Я даже придумал для них упаковку.
— Послушайте! — вскричал мистер Причард. — Чудесная идея! Ведь сколько места у меня в чемодане занимает смокинг — а зачем? Я лучше повезу такую штуку. Если вы возьмете патент и развернете рекламную кампанию, широкую, по всей стране… ну да — можно привлечь знаменитого киноартиста…
Эрнест поднял руку.
— Вот и я так думал, — сказал он. — И ошибался — и вы ошибаетесь. Я все уже вычертил — и как они будут надеваться, и как на брючинах будут шелковые петельки для крючков, которые на лейте… а у меня был приятель, коммивояжер в фирме готового платья… — Эрнест хохотнул, — так он мне открыл глаза. На тебя, — говорит, — все портные и все фабриканты накинутся сворой. Они продают смокинги по пятьдесят — сто пятьдесят долларов, а ты своей десятидолларовой штучкой подрубаешь их под корень. Да они тебя живьем съедят.
Мистер Причард важно кивнул.
— Да, суть ясна. Они должны защищать и себя, и своих акционеров.
— Он нарисовал не очень обнадеживающую картинку, — сказал Эрнест. — Я думал, я буду посиживать и считать доходы. Я думал; у того, кто летает, например, вес багажа ограничен. Имеет он право сэкономить на весе? А тут у него два костюма, но весят — как один. А потом мне пришла мысль — может быть, за это ухватятся ювелирные фирмы. Набор: запонки для манжет, для воротничка, мои лацканы и ленты — все в красивой коробке. Но это пока так, предварительно. Ни с кем не советовался. Может быть, что-то выйдет.
— Нам с вами надо встретиться и поговорить подробнее, — сказал мистер Причард. — Вы получили патент?
— Да нет. Мне не хотелось тратиться, пока этим никто не заинтересовался.
— Да, — сказал мистер Причард. — Пожалуй, вы правы. И адвокаты и процедура, все это стоит изрядных денег. Наверно, вы правы. — Он переменил тему. — Когда мы сможем выехать? — спросил он Хуана.
— «Борзой» приходит около десяти. Они привозят обычный груз и пассажиров. Мы отправляемся в десять тридцать. По расписанию. Подать вам что-нибудь еще? Еще кофе?
— Еще кофе, — сказал мистер Причард.
Хуан подал ему и посмотрел через окно, как крутятся в воздухе колеса автобуса. Мистер Причард посмотрел на свои часы.
— У нас еще час, — сказал он.
Из-за угла дома появился высокий сутулый старик. Он ночевал в постели Прыща. Старик открыл дверь, вошел и сел на табурет. Его тонкая подагрическая шея была постоянно согнута, так что нос указывал прямо в землю. Ему было далеко за шестьдесят, и брови у него нависали над глазами, как у скайтерьера. Длинная верхняя губа с глубокими морщинами выдавалась вперед, как короткий хоботок тапира. Уголок посередине казался хватательным органом. Глаза у него были золотисто-желтые, так что вид он имел свирепый.
— Мне это не нравится, — начал он без предисловий. — Вчера не понравилось, когда вы сломались, а сегодня еще больше не нравится.
— Я починил задний мост, — сказал Хуан. — Вон крутится.
— Я, кажется, верну билет и поеду обратно в Сан-Исидро на «борзом».
— Это ваше право.
— У меня предчувствие, — сказал старик. — Мне все это не нравится. Что-то меня предостерегает. Раза два со мной так бывало. Один раз решил не обращать внимания — и попал в беду.
— Автобус в исправности, — сказал Хуан, слегка повысив от досады голос.
— Я не про автобус говорю, — сказал старик. — Я здесь живу, я местный. Земля насквозь промокла. Река Сан-Исидро сейчас поднялась. Вы знаете, как она разливается. Сразу за Пико Бланке она уходит в каньон Лоун Пайн, и там большая излучина. Земля не принимает воду, и все до капли стекает в Сан-Исидро. Сейчас она бушует.
Миссис Причард заметно встревожилась.
— Вы думаете, это опасно? — спросила она.
— Что ты, милая, — сказал мистер Причард.
— У меня предчувствие, — сказал старик. — Старая дорога шла вдоль излучины и реку не пересекала. Так вот, тридцать лет назад мистер Траск вылез в начальники дорожного управления. Старая дорога его, видите ли, не устраивала. Он соорудил два моста — и что он выгадал? Тридцать два километра он выгадал. Округу это обошлось в двадцать семь тысяч. Мистер Траск был жулик.
Он повернул согнутую шею и оглядел Причардов.
— Жулик. Его бы на другую работку наладили, да умер три года назад. Богатым умер. Два его сынка сейчас в Калифорнийском университете, живут на денежки налогоплательщиков. — Он умолк, и его верхняя губа задвигалась из стороны в сторону над длинными желтыми зубами. — Настоящего напора эти мосты не выдержат. Там бетон слабый. Я верну билет и поеду обратно в Сан-Исидро.
— Позавчера река была в норме, — сказал Хуан. — Почти никакого паводка.
