Дверь из спальни в ее комнату была чуть-чуть приоткрыта. Норма затворила за собой дверь и бесшумно двинулась к своей комнате. Она похолодела, ее трясло. Она была как ледышка. Она бесшумно распахнула свою дверь. Так и есть — Алиса у окна, держит перед носом письмо к Кларку Гейблу и сдувает в сторону волосы.
Алиса дунула на волосы, оглянулась и увидела в дверях Норму. Рот у нее был открыт, в глазах — жадное любопытство. Она не могла изменить выражение лица. Норма шагнула в комнату. Подбородок она выставила так, что вокруг рта залегли складки. Алиса с бессмысленным видом протянула ей письмо. Норма взяла его, аккуратно сложила и сунула за пазуху. А затем подошла к комоду. Она вытащила из-под него чемодан, отколола ключ от изнанки платья и отперла чемодан. Резкими движениями начала собирать вещи. Вывалила ящики комода в чемодан и кулаком примяла одежду. Из стенного шкафа вытащила все три платья и пальто с кроликовым воротником, положила пальто на кровать, накрутила платья на плечики и тоже запихнула в чемодан.
Алиса не могла пошевелиться. Она смотрела на Норму, поворачивая голову вслед за всеми ее перемещениями. В мозгу у Нормы звучал безмолвный крик торжества. Она взяла верх. После того, как ее всю жизнь шпыняли, она взяла верх, и она безмолвствовала. Ей это нравилось. Она не сказала ни слова и не скажет ни слова. Она кинула в чемодан две пары туфель, захлопнула его и заперла.
— Ты прямо сейчас уходишь? — спросила Алиса.
Норма не ответила. Она не нарушит своего торжества. Ничто ее не заставит.
— Я не хотела ничего плохого, — сказала Алиса.
Норма не посмотрела на нее.
— Ты лучше помалкивай, не то я тебе устрою, — неуверенно пообещала Алиса. Норма все равно не ответила. Она подошла к кровати и надела черное пальто с кроликом. Потом подняла чемодан и вышла из комнаты. Она сопела. Она прошла за стойкой к кассовому аппарату и нажала кнопку «Касса». Вынула десять долларов: пятерку, четыре по одному, полдоллара и две четвертушки. Сунула деньги в боковой карман черного пальто. Ее слабый рот был плотно сжат. Хуан сказал:
— Что здесь происходит?
— Я еду с вами в Сан-Хуан, — сказала Норма.
— А кто будет помогать Алисе? Она одна не управится.
— Я уволилась, — сказала Норма. Огибая край стойки, она увидела, что блондинка наблюдает за ней. Норма вышла за сетчатую дверь. Она подошла с чемоданом к автобусу, влезла и заняла место ближе к заду. Чемодан поставила рядом с собой, на попа. Она сидела очень прямо.
Хуан проводил ее взглядом до двери. Он пожал плечами.
— Что бы это значило? — спросил он, не обращаясь ни к кому в особенности.
Эрнест Хортон смотрел хмуро. Он ненавидел Алису Чикой.
Он сказал:
— Когда вы думаете выехать?
— В десять тридцать, — сказал Хуан. — Сейчас десять минут одиннадцатого. — Он взглянул на Причардов. — Так, мне надо переодеться. Если захотите кофе или еще чего нибудь, берите сами.
Он ушел в спальню. Он сбросил лямки комбинезона и спустил комбинезон на пол. На нем были трусы в узкую синюю полоску. Он стянул через голову синюю рубашку, скинул мокасины и вышел из комбинезона, оставив и туфли, и носки, и комбинезон кучей на полу. Тело у Хуана было твердое и коричневое; обязан этим он был не солнцу, а коричневым предкам. Он подошел к ванной и постучался. Алиса спустила воду в унитазе и открыла дверь. Она опять мыла лицо, и мокрая прядь волос прилипла к щеке. Губы у нее оттопырились, глаза припухли и покраснели.
— Что происходит? — спросил Хуан. — Черт знает как сегодня развлекаешься, а?
— Зуб болит, — сказала Алиса. — Что я могу сделать? Дергает прямо вот тут.
— А с Нормой что? — спросил Хуан.
— Пусть уезжает, — сказала Алиса. — Я так и знала, что когда-нибудь она попадется.
— Да что она сделала-то?
— Руку запустила куда не следует, — сказала Алиса.
— А что она взяла?
— Я подумала: надо проверить. Помнишь, ты подарил мне на Рождество флакон «Беллоджии»? Так вот он пропал, и я нашла у нее в чемодане. И как раз когда нашла, она сама явилась — тут же, конечно, в амбицию, а я ей сказала, что она свободна.
Взгляд Хуана стал рассеянным. Попахивало враньем, но что там на самом деле — его не очень занимало. Женские свары его не касались. Он стал в ванну и задернул непромокаемую занавеску.
— С самого утра куролесишь, — сказал он. — Что с тобой творится?
— У меня это дело, — сказала Алиса, — и еще зуб болит.
Хуан знал, что первое — неправда. А что второе — ложь, только подозревал.
