Я прослышал о том, что она
отдается даже псам и ослам. Ее распущенность полностью соответствует тому,
что об этом пишет Прокопий.
На мгновенье в глазах Метаксаса вспыхнули озорные огоньки. Я без слов
понял, что он наверняка разделял ложе с Феодорой.
Позже в этот же день он шепнул мне на ухо:
- Я могу устроить это и для вас. Риска почти никакого. Разве
кому-нибудь может даже присниться, что ему удастся переспать с
императрицей Византии?
- Риск...
- Какой там риск? У вас при себе ваш таймер! Всегда можно улизнуть в
последний момент. Послушай меня, мой мальчик, ты даже себе не
представляешь, какие акробатические трюки она в состоянии выделывать. Она
может обнять своими пятками твои уши. Она просто пожирает тебя без
остатка! Я могу это для тебя устроить. Саму императрицу Византии! Жену
Юстиниана!
- Не в этот раз, - выпалил я. - В какой-нибудь другой. Я еще совсем
новичок в подобных делах.
- Ты ее боишься.
- Я еще не готов к обладанию императрицей, - застенчиво признался я.
- Все остальные не отказывали себе в подобном удовольствии.
- Курьеры?
- Да, подавляющее большинство.
- Во время следующей вылазки, - пообещал я. Сама мысль об этом
страшила меня. Ее нужно было каким угодно способом выбросить из головы.
Метаксас неправильно меня понял; я был парнем не робкого десятка и не
боялся, что меня застукает Юстиниан или чего-нибудь другого в таком же
духе, но я просто не мог еще осмелиться вот таким именно образом
пересекаться с ходом истории. Для меня фантастикой была пока сама
возможность путешествовать вверх по линии. Обладать же таким прославленным
в веках чудовищем, каким была Феодора, для меня означало низвести
очарование фантастичности происходящего до уровня обыденности. Метаксас
откровенно смеялся надо мною, и какое-то время мне даже казалось, что он
презирает меня. Но чуть позже он сказал:
- Все верно. Не позволяй мне торопить тебя в подобных вещах. Однако,
когда станешь готов к обладанию ею, не упусти своего шанса. Я лично очень
ее рекомендую.
26
Мы остались там еще на пару дней, чтобы увидеть самое начало
восстания. Вот-вот должны были начаться новогодние состязания, и с каждым
днем все более усиливалось противоборство "синих" и "зеленых". Стычки
между ними перерастали в полнейшую анархию, никто не мог себя чувствовать
в безопасности с наступлением темноты. Обеспокоенный таким положением дел,
Юстиниан отдал распоряжение обеим партиям прекратить хищные грабежи и
насилия, и арестовать ряд зачинщиков. Семерых из них приговорили к
смертной казни: четверых - к обезглавливанию за то, что при них было
найдено оружие, троих - к повешению за участие в тайных заговорах.
Метаксас повел нас к месту казни. Одному из "синих" удалось на
некоторое время отсрочить исполнение приговора, так как веревка не
выдержала тяжести его тела. Стражники императора снова его вздернули, но и
на этот раз он не расстался с жизнью на виселице, хотя на его горле и
остались ярко багровые следы от веревки. Поэтому на какое-то время его
отвели в сторону и начали вешать "зеленого", однако и здесь дважды
"напортачили". Они уже вознамерились в третий раз попытаться казнить
каждую из своих жертв, когда на них набросилось целое полчище разъяренных
монахов. Воспользовавшись суматохой монахи схватили приговоренных и,
посадив их в гребную лодку, переправили на другую сторону залива Золотой
Рог, чтобы спрятать там в одной из церквей. Метаксас, который уже видел
все это прежде, дико хохотал, смакуя всю прелесть происходившего. Мне
показалось, что его ухмылявшееся лицо смотрело на меня из тысячи различных
мест в толпе, которая собралась, чтобы поглазеть на казнь.
А затем открылся сезон соревнований на ипподроме, и нас туда
пропустили как гостей дружественно настроенной по отношению к Метаксасу
одной из банд "синих". Компания нам подобралась более чем многочисленная -
трибуны вмещали около ста тысяч византийцев. Все ряды мраморных сидений
были переполнены до отказа, однако для нас место все же нашлось.
Я пробежал взглядом по соседним трибунам, поскольку знал, что был уже
здесь вместе с Капистрано во время предыдущей экскурсии в Византию. Но
давка была такая, что мне не удалось себя разглядеть среди зрителей. А вот
Метаксасы то и дело попадались мне на глаза.
