– Это же какой толщины фолиант – я его в одиночку и поднять не в состоянии. Мне в голову не пришло, что это на самом деле кто-то должен читать.

Небывалая толщина этого отчета надежно защищала его от опасности быть прочитанным.
Уинстон Черчилль
Он лежал на кровати с мокрым полотенцем на голове. Время от времени доктор Дотт дул на это полотенце, и оно становилось ледяным.
Князь Мадарьяга сочувственно вздыхал в кресле. Думгар возвышался в изголовье кровати своего господина. Рядом, на маленькой табуреточке, сидел Карлюза и восторженно глядел на Узандафа, готовясь записать в тетрадку полезные наставления молодым некромантам.
– Вот, – сказала мумия, – бери пример с троглодита. Сидит зубрит, конспекты пишет. Книг не взвешивает, сразу читает. И вообще, никак в толк не возьму – что тебя так взволновало?! Ну, посидишь посреди двора на парадном троне, попринимаешь прошения. Пару раз стукнешь скипетром для большей убедительности. Глазом свирепо зыркнешь.
Тут дедушка критическим оком посмотрел на несчастного Зелга и сам себе возразил:
– Да, зыркать ты еще не потянешь, ну да не беда. Вот и Мадарьяга тут, и Думгар. Такангора посадим по правую руку, а я встану сзади. Надо будет прожечь кого гневным взглядом – я ему так аккуратненько за хвост просигнализирую – он всех испепелит. В случае крайней необходимости напустим на посетителей Кехертуса или этого… хе-хе-хе… энтузиаста – Мардамона. Он им живо пыл поумерит. А ты сиди, брови сдвигай да хмурься. В чем трудности?
Карлюза, высунув от усердия кончик языка, записал в конспекте: «Свирепо глазить на людь, схмуриваться и бровить, стукотеть скипетром и производить прочую грозительность и свирепие для полного взаимопонимания и сердечной близости с подсудимыми».
– Это же такая огромная ответственность, – пояснил некромант. – Все должно быть по закону и по справедливости, а законы я знаю не очень хорошо, в пределах университетского курса. Причем юриспруденция не была моей специальностью – я ходил на лекции вольнослушателем. Вы улавливаете разницу?
– Дружок, – вкрадчиво сказал вампир, – ты не будешь судить людей. Завтра к тебе толпой явятся скелеты, тролли, циклопы, вампиры – как твой покорный слуга, зомби и прочая милая нелюдь. Им закон не писан. Улавливаешь разницу?
– Еще этот демон! Откуда у нас демон? Я никогда и ничего не слышал о демоне! – сердито буркнул Зелг.
– Тебя же берегли от лишних потрясений. Он у нас на полставки, – пояснил дедуля. – Его еще Барбелла нанял. Жуткий крючкотвор был твой пращур, мог с одной овцы семь шкур содрать, – а Бедерхем и его уел. Вот Барбелла и решил, что лучшего коллеги и напарника для дней Бесстрашного Суда ему не сыскать ни на этом, ни на том свете. С одной стороны, демон из самых могущественных и почитаемых – ему никто перечить не решится. С другой, очень уж он любит это дело – судить. Потому жалованье просит не слишком высокое, ибо работает из любви к искусству. А еще он заядлый охотник, запомни это и обязательно спроси его, каков нынешний сезон, успешен ли. Усвоил?
– Конечно, – послушно кивнул герцог. – Сколько я помню, сейчас как раз стреляют уткохвостов. Как по мне, варварство какое-то. Прыгаешь себе в зарослях, кувыкаешь перед дамами, мечтаешь закусить ряской, тихо покрякать в заводи, а тут – бац! И только пух и перья!
– Это ты о чем? – осторожно спросил Мадарьяга.
– Об охоте.
– Прости, я потерял нить разговора, – сказал вампир. – При чем тут уткохвосты?
– Уткохвосты, кому ж еще, – туманно ответил Зелг. – А на кого он, по-твоему, охотится? – И переложил полотенце на затылок. – Хорошо, – сказал он. – Только мокро.
– Сложно предугадать, как ты к этому отнесешься, – дипломатично начал Узандаф, – но утаивать правду нет смысла. Один из титулов Бедерхема – Гончая Князя Тьмы. Он охотится на беглых демонов, опальных сородичей и прочих могущественных созданий. В свое время он долго гонялся за прадедом Люкумболем. Тот вспоминал об этой охоте со слезами умиления на глазах. А тренируется демон в Желвацинии. На борзых козлятах. Говорят, жутко шустрые твари. Я когда-то слышал, что один гоблин бегал за таким козленком дюжину или более лет. Пока наконец тот не сдох от старости, и гоблин его успешно добыл. Прославился на всю Желвацинию и окрестности.
– Вы страшно удивитесь, – язвительно сказал молодой некромант, елозя на полотенце, – но я почему-то испытываю странное предубеждение против демонов. Меня воспитали в духе некоторого недоверия к исчадиям Тьмы и выходцам из Преисподней.
– Ты еще скажи, что и в саму Преисподнюю веришь с трудом, – буркнул Мадарьяга.
– Представьте себе, князь, – отвечал Зелг, недовольство которого было столь велико, что его не могли умерить даже пиетет и уважение к вампиру.
– Представь себе, что и я в некотором роде – демон, – сухо сказал Мадарьяга.
– О чем спор? – изумился Дотт. – Вы же и сами…
– Не надо, я все равно не слушаю, – быстро сказал Зелг.
Недолгий, но уже богатый опыт подсказывал ему, что обширный список сюрпризов вот-вот пополнится еще одним пунктом, и внезапно пробудившийся инстинкт самосохранения мешал ему ознакомиться с его содержанием.
Но Дотта это, как водится, не смутило.
– …демон, ваше королевское высочество. В какой-то степени, – безжалостно закончил он.
– В какой? – прошептал несчастный герцог.
– Ну, вы даете! – весело изумился доктор, славный своей непочтительностью к высоким особам. – Я, конечно, противник старческого занудства…
– При чем тут возраст? – вспыхнул Узандаф.
– …но вы и до этого места семейных хроник не дошли. Ваше высочество, при всем моем уважении, – кто будет внимательно изучать семейные хроники: вы или Бумся-Хрюмся? – не унимался Дотт. – Подобное неведение может нанести серьезный, боюсь, даже непоправимый вред вашему здоровью. И не говорите мне, что все болезни проистекают от ваших истрепанных нервов. Лекарь тут я, и я ответственно заявляю: бывают и другие причины.
– Дедушка?! – простонал Зелг.
– Почему чуть что – и сразу «дедушка»? – возмутился тот. – Твоя прапрабабка и моя обожаемая супруга вела свой род от каноррских оборотней и к демонам имела весьма отдаленное отношение. Так что с меня взятки гладки. И не надо таращить на дедушку трагические глазки – на меня, знаешь ли, такие глаза таращили, что тебе в страшном сне не привидится. И ничего, я неизменно сохранял стойкость и железную выдержку. В связи с этим интересуюсь: где твоя наследственная непоколебимость, прославившая Кассаров на полях сражений?
– Дедушка!!!
– Вот Барбелла, – заявила мумия, недовольно морщась, – тот был женат на чистокровной демонице – повелительнице Островов Забвения; и папуля мой драгоценный, твой пра – и так далее – дедушка Вахан Ламавак да Кассар сочетался браком с герцогиней Фаберграсс, владычицей Западных пределов Преисподней, маркизой Снов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116