Кинналл стал уверять, что это правда.
- Но в это трудно поверить, - засомневался землянин.
- Мы докажем это, человек, - сказала Тирга. Она коснулась руки
Кинналла, и боги воспарили в небо. Они поднялись на высочайшую вершину
Трайшторов и собрали там подснежники. Затем они посетили Выжженные Низины
и взяли там горсть красной почвы. Во Влажных Низинах они собрали растения.
У залива Шумар они нацедили опьяняющий напиток из ствола редкого дерева.
На берегах Полярного Залива откололи кусок вечного льда. Затем перенеслись
через полюс в морозный Тибис и отправились по дальним материкам, чтобы
принести что-нибудь из каждой части планеты сомневающемуся Джанту.
Как только Кинналл и Тирга отправились в путь, Джант бросился к
источнику. Здесь он на мгновение остановился в нерешительности, страшась
того, что боги могут внезапно вернуться и покарать его за дерзость. Однако
они не появились, и Джант опустил свое лицо в поток и стал жадно пить,
думая, что теперь он будет равен богу. Он напился сверкающей влаги,
покачнулся, в глазах у него помутилось и свалился на землю. "Разве это
божественность", - удивился он. Он попытался взлететь, но не смог.
Попробовал изменить форму своего тела, но у него ничего не получилось.
Хотел стать моложе, но и это ему не удалось. Ведь он был рожден человеком.
Источник не мог превратить человека в бога, он только помогал богу
осознать свое могущество.
Но родник все же наделил Джанта одним даром. Теперь Джант мог
проникать в умы других людей, поселившихся в Трайше. Когда он лежал на
земле, оцепенев от разочарования, он услышал тихое тиканье в своем мозгу.
Джант прислушался к этому необычному звуку и понял, что прослушивает мысли
своих друзей. Он сумел усилить звук, и услышал все четко - вот это мысли
его жены, это - сестры, а это - мужа сестры. Джант заглянул в мозг каждого
из этих людей и прочел самые сокровенные мысли. "Это и есть
божественность", - сказал он сам себе.
И он стал проникать глубоко в сознание людей, узнавая все их секреты.
Постоянно наращивая диапазон своих способностей, он научился одновременно
связываться со всеми разумами. И наконец, опьяненный своим могуществом, он
передал мысленное послание всем людям: "Слушайте голос Джанта. Это Джант,
Бог, которому вы должны теперь поклоняться!"
Когда этот ужасный голос проник в умы живущих на Борсене, многие
упали замертво от потрясения, другие потеряли рассудок, а остальные
принялись в ужасе кричать: "Джант вторгся в наши умы! Джант вторгся в наши
умы!" И волны страха и мук, которые излучались ими, были такими мощными,
что Джант сам испытал страшные мучения. Он был парализован, а разум его
продолжал реветь: "Слушайте голос Джанта. Это Джант, Бог, которому вы
должны поклоняться!" И с каждым таким импульсом все больше гибло
поселенцев, росло число обезумевших людей, и Джант, отвечая на эти
умственные расстройства, которые сам причинил, корчился и трясся в
страшных мучениях, теряя всякую способность управлять могуществом своего
разума.
Кинналл и Тирга находились в Дабисе, когда это случилось, и
вытаскивали из болота трехглавого червя, чтобы показать его Джанту.
Разбушевавшиеся волны сознания землянина докатились и до Дабиса и,
уловив их, Кинналл и Тирга все бросили и поспешили назад, в Трайш. Они
увидели, что Джант близок к смерти, почти весь его мозг выжжен и что
поселенцы в Трайше погибли или обезумели. Они сразу поняли, что произошло,
и положили конец жизни Джанта. В Трайше наконец-то наступила долгожданная
тишина. Затем они обошли жертв несостоявшегося бога, воскрешая мертвых и
исцеляя безумных.
Они закупорили расщелину в скале и наложили на нее печать, которую
нельзя было сломать, потому что поняли: людям нельзя пить из этого
источника, а все боги уже и так получили свою долю этой чудесной влаги.
Люди Трайша пали перед ними на колени и в ужасе возопили: "Кто вы?"
Кинналл и Тирга отвечали: "Мы - боги, а вы всего лишь люди".
После людям было запрещено искать способы непосредственного общения
между разумами, а в Завете было записано, что каждый должен держать свою
душу запертой, потому что только боги могут сливаться душами, не уничтожая
при этом друг друга. А мы ведь не боги.
33
Конечно, я нашел множество причин оттянуть пробу лекарства с Шумары.
Сначала верховный судья Калимоль отправился на охоту, и я сказал Швейцу,
что теперь очень занят на работе и потому никак не могу участвовать в
эксперименте. Калимоль вернулся, но заболела Халум. Моей отговоркой стало
то, что я очень переживаю за названую сестру. Халум выздоровела, но Ноим
пригласил меня и Лоимель провести отпуск в его имении в южной части Саллы.
Мы вернулись из Саллы, но между Глином и моей родиной вспыхнула война,
создав огромные трудности для мореплавания и, следовательно, довольно
много проблем для меня в Судебной Палате. Вот так и шли недели за
неделями. Нетерпение Швейца росло. Намерен ли я принять это средство
вообще? Я не мог ответить на этот вопрос. Я на самом деле не знал. Боялся.
Но всегда во мне пылало искушение, которому он меня подверг. Стать
подобным богу и проникнуть в душу Халум...
Я вошел в Каменный Собор, подождал, пока меня сможет принять Джидд, и
исповедовался.
Однако я ничего не сказал ни о Швейце, ни об его зелье, опасаясь
открыть, что играл в столь опасные игры. Поэтому исповедь не помогла мне,
и я покинул Собор в том же душевном смятении. Теперь я четко понимал, что
должен согласиться со Швейцем и что его эксперимент - это испытание через
которое мне суждено пройти, ибо нет способа избежать его. Он разгадал
меня: под внешней личиной благочестия во мне скрывался предатель Завета. Я
пошел к нему.
- Сегодня, - сказал я. - Сейчас.
34
Нам потребовалось уединение. У Судебной Палаты был загородный дом
среди холмов в двух часах езды к северо-западу от Маннеран-сити, где
развлекались приглашенные сановники и заключались торговые сделки. Я знал,
что сейчас этот дом пустует, и оставил его за собой на три дня. В середине
дня я прихватил Швейца и на машине Судебной Палаты быстро выехал за город.
В доме дежурили трое слуг: повар, горничная и садовник. Я предупредил их
по телефону, что буду вести чрезвычайно деликатные переговоры, и поэтому
они не должны допустить ни малейшего вмешательства. Затем я и Швейц, едва
оказавшись в доме, заперлись во внутренних комнатах.
- Будет лучше, - сказал он, - не ужинать сегодня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64