— Выпей, когда уедем. Поможет с обеих сторон, — сказал он.
Алиса была довольна. Она и хотела, чтобы он сам предложил
— Придется тебе побыть за всех, — продолжал Хуан. — Прыщ тоже уезжает.
В Алисе все взыграло. Она остается одна, совсем одна. Но нельзя показывать Хуану, что она этого хочет.
— А Прыщ зачем едет? — спросила она.
— Хочет кое-чего поискать в Сан-Хуане. Слушай, а может, вообще закроем? Сходишь в Сан-Хуане к зубному врачу.
— Нет, — сказала Алиса. — Не стоит. Завтра или послезавтра съезжу в Сан-Исидро. Не стоит закрывать закусочную.
— Как хочешь. У тебя болит, — сказал Хуан и включил воду. Он высунул голову из-за занавески. — Иди туда, подай пассажирам.
К тому времени, когда появилась Алиса, Эрнест Хортон уже присоседился к блондинке.
— Ну что, нальете нам две чашки кофе? — сказал он. И блондинке: — Или вам кока-колы?
— Нет. Кофе. От кока-колы я толстею.
Эрнест ухаживал. Он уже спросил, как ее зовут, и блондинка сказала, что Камиллой Дубе. Сказала, конечно, неправду. Это было быстрое объединение рекламы «Кемела» на стене — непременная блондинка с воздухоплавательными грудями — и дерева за окном. Но отныне она — Камилла Дубе, по крайней мере до конца поездки.
— Я недавно где-то слышал ваше имя, — сказал Эрнест. Он учтиво передал ей сахарницу.
Нога мистера Причарда слегка подергивалась в воздухе, миссис Причард наблюдала за мужем. Она видела, что мистер Причард чем-то раздражен, но чем — не понимала. Она не имела опыта в таких делах. Ее подруги были не того типа, чтобы мистер Причард стал дергать ногой. А о жизни мужа за пределами своего круга она не знала ничего.
Он спустил ногу на пол, встал и подошел к стойке.
— Вам пришел на память процесс об убийстве Дубе, — сказал он Эрнесту. — Я убежден, что нашу молодую даму не убили и обратно — она никого не убила, — пошутил он. Будьте добры, еще кофе, — любезно обратился он к Алисе.
Дочь посмотрела на него, оттянув уголок правого глаза. Она услышала в его голосе что-то незнакомое. Тон был несколько величественным. Он растягивал «а» и изъяснялся с ненатуральной церемонностью. Это поразило его дочь. Она присмотрелась к блондинке и вдруг поняла. Мистер Причард реагировал на Камиллу Дубе. Он с нею заигрывал — как бы по-отечески. Дочери это не понравилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Алиса дунула на волосы, оглянулась и увидела в дверях Норму. Рот у нее был открыт, в глазах — жадное любопытство. Она не могла изменить выражение лица. Норма шагнула в комнату. Подбородок она выставила так, что вокруг рта залегли складки. Алиса с бессмысленным видом протянула ей письмо. Норма взяла его, аккуратно сложила и сунула за пазуху. А затем подошла к комоду. Она вытащила из-под него чемодан, отколола ключ от изнанки платья и отперла чемодан. Резкими движениями начала собирать вещи. Вывалила ящики комода в чемодан и кулаком примяла одежду. Из стенного шкафа вытащила все три платья и пальто с кроликовым воротником, положила пальто на кровать, накрутила платья на плечики и тоже запихнула в чемодан.
Алиса не могла пошевелиться. Она смотрела на Норму, поворачивая голову вслед за всеми ее перемещениями. В мозгу у Нормы звучал безмолвный крик торжества. Она взяла верх. После того, как ее всю жизнь шпыняли, она взяла верх, и она безмолвствовала. Ей это нравилось. Она не сказала ни слова и не скажет ни слова. Она кинула в чемодан две пары туфель, захлопнула его и заперла.
— Ты прямо сейчас уходишь? — спросила Алиса.
Норма не ответила. Она не нарушит своего торжества. Ничто ее не заставит.
— Я не хотела ничего плохого, — сказала Алиса.
Норма не посмотрела на нее.
— Ты лучше помалкивай, не то я тебе устрою, — неуверенно пообещала Алиса. Норма все равно не ответила. Она подошла к кровати и надела черное пальто с кроликом. Потом подняла чемодан и вышла из комнаты. Она сопела. Она прошла за стойкой к кассовому аппарату и нажала кнопку «Касса». Вынула десять долларов: пятерку, четыре по одному, полдоллара и две четвертушки. Сунула деньги в боковой карман черного пальто. Ее слабый рот был плотно сжат. Хуан сказал:
— Что здесь происходит?
— Я еду с вами в Сан-Хуан, — сказала Норма.
— А кто будет помогать Алисе? Она одна не управится.
— Я уволилась, — сказала Норма. Огибая край стойки, она увидела, что блондинка наблюдает за ней. Норма вышла за сетчатую дверь. Она подошла с чемоданом к автобусу, влезла и заняла место ближе к заду. Чемодан поставила рядом с собой, на попа. Она сидела очень прямо.
Хуан проводил ее взглядом до двери. Он пожал плечами.
— Что бы это значило? — спросил он, не обращаясь ни к кому в особенности.
Эрнест Хортон смотрел хмуро. Он ненавидел Алису Чикой.
Он сказал:
— Когда вы думаете выехать?
— В десять тридцать, — сказал Хуан. — Сейчас десять минут одиннадцатого. — Он взглянул на Причардов. — Так, мне надо переодеться. Если захотите кофе или еще чего нибудь, берите сами.
Он ушел в спальню. Он сбросил лямки комбинезона и спустил комбинезон на пол. На нем были трусы в узкую синюю полоску. Он стянул через голову синюю рубашку, скинул мокасины и вышел из комбинезона, оставив и туфли, и носки, и комбинезон кучей на полу. Тело у Хуана было твердое и коричневое; обязан этим он был не солнцу, а коричневым предкам. Он подошел к ванной и постучался. Алиса спустила воду в унитазе и открыла дверь. Она опять мыла лицо, и мокрая прядь волос прилипла к щеке. Губы у нее оттопырились, глаза припухли и покраснели.
— Что происходит? — спросил Хуан. — Черт знает как сегодня развлекаешься, а?
— Зуб болит, — сказала Алиса. — Что я могу сделать? Дергает прямо вот тут.
— А с Нормой что? — спросил Хуан.
— Пусть уезжает, — сказала Алиса. — Я так и знала, что когда-нибудь она попадется.
— Да что она сделала-то?
— Руку запустила куда не следует, — сказала Алиса.
— А что она взяла?
— Я подумала: надо проверить. Помнишь, ты подарил мне на Рождество флакон «Беллоджии»? Так вот он пропал, и я нашла у нее в чемодане. И как раз когда нашла, она сама явилась — тут же, конечно, в амбицию, а я ей сказала, что она свободна.
Взгляд Хуана стал рассеянным. Попахивало враньем, но что там на самом деле — его не очень занимало. Женские свары его не касались. Он стал в ванну и задернул непромокаемую занавеску.
— С самого утра куролесишь, — сказал он. — Что с тобой творится?
— У меня это дело, — сказала Алиса, — и еще зуб болит.
Хуан знал, что первое — неправда. А что второе — ложь, только подозревал.
— Выпей, когда уедем. Поможет с обеих сторон, — сказал он.
Алиса была довольна. Она и хотела, чтобы он сам предложил
— Придется тебе побыть за всех, — продолжал Хуан. — Прыщ тоже уезжает.
В Алисе все взыграло. Она остается одна, совсем одна. Но нельзя показывать Хуану, что она этого хочет.
— А Прыщ зачем едет? — спросила она.
— Хочет кое-чего поискать в Сан-Хуане. Слушай, а может, вообще закроем? Сходишь в Сан-Хуане к зубному врачу.
— Нет, — сказала Алиса. — Не стоит. Завтра или послезавтра съезжу в Сан-Исидро. Не стоит закрывать закусочную.
— Как хочешь. У тебя болит, — сказал Хуан и включил воду. Он высунул голову из-за занавески. — Иди туда, подай пассажирам.
К тому времени, когда появилась Алиса, Эрнест Хортон уже присоседился к блондинке.
— Ну что, нальете нам две чашки кофе? — сказал он. И блондинке: — Или вам кока-колы?
— Нет. Кофе. От кока-колы я толстею.
Эрнест ухаживал. Он уже спросил, как ее зовут, и блондинка сказала, что Камиллой Дубе. Сказала, конечно, неправду. Это было быстрое объединение рекламы «Кемела» на стене — непременная блондинка с воздухоплавательными грудями — и дерева за окном. Но отныне она — Камилла Дубе, по крайней мере до конца поездки.
— Я недавно где-то слышал ваше имя, — сказал Эрнест. Он учтиво передал ей сахарницу.
Нога мистера Причарда слегка подергивалась в воздухе, миссис Причард наблюдала за мужем. Она видела, что мистер Причард чем-то раздражен, но чем — не понимала. Она не имела опыта в таких делах. Ее подруги были не того типа, чтобы мистер Причард стал дергать ногой. А о жизни мужа за пределами своего круга она не знала ничего.
Он спустил ногу на пол, встал и подошел к стойке.
— Вам пришел на память процесс об убийстве Дубе, — сказал он Эрнесту. — Я убежден, что нашу молодую даму не убили и обратно — она никого не убила, — пошутил он. Будьте добры, еще кофе, — любезно обратился он к Алисе.
Дочь посмотрела на него, оттянув уголок правого глаза. Она услышала в его голосе что-то незнакомое. Тон был несколько величественным. Он растягивал «а» и изъяснялся с ненатуральной церемонностью. Это поразило его дочь. Она присмотрелась к блондинке и вдруг поняла. Мистер Причард реагировал на Камиллу Дубе. Он с нею заигрывал — как бы по-отечески. Дочери это не понравилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63