшая этот документ, свидетельствовала о том, что
я из семьи септарха. Мне тотчас выписали визу на неопределенный срок
пребывания. Чиновники подобного рода - большущие сплетники. Без сомнения,
как только я вышел из конторы, они передали по телефону своему
правительству срочное сообщение о том, что принц Саллы находится в их
округе, и, полагаю, чуть позже эта новость уже была известна
дипломатическим представителям Саллы в Глине, которые незамедлительно
передали ее моему брату - к очевидному его неудовольствию.
Напротив таможни находилось отделение Договорного банка Глина, и я
обменял там свои деньги на купюры нашего северного соседа. Затем я нанял
водителя, который отвез меня на север, в столицу, имеющую название Глейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
север, в Глин.
13
Главное Шоссе Саллы проходит через наши лучшие сельскохозяйственные
районы, богатую и плодородную равнину Нанд, которая каждую весну
покрывается слоем земли, безжалостно смытой в районах Западной Саллы
вспучившимися от селевых потоков ручьями и горными реками. Из-за
попустительства септарха округа Нанд, печально знаменитого скряги, Главное
Шоссе содержится в отвратительном состоянии. Так что, как шутя
предсказывала Халум, мы едва не захлебнулись в грязи. Для нас было благом,
когда равнина Нанд закончилась и мы очутились в Средней Салле, где почва
представляет собой смесь камней и песка, и народ питается сорной травой и
тем, что удается выловить в море. Краулеры - весьма необычное зрелище в
Северной Салле. Дважды нас забрасывали камнями голодные и злые жители,
которые воспринимали как личное оскорбление стремительную езду на машинах
по их несчастной земле. Но, во всяком случае, дорога здесь была свободна
от грязи.
Войска отца Ноима располагались в самой дальней части Северной Саллы,
на более низком берегу реки Хаш - самой величественной из рек материка
Велада. Она берет свое начало из сотни мелких ручьев, стекающих с
восточных склонов горной гряды Хаштор в северной части Западной Саллы. Эти
ручьи сливаются среди холмов в быстрый поток, пенящийся и бурлящий,
который врывается в узкий гранитный каньон, образуя в нем каскад из шести
водопадов. Вырываясь на равнинные просторы, Хаш течет более спокойно на
северо-восток, становясь все шире и шире и раскидываясь, в конце концов,
поистине величаво: его могучая дельта прорезается восемью впадающими в
океан рукавами. Быстрая западная часть Хаша является границей между Саллой
и Глином. Спокойное восточное русло отделяет Глин от Крелла.
По всей своей длине великая река не имеет мостов. Казалось бы, нет
особой нужды строить укрепления по ее берегам для защиты от набегов с
противоположного берега. Однако много раз за историю существования Саллы
воинственные жители Глина пересекали на лодках Хаш, и неоднократно
вооруженные отряды из Саллы отправлялись опустошать Глин. Взаимоотношения
между Глином и Креллом сложились ничуть не счастливее. Поэтому вдоль всего
Хаша устроены военные форты и генералы, подобно Луинну Кондориту, проводят
всю свою жизнь, вглядываясь в окутывающий реку туман, чтобы своевременно
засечь появление неприятеля.
В лагере отца Ноима я сделал небольшую остановку. Генерал Кондорит
совсем не похож на Ноима. Лицо этого крупного мужчины, изборожденное
морщинами, напоминало контурную карту каменистой Северной Саллы. За те
пятнадцать лет, что он провел здесь, не было ни одной существенной стычки
вдоль охраняемой им границы, и, мне кажется, эта невольная праздность
охладила его душу. Он говорил мало, часто хмурился, отзывался на все
горьким ворчаньем и быстро уходил от разговора, погружаясь в задумчивость.
Должно быть, он мечтал о войнах. Без сомнения, всякий раз, когда он глядел
на реку, ему хотелось, чтобы на ней показались плоты с вооруженными людьми
из Глина. Поскольку патрульную службу несли и на берегу, принадлежащем
Глину, удивительно, что пограничникам удавалось преодолевать искушение
нарушить границу просто так, от скуки, тем самым втянув наши государства в
бессмысленный конфликт.
Здесь нам было откровенно скучно. Даже Ноиму, испытывающему
естественную сыновнюю привязанность к отцу, не о чем было говорить с ним,
а для меня генерал был просто чужим человеком.
Я сказал Стиррону, что буду у Луинна Кондорита до первого снега, и не
собирался нарушать данное ему слово. Но, к счастью, оставаться здесь
пришлось совсем недолго. На севере зима приходит рано. На пятый день
нашего пребывания в гостях у генерала в воздухе закружились первые
снежинки, что освободило меня от наложенного на себя обета.
В трех местах между пристанями, если, конечно, не велись военные
действия, ходили паромы, связывающие Саллу с Глином. И вот в одно хмурое
утро Ноим подвез меня к одному из причалов. Мы торжественно обнялись и
стали прощаться. Я обещал незамедлительно сообщить свой адрес в Глине,
чтобы он мог держать меня в курсе событий, происходящих в Салле. Он обещал
присмотреть и за Халум. Мы с неопределенностью говорили о том, когда все
трое сможем встретиться. Возможно, они навестят меня в Глине в следующем
году, а может быть, мы вместе отправимся на лето в Маннеран. Однако в
голосах наших не было уверенности, когда мы обсуждали этих планы.
- Этот день разлуки не должен был бы наступить никогда, - заметил
Ноим с горечью.
- Но ведь разлука ведет к встречам, - беспечно ответил я.
- Ты бы, наверное, все-таки мог прийти к некоторому взаимопониманию
со своим братом, Кинналл...
- На это никогда не было надежды!
- Стиррон с теплотой говорил всегда о тебе. Что, он не был искренним?
- Сейчас-то он искренен, да. Но пройдет совсем немного времени, и
сначала для него станет неудобным, что брат живет рядом с ним, а затем и
вовсе невозможным. Септарх спит лучше, когда поблизости нет потенциального
соперника, связанного с ним кровными царственными узами.
Паром позвал меня воем сирены.
Я схватил руку Ноима, и мы распрощались окончательно. Последними
моими словами были:
- Когда увидишь септарха, скажи ему, что брат очень любит его.
Я взошел на паром.
Через реку переехали очень быстро. Прошло меньше часа, а я уже стоял
на чужой для меня земле Глина. Иммиграционные власти сначала обращались со
мной довольно грубо, но оттаяли при виде моего паспорта, ярко-красный цвет
которого означал мою принадлежность к аристократии. К тому же золотая
полоса, наискосок пересекавшая этот документ, свидетельствовала о том, что
я из семьи септарха. Мне тотчас выписали визу на неопределенный срок
пребывания. Чиновники подобного рода - большущие сплетники. Без сомнения,
как только я вышел из конторы, они передали по телефону своему
правительству срочное сообщение о том, что принц Саллы находится в их
округе, и, полагаю, чуть позже эта новость уже была известна
дипломатическим представителям Саллы в Глине, которые незамедлительно
передали ее моему брату - к очевидному его неудовольствию.
Напротив таможни находилось отделение Договорного банка Глина, и я
обменял там свои деньги на купюры нашего северного соседа. Затем я нанял
водителя, который отвез меня на север, в столицу, имеющую название Глейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64