Блондинка из Принстона разинула от удивления рот, когда мы наконец
заняли отведенные нам места.
- Смотрите все туда! - воскликнула она. - Ведь это все из Стамбула!
Внизу, в центральной части арены, стоял целый ряд знакомых нам
монументов, обозначая границу между наружной и внутренней дорожками
скакового круга. Там была и колонна со змеями, привезенная сюда из Дельф
императором Константином, и огромный обелиск Тутмоса Третьего, выкраденный
из Египта первым из Феодосиев. Блондинка запомнила их в Стамбуле внизу по
линии, где они все еще продолжали стоять, хотя сам ипподром давно уже
исчез.
- А где же третий обелиск? - спросила она.
- А третий, - спокойно объяснил ей Метаксас, - еще не возведен. Лучше
об этом помалкивать.
Был третий день состязаний - день, ставший роковым. Мрачное
настроение охватило арену, на которой возводили на трон императоров и
свергали их с трона. Вчера и позавчера, я это слышал собственными ушами,
раздавались злобные, непристойные выкрики, стоило только Юстиниану
появиться в своей императорской ложе. Толпа вопила о том, чтобы он
освободил заключенных в темницы вожаков партий, но он не обратил внимания
на эти крики и дал знак продолжать состязания. Сегодня, 13 января, весь
Константинополь превратился в огнедышащее жерло вулкана. Времятуристы
обожают катастрофы, эта была одной из самых грандиозных. Я знал это. Я уже
был ее очевидцем.
Внизу судьи и священники завершали предварительный ритуал. Мимо
трибун прошла торжественная процессия императорской стражи с
развевающимися знаменами. Те из вожаков "синих" и "зеленых", которые не
были арестованы, обменялись формальными холодными приветствиями. Но вот
толпа вся пришла в движение - это в императорскую ложу прошел сам
Юстиниан, мужчина среднего роста, несколько полноватый, с круглым,
багровым лицом. За ним проследовала в ложу императрица Феодора, укутанная
в тесно прилегающие к телу, насквозь просвечивающиеся шелка, через которые
были видны напомаженные соски грудей. Они светились через ткань, как
сигнальные огни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
отдается даже псам и ослам. Ее распущенность полностью соответствует тому,
что об этом пишет Прокопий.
На мгновенье в глазах Метаксаса вспыхнули озорные огоньки. Я без слов
понял, что он наверняка разделял ложе с Феодорой.
Позже в этот же день он шепнул мне на ухо:
- Я могу устроить это и для вас. Риска почти никакого. Разве
кому-нибудь может даже присниться, что ему удастся переспать с
императрицей Византии?
- Риск...
- Какой там риск? У вас при себе ваш таймер! Всегда можно улизнуть в
последний момент. Послушай меня, мой мальчик, ты даже себе не
представляешь, какие акробатические трюки она в состоянии выделывать. Она
может обнять своими пятками твои уши. Она просто пожирает тебя без
остатка! Я могу это для тебя устроить. Саму императрицу Византии! Жену
Юстиниана!
- Не в этот раз, - выпалил я. - В какой-нибудь другой. Я еще совсем
новичок в подобных делах.
- Ты ее боишься.
- Я еще не готов к обладанию императрицей, - застенчиво признался я.
- Все остальные не отказывали себе в подобном удовольствии.
- Курьеры?
- Да, подавляющее большинство.
- Во время следующей вылазки, - пообещал я. Сама мысль об этом
страшила меня. Ее нужно было каким угодно способом выбросить из головы.
Метаксас неправильно меня понял; я был парнем не робкого десятка и не
боялся, что меня застукает Юстиниан или чего-нибудь другого в таком же
духе, но я просто не мог еще осмелиться вот таким именно образом
пересекаться с ходом истории. Для меня фантастикой была пока сама
возможность путешествовать вверх по линии. Обладать же таким прославленным
в веках чудовищем, каким была Феодора, для меня означало низвести
очарование фантастичности происходящего до уровня обыденности. Метаксас
откровенно смеялся надо мною, и какое-то время мне даже казалось, что он
презирает меня. Но чуть позже он сказал:
- Все верно. Не позволяй мне торопить тебя в подобных вещах. Однако,
когда станешь готов к обладанию ею, не упусти своего шанса. Я лично очень
ее рекомендую.