— Не знаете вы эту реку. Она может подняться за два часа. Я видел, как она разливалась на три четверти километра и по ней плыли курятники и дохлые коровы. Нет, раз уж у меня предчувствие, я не поеду. Хотя я не суеверный.
— Вы думаете, мост может провалиться под автобусом?
— Что я думаю — мое дело. А что Траск был жулик — знаю. Оставил после себя состояние — тридцать шесть тысяч пятьсот долларов. И сынки-студенты сейчас их тратят,
Хуан вышел из-за стойки к настенному телефону.
— Алло, — сказал он. — Дайте мне станцию обслуживания Брида на Сан-Хуанской дороге. Номера не знаю.
Он подождал немного, потом сказал: — Алло. Это Чикой с Угла. Как река? У-у, да? Ну, а мост цел? Ага. Хорошо, ладно, до скорого. — Хуан повесил трубку. — Вода порядком поднялась, — объявил он. — Мост, говорят, цел.
— Когда над каньоном ливень, река может подняться на метр за три часа. Когда вы туда доберетесь, моста уже может не быть.
Хуан с легким раздражением обернулся к нему.
— Чего вы от меня хотите? Чтобы я не ехал?
— Это дело ваше. А я хочу отдать билет и вернуться в Сан-Исидро. Дурака валять и в ваших глупостях участвовать не буду. Один раз у меня было такое предчувствие, я не прислушался — и сломал обе ноги. Нет, дорогой мой, когда вы вчера сломались, у меня тоже появилось предчувствие.
— Считайте, что вернули билет, — сказал Хуан.
— О том и речь, любезный. Вы тут недавно. Вы не знаете того, что я знаю про Траска. Жалованье полторы тысячи в год, а наследства оставляет — тридцать шесть с половиной и земли шестьдесят пять гектаров. Видали?
Хуан сказал:
— Хорошо, будет вам место на «борзом».
— Я ведь вам не про Траска историю рассказываю. А говорю, как дело было. Сами соображайте, что к чему. Тридцать шесть тысяч пятьсот долларов.
Эрнест Хортон спросил:
— А если его снесет?
— Тогда мы по нему не переедем, — сказал Хуан.
— И что будем делать? Повернем назад?
— Конечно, — сказал Хуан. — Или назад, или перепрыгнем.
Сутулый старик торжествующе улыбнулся слушателям.
— Видите? — сказал он. — Вы сюда вернетесь, а автобуса на Сан-Исидро уже не будет. Сколько вы здесь просидите? Месяц? Подождете, пока новый мост построят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
— Послушайте! — вскричал мистер Причард. — Чудесная идея! Ведь сколько места у меня в чемодане занимает смокинг — а зачем? Я лучше повезу такую штуку. Если вы возьмете патент и развернете рекламную кампанию, широкую, по всей стране… ну да — можно привлечь знаменитого киноартиста…
Эрнест поднял руку.
— Вот и я так думал, — сказал он. — И ошибался — и вы ошибаетесь. Я все уже вычертил — и как они будут надеваться, и как на брючинах будут шелковые петельки для крючков, которые на лейте… а у меня был приятель, коммивояжер в фирме готового платья… — Эрнест хохотнул, — так он мне открыл глаза. На тебя, — говорит, — все портные и все фабриканты накинутся сворой. Они продают смокинги по пятьдесят — сто пятьдесят долларов, а ты своей десятидолларовой штучкой подрубаешь их под корень. Да они тебя живьем съедят.
Мистер Причард важно кивнул.
— Да, суть ясна. Они должны защищать и себя, и своих акционеров.
— Он нарисовал не очень обнадеживающую картинку, — сказал Эрнест. — Я думал, я буду посиживать и считать доходы. Я думал; у того, кто летает, например, вес багажа ограничен. Имеет он право сэкономить на весе? А тут у него два костюма, но весят — как один. А потом мне пришла мысль — может быть, за это ухватятся ювелирные фирмы. Набор: запонки для манжет, для воротничка, мои лацканы и ленты — все в красивой коробке. Но это пока так, предварительно. Ни с кем не советовался. Может быть, что-то выйдет.
— Нам с вами надо встретиться и поговорить подробнее, — сказал мистер Причард. — Вы получили патент?
— Да нет. Мне не хотелось тратиться, пока этим никто не заинтересовался.
— Да, — сказал мистер Причард. — Пожалуй, вы правы. И адвокаты и процедура, все это стоит изрядных денег. Наверно, вы правы. — Он переменил тему. — Когда мы сможем выехать? — спросил он Хуана.
— «Борзой» приходит около десяти. Они привозят обычный груз и пассажиров. Мы отправляемся в десять тридцать. По расписанию. Подать вам что-нибудь еще? Еще кофе?
— Еще кофе, — сказал мистер Причард.
Хуан подал ему и посмотрел через окно, как крутятся в воздухе колеса автобуса. Мистер Причард посмотрел на свои часы.
— У нас еще час, — сказал он.
