— А я не думал, что нравлюсь тебе.
В ней появилось лукавство. Это была восхитительная игра.
— А почему ты думаешь, что теперь нравишься? — сказала она.
— Ну, ты теперь другая. Вроде изменилась. Мне нравится твоя прическа.
— А-а, это, — сказала она. — Да там, в закусочной, вроде как незачем прихорашиваться. Кто меня увидит?
— Я, — галантно сказал Прыщ. — Давай назад. Тебя возьмут обратно. Гарантирую.
Она покачала головой.
— Нет, когда я ухожу — я ухожу. Обратно не приползу. А кроме того, пора подумать о будущем. У нас есть планы.
— Какие планы?
Норма заколебалась, стоит ли рассказывать. С одной стороны, можно сглазить — но удержаться она не могла.
— У нас будет квартирка с красным диваном и радио. Будет плита, холодильник, и я буду учиться на сестру. — Ее глаза сияли.
— Кто это «мы»?
— Мы с мисс Камиллой Дубе, вот кто. Когда я стану сестрой, у меня будет на что одеваться, мы будем ходить в театр и, может быть, принимать друзей.
— Ерунда, — сказал он. — Не будет этого.
— Почему ты так говоришь?
— Не будет, и все. Слушай, чего ты не вернешься к Чикоям? Я изучаю радар, а там уйдем вместе и, кто его знает, может, и сойдемся. Ведь девушке — ей же хочется замуж. Я парень молодой. Ну а… это… парню хорошо иметь жену. Это делает его вроде… целеустремленным.
Норма посмотрела ему в глаза серьезным вопросительным взглядом, — не смеется ли он над ней. И была в ее взгляде такая прямота, что Прыщ неверно истолковал его и смущенно отвернулся.
— Понятно, — сказал он с горечью. — По-твоему, нельзя встречаться с парнем, у которого такая штука. Я все делал. Больше сотни истратил на врачей и разную аптечную дрянь. Все без толку. Один врач говорит, они пройдут. Говорит, годика через два исчезнут. Только не знаю, правда ли. Ну и давай, — сказал он со злостью. — Устраивай себе квартирку. Я, может, такие развлечения знаю, какие тебе не снились. Нечего строить из себя. — Голос у него был совершенно подавленный, и он глядел себе на колени.
Норма посмотрела на него с удивлением. Ни в ком, кроме себя, не предполагала она такой жалкой боли. Никто еще не искал у Нормы сочувствия и поддержки. Пузырек тепла наклюнулся у нее внутри — и какая-то благодарность. Она сказала:
— Ты так не думай. Нельзя так думать — если ты девушке не безразличен, она так думать не будет. Врач знал, что говорит. Я знала трех молодых ребят, у них это потом прошло.
Прыщ не поднимал головы. Он все еще был подавлен, но бесенок уже зашевелился. Он чувствовал, что преимущество переходит к нему, и начал им пользоваться — и это было внове для него, это было открытие. Он всегда хвастался перед девушками, петушился, а тут, оказывается, так просто. Хитрый бесенок начал действовать.
— Это так доводит, что прямо не можешь, — сказал он. — Иногда думаю покончить с собой. — Он вынудил у себя всхлип.
— Нет, ты так не говори, — сказала Норма. Для нее это было тоже новой ролью, но такой, наверно, для которой она годилась лучше всего.
— Никто меня не любит, — сказал Прыщ. — Никто меня знать не хочет.
— Не говори так, — повторила Норма. — Это неправда. Ты мне всегда нравился.
— Никогда я тебе не нравился.
— Нет, нравился. — Утешая его, она положила руку ему на локоть.
Он не глядя накрыл ее ладонью и прижал к себе. А потом его рука схватила руку Нормы и сжала пальцы, и Норма машинально ответила пожатием. Он повернулся, сгреб ее и сунулся к ней лицом.
— Не надо! — крикнула она. — Перестань.
Он обхватил ее еще крепче.
— Перестань, — сказала она. — Перестань же. Старик сзади.
Прыщ прошептал:
— Слышишь, храпит старый хрыч. Хоть из пушки стреляй. Не бойся, не бойся.
Она уперлась локтями ему в грудь. Руки Прыща цеплялись за ее юбку.
— Перестань, — шепнула она. — Перестань, слышишь? — Теперь она поняла, что ее провели. — Перестань! Пусти меня!
— Ну давай, — ошалело говорил он. — Давай, ну пожалуйста. — Глаза у Прыща помутнели, и он возился с ее юбкой.
— Перестань, перестань, пожалуйста. А если… если войдет Камилла? Если увидит, что ты де…
Взгляд у Прыща на секунду прояснился. Он недобро уставился на Норму.
— Ну и войдет. Ну и увидит, проститутка несчастная, а тебе не один черт?
Рот у Нормы раскрылся, руки ослабли. Она смотрела на него, не веря своим глазам. Смотрела так, как будто не расслышала. А затем — ярость ее была холодной и убийственной. Ее закаленные работой мускулы напряглись. Она вырвала руку и ударила его в зубы. Она вскочила на ноги и заработала обоими кулаками, а он был так ошарашен, что только закрывал лицо.
Она фырчала на него, как кошка.
— Сопляк! — сказала она. — У-у, сопляк паршивый.
Она пинала и толкала его, выпихнула в проход, пробежала по проходу и выскочила вон. Он запутался ногами в ножках сидений и пытался перевернуться.
Норма чувствовала слабость и дурноту. Губы у нее дрожали, из глаз текло.
— Сопляк паршивый, — плакала она. — Сопляк паршивый, грязный. — Она перешагнула кювет, кинулась в траву и уткнулась лицом в руки. Прыщ наконец встал и воровато выглянул в окно. Он совсем не знал, что теперь делать.
Камилла медленно возвращалась по дороге и увидела Норму, лежащую ничком. Она перешагнула канаву и наклонилась к ней.
— Что с тобой? Упала? Что случилось?
Норма подняла заплаканное лицо.
— Ничего, — сказала она.
— Встань, — коротко приказала Камилла. — Встань ты с мокрой травы. — Она рывком подняла Норму, подвела к обрыву и усадила на газеты. — Да что с тобой стряслось-то?
Норма утерла мокрое лицо рукавом и смазала остатки губной помады.
— Не хочу про это говорить.
— Ну, дело хозяйское, — сказала Камилла.
— Все Прыщ. Хватать меня начал.
— Ты что, постоять за себя не можешь? Сразу сырость разводить?
— Не из-за этого.
— А из-за чего же? — Камилле было, в общем, неинтересно. У нее хватало своих забот.
Норма терла пальцами красные глаза.
— Я его ударила, — сказала она. — Ударила потому, что он назвал вас проституткой.
Камилла отвернулась. Она смотрела на ту сторону долины, где за горами пряталось солнце, и терла щеку. Глаза у нее были потухшие. Потом она заставила их ожить, заставила их улыбнуться и с улыбкой обернулась к Норме.
— Слушай, детка, — сказала она. — Придется тебе принять это на веру, пока сама не убедишься, — каждой случается в жизни быть проституткой. Каждой. И худшие проститутки — те, кто называет это иначе.
— Но вы же нет, — сказала Норма.
— Оставим это. Оставим. Давай-ка лучше займемся твоим личиком. Помада, конечно, ванны не заменит, но все же лучше, чем ничего.
Камилла раскрыла сумочку, порылась в ней и достала расческу.
ГЛАВА 21
Хуан ускорил шаги, и Милдред с трудом держалась рядом.
— Нам обязательно бежать? — спросила она.
— Гораздо легче будет откопать автобус, пока светло, чем ковыряться в потемках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63