26
Мы остались там еще на пару дней, чтобы увидеть самое начало
восстания. Вот-вот должны были начаться новогодние состязания, и с каждым
днем все более усиливалось противоборство "синих" и "зеленых". Стычки
между ними перерастали в полнейшую анархию, никто не мог себя чувствовать
в безопасности с наступлением темноты. Обеспокоенный таким положением дел,
Юстиниан отдал распоряжение обеим партиям прекратить хищные грабежи и
насилия, и арестовать ряд зачинщиков. Семерых из них приговорили к
смертной казни: четверых - к обезглавливанию за то, что при них было
найдено оружие, троих - к повешению за участие в тайных заговорах.
Метаксас повел нас к месту казни. Одному из "синих" удалось на
некоторое время отсрочить исполнение приговора, так как веревка не
выдержала тяжести его тела. Стражники императора снова его вздернули, но и
на этот раз он не расстался с жизнью на виселице, хотя на его горле и
остались ярко багровые следы от веревки. Поэтому на какое-то время его
отвели в сторону и начали вешать "зеленого", однако и здесь дважды
"напортачили". Они уже вознамерились в третий раз попытаться казнить
каждую из своих жертв, когда на них набросилось целое полчище разъяренных
монахов. Воспользовавшись суматохой монахи схватили приговоренных и,
посадив их в гребную лодку, переправили на другую сторону залива Золотой
Рог, чтобы спрятать там в одной из церквей. Метаксас, который уже видел
все это прежде, дико хохотал, смакуя всю прелесть происходившего. Мне
показалось, что его ухмылявшееся лицо смотрело на меня из тысячи различных
мест в толпе, которая собралась, чтобы поглазеть на казнь.
А затем открылся сезон соревнований на ипподроме, и нас туда
пропустили как гостей дружественно настроенной по отношению к Метаксасу
одной из банд "синих". Компания нам подобралась более чем многочисленная -
трибуны вмещали около ста тысяч византийцев. Все ряды мраморных сидений
были переполнены до отказа, однако для нас место все же нашлось.
Я пробежал взглядом по соседним трибунам, поскольку знал, что был уже
здесь вместе с Капистрано во время предыдущей экскурсии в Византию. Но
давка была такая, что мне не удалось себя разглядеть среди зрителей. А вот
Метаксасы то и дело попадались мне на глаза.
Блондинка из Принстона разинула от удивления рот, когда мы наконец
заняли отведенные нам места.
- Смотрите все туда! - воскликнула она. - Ведь это все из Стамбула!
Внизу, в центральной части арены, стоял целый ряд знакомых нам
монументов, обозначая границу между наружной и внутренней дорожками
скакового круга. Там была и колонна со змеями, привезенная сюда из Дельф
императором Константином, и огромный обелиск Тутмоса Третьего, выкраденный
из Египта первым из Феодосиев. Блондинка запомнила их в Стамбуле внизу по
линии, где они все еще продолжали стоять, хотя сам ипподром давно уже
исчез.
- А где же третий обелиск? - спросила она.
- А третий, - спокойно объяснил ей Метаксас, - еще не возведен. Лучше
об этом помалкивать.
Был третий день состязаний - день, ставший роковым. Мрачное
настроение охватило арену, на которой возводили на трон императоров и
свергали их с трона. Вчера и позавчера, я это слышал собственными ушами,
раздавались злобные, непристойные выкрики, стоило только Юстиниану
появиться в своей императорской ложе. Толпа вопила о том, чтобы он
освободил заключенных в темницы вожаков партий, но он не обратил внимания
на эти крики и дал знак продолжать состязания. Сегодня, 13 января, весь
Константинополь превратился в огнедышащее жерло вулкана. Времятуристы
обожают катастрофы, эта была одной из самых грандиозных. Я знал это. Я уже
был ее очевидцем.
Внизу судьи и священники завершали предварительный ритуал. Мимо
трибун прошла торжественная процессия императорской стражи с
развевающимися знаменами. Те из вожаков "синих" и "зеленых", которые не
были арестованы, обменялись формальными холодными приветствиями. Но вот
толпа вся пришла в движение - это в императорскую ложу прошел сам
Юстиниан, мужчина среднего роста, несколько полноватый, с круглым,
багровым лицом. За ним проследовала в ложу императрица Феодора, укутанная
в тесно прилегающие к телу, насквозь просвечивающиеся шелка, через которые
были видны напомаженные соски грудей. Они светились через ткань, как
сигнальные огни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83