Из-за угла дома появился высокий сутулый старик. Он ночевал в постели Прыща. Старик открыл дверь, вошел и сел на табурет. Его тонкая подагрическая шея была постоянно согнута, так что нос указывал прямо в землю. Ему было далеко за шестьдесят, и брови у него нависали над глазами, как у скайтерьера. Длинная верхняя губа с глубокими морщинами выдавалась вперед, как короткий хоботок тапира. Уголок посередине казался хватательным органом. Глаза у него были золотисто-желтые, так что вид он имел свирепый.
— Мне это не нравится, — начал он без предисловий. — Вчера не понравилось, когда вы сломались, а сегодня еще больше не нравится.
— Я починил задний мост, — сказал Хуан. — Вон крутится.
— Я, кажется, верну билет и поеду обратно в Сан-Исидро на «борзом».
— Это ваше право.
— У меня предчувствие, — сказал старик. — Мне все это не нравится. Что-то меня предостерегает. Раза два со мной так бывало. Один раз решил не обращать внимания — и попал в беду.
— Автобус в исправности, — сказал Хуан, слегка повысив от досады голос.
— Я не про автобус говорю, — сказал старик. — Я здесь живу, я местный. Земля насквозь промокла. Река Сан-Исидро сейчас поднялась. Вы знаете, как она разливается. Сразу за Пико Бланке она уходит в каньон Лоун Пайн, и там большая излучина. Земля не принимает воду, и все до капли стекает в Сан-Исидро. Сейчас она бушует.
Миссис Причард заметно встревожилась.
— Вы думаете, это опасно? — спросила она.
— Что ты, милая, — сказал мистер Причард.
— У меня предчувствие, — сказал старик. — Старая дорога шла вдоль излучины и реку не пересекала. Так вот, тридцать лет назад мистер Траск вылез в начальники дорожного управления. Старая дорога его, видите ли, не устраивала. Он соорудил два моста — и что он выгадал? Тридцать два километра он выгадал. Округу это обошлось в двадцать семь тысяч. Мистер Траск был жулик.
Он повернул согнутую шею и оглядел Причардов.
— Жулик. Его бы на другую работку наладили, да умер три года назад. Богатым умер. Два его сынка сейчас в Калифорнийском университете, живут на денежки налогоплательщиков. — Он умолк, и его верхняя губа задвигалась из стороны в сторону над длинными желтыми зубами. — Настоящего напора эти мосты не выдержат. Там бетон слабый. Я верну билет и поеду обратно в Сан-Исидро.
— Позавчера река была в норме, — сказал Хуан. — Почти никакого паводка.
— Не знаете вы эту реку. Она может подняться за два часа. Я видел, как она разливалась на три четверти километра и по ней плыли курятники и дохлые коровы. Нет, раз уж у меня предчувствие, я не поеду. Хотя я не суеверный.
— Вы думаете, мост может провалиться под автобусом?
— Что я думаю — мое дело. А что Траск был жулик — знаю. Оставил после себя состояние — тридцать шесть тысяч пятьсот долларов. И сынки-студенты сейчас их тратят,
Хуан вышел из-за стойки к настенному телефону.
— Алло, — сказал он. — Дайте мне станцию обслуживания Брида на Сан-Хуанской дороге. Номера не знаю.
Он подождал немного, потом сказал: — Алло. Это Чикой с Угла. Как река? У-у, да? Ну, а мост цел? Ага. Хорошо, ладно, до скорого. — Хуан повесил трубку. — Вода порядком поднялась, — объявил он. — Мост, говорят, цел.
— Когда над каньоном ливень, река может подняться на метр за три часа. Когда вы туда доберетесь, моста уже может не быть.
Хуан с легким раздражением обернулся к нему.
— Чего вы от меня хотите? Чтобы я не ехал?
— Это дело ваше. А я хочу отдать билет и вернуться в Сан-Исидро. Дурака валять и в ваших глупостях участвовать не буду. Один раз у меня было такое предчувствие, я не прислушался — и сломал обе ноги. Нет, дорогой мой, когда вы вчера сломались, у меня тоже появилось предчувствие.
— Считайте, что вернули билет, — сказал Хуан.
— О том и речь, любезный. Вы тут недавно. Вы не знаете того, что я знаю про Траска. Жалованье полторы тысячи в год, а наследства оставляет — тридцать шесть с половиной и земли шестьдесят пять гектаров. Видали?
Хуан сказал:
— Хорошо, будет вам место на «борзом».
— Я ведь вам не про Траска историю рассказываю. А говорю, как дело было. Сами соображайте, что к чему. Тридцать шесть тысяч пятьсот долларов.
Эрнест Хортон спросил:
— А если его снесет?
— Тогда мы по нему не переедем, — сказал Хуан.
— И что будем делать? Повернем назад?
— Конечно, — сказал Хуан. — Или назад, или перепрыгнем.
Сутулый старик торжествующе улыбнулся слушателям.
— Видите? — сказал он. — Вы сюда вернетесь, а автобуса на Сан-Исидро уже не будет. Сколько вы здесь просидите? Месяц? Подождете, пока новый мост